От поцелуя Кай проснулся, понял, что Тоями лежит на нем и держит его руки. Положение для освобождения было невыгодное, да и силы после такого мозгового штурма его покинули. Ведь он только провалился в сон, а здесь опять Тоями!

Поцелуй Тоями был страстным, Кай почувствовал это.

«Нет — только не сейчас! Он еще код от сейфа не разгадал, поспать хотел, а здесь Тоями со своей любовью. Его даже бить жалко, да и сил сейчас нет на него…»

— Пожалуйста, прошу, не сейчас, — тихо прошептал Кай, когда губы Тоями отпустили его губы, — я очень устал, разгадка шифра рядом, но я еще до конца не понял. Мне нужно поспать. Времени на все мало… У меня даже сил нет тебя скинуть… тяжелый какой и сильный, — он все же попытался освободить руку.

Тоями слушал, глядя в уставшие, сонные глаза Кая, он понимал, Кай искренен, говорит правду, это не игра. А он опять поддался своим эгоистичным желаниям. У Кая времени уже на сон не остается, а здесь он еще к нему лезет.

Тоями откатился с Кая и, согнувшись над ним, стал его раздевать. Кимоно с множеством шелковых лент и поясов снять не так просто.

Кай устало открыл глаза.

— Что ты делаешь? Тоями — прошу тебя! У меня сейчас даже нет сил на борьбу с тобой…

Тоями остановился, прекратил разматывать с его талии шёлковый пояс.

— Мне жаль, что ты меня считаешь таким чудовищем. Я просто хочу снять с тебя эти тряпки, чтобы ты нормально поспал.

Кай сонно взглянул в глаза Тоями.

— Спасибо, — напряжение спало, он начал проваливаться в сон.

Тоями снял с него кимоно, стащил сапоги, оставив в рубашке и шароварах. И накрыл шелковым покрывалом. Это доверие, полное, безграничное. Ему так никто не доверял, никогда. Ну почему он доверяет!?

Он сидел на кровати, склонившись над спящим Каем. Затем резко отвернулся, встал, нашел свои сигареты и закурил…

С блуждающим взором подошел к ноутбуку, посмотрел на листки бумаги, лежащие рядом. Они были исписаны очень красивым, ровным почерком. Это не английский — русский, да, точно, именно так выглядят надписи на русском. Он когда-то это видел. Ведь Кай русский. Загадочная нация…

***

Вернувшись в шатер к одиннадцати часам, Тоями обнаружил Кая все так же спящим.

— Просыпайся, скоро господин Юзуру соберет военный совет.

Кай открыл глаза и увидел Тоями, стоящего у подножья кровати.

— Дай закурить.

Тоями послушно принес сигареты Кая и прикурив, дал ему. Кай затянулся и откинулся на подушку. Глядя в потолок, он сказал:

— Я, кажется, понял шифр… Принеси вина бокал, холодного, красного.

— Я еще не совсем знаком с твоими аристократическими привычками. Вино есть. Оно теплое. Буду знать и ставить его в холодильник. Думаешь, пить с утра правильно?

Кай выпустил струйку дыма после затяжки.

— А умирать сегодня ночью правильно? А шампанское холодное есть? Хочу бокал холодного шампанского!

Принесли шампанское, дорогое, французское. Кай отпил из бокала, затем опять откинулся на подушку и еще раз затянулся сигаретой.

— Обожаю Krug Clos d'Ambonnay, — на прекрасном французском произнес Кай, угадав по вкусу название шампанского, — особенно с утра.

— Ты долго собираешься валяться в кровати? — Тоями это забавляло, он поймал себя на мысли, что каждый раз Кай делает непредсказуемые для него действия, и это ему нравилось. Он впервые встречал такого удивительного человека. Такая противоположность во всем.

— Что принести тебе поесть?

— Не знаю, все равно, что-нибудь.

— У тебя нет любимых блюд? Что ты любишь из еды?

— Мне все равно.

— Знаешь, я перед тобой пляшу, угодить стараюсь. Ты можешь себя по-нормальному вести? Просто сказать — что ты любишь есть! — Тоями начало все это злить.

Кай очень серьезно посмотрел в глаза Тоями.

— Я давно уже не чувствую вкуса еды, я не хотел тебя обидеть. Извини.

— Как не чувствуешь?! — Тоями растерялся, услышав это.

— После того, как попал сюда… это из области нервного расстройства психики, — Кай помолчал, затем сказал, — обычно я ем рыбу и овощи.

— Хорошо, тебе это принесут. Завтракай, за тобой придут, когда начнется обсуждение вечернего плана. У меня дела. Оставляю тебя, — Тоями чуть задержался в проеме шатра. — Ты на меня не сердишься за утро? Ты был так близко. Я не смог сдержаться.

— Забей. Я уже даже начинаю привыкать к твоим странностям.

«Странности? Это чувство к нему он считает странностью!»

Идя по лагерю, Тоями думал об этом. Как легко Кай ранит, вот так, по-детски, даже не задумываясь, считая, что это все несерьезно. Обидеться на него за это? Разве на него можно обижаться? Иногда он был таким грозным, а потом вел себя как мальчишка. Сплошные противоречия. Он не мог понять его, и это еще больше тянуло его к Каю, просто находиться рядом с ним — и это было счастьем. Да, он сейчас счастлив. За долгие годы он счастлив рядом с человеком, который не разделяет его чувств.

В его культуре, традициях, воин мог иметь близкого друга, но не с целью плотских удовольствий, они должны быть едины душой. То есть, связь между мужчинами приветствовалась только тогда, когда две души находили друг друга и помогали друг другу расти, совершенствоваться и сражаться вместе. Если связь строилась только на физическом влечении, за это была жестокая кара и осуждение, а иногда и смерть.

После Коджи у него было несколько достаточно длительных связей с юношами, но он их прекращал сам, понимая, что предел достигнут и дальнейшего совершенствования душ не происходит. Также у него были и связи с женщинами, которые не запрещались, и здесь уже не требовалось высокой моральной оценки взаимоотношений. Связи с женщинами как раз и были для удовлетворения мужских потребностей, без духовного начала. Хотя и здесь не отрицалось единение душ, но это было редко, так как воины клана обычно женились на выбранных для них родителями женщинах и просто исполняли свой долг в виде продолжения рода.

От участи жениться он несколько раз уходил, хорошо, что отец уважал его мнение, хотя и был расстроен таким поведением сына.

Женщины его не интересовали, не волновали так его душу. Только физическая близость — и все. Для него это было мало. Поэтому женщины были, но после наступало опустошение, и он старался побыстрее остаться один.

С самой первой встречи Кай странным образом запал ему в душу. Он стал его наваждением, кошмаром, болью. И из гордого, надменного воина Тоями превратился в слугу у ног своего господина. С радостью выполняющего все его приказы, будучи счастливым только быть рядом с ним. С каждым днем общения, да что там днем — минутой — он все больше и больше поражался Каем как человеком, воином, а главное, его необъятным внутренним духовным миром. Каждая секунда давала новые моменты его многогранной личности. Это завораживало. Влекло. Он хотел физически прикасаться к нему — пусть просто прикасаться — к его лицу, плечам, обнять за тонкую талию, держать за руку. Эти поцелуи, которые он добился силой, невероятное ощущение овладения человеком, которого ты хочешь каждой частичкой своего тела. Как он хотел бы почувствовать слабость в его теле, сладкую дрожь, увидеть в его зеленых глазах не жесткий блеск, а пелену нарастающего наслаждения, как тогда...

Размечтался! Тоями, принеси это, подай то и пошел прочь. Вот и вся любовь. Да еще говорит такое, не думая, что ранит его.

Но разве он может сердиться на него? Он просто будет рядом с ним, когда его господин позволяет. Он сам так решил. Он не хочет избавляться от этого наваждения.

Избавляться? От любви, которую он так долго искал и хотел всем сердцем?! Теперь он будет с ним, всегда.

Глава 13

Наконец, Кай заставил себя выбраться из постели. Увидел оставленный на столе завтрак, вспомнил, что должен поесть. Это нужно — вечером бой.

Он и не подозревал, что творится сейчас в душе у Тоями. Ему было чем заняться и о чем подумать, а о Тоями он забыл, как только тот вышел.

Еще раз просматривая свои записи, он собирал воедино, как мозаику, шифр кода. Он не может ошибиться. Не должен. И он не ошибется! Кай улыбнулся, понимая, что разгадал шифр.