Я ждал, пока Дори поставит машину. Открыл перед нею дверь, она торопливо шмыгнула, не успокоившись, пока не захлопнула ее за собой, не задернула плотно шторы. Потом почувствовала себя как дома. Выяснив, что у меня только джин и скотч, заказала джин с кокой, если я раздобуду коку. Пришлось, выйдя за льдом, принести бутылочку из автомата.
Ей хотелось поговорить. Пухленькая, симпатичная, оживленная, она подпрыгивала в кресле, глотала спиртное, тянула сигареты. Короткая форменная юбочка официантки доходила ей до середины бедер, обнажая хорошую кожу красивых ног. Масса возбужденных жестов. Она жаждала шанса открыть кому-нибудь потрясающую, душераздирающую трагедию, которая постигла ее, бедную миссис Фред Северисс, и, поскольку произошло это именно с ней, понятия не имела, что эта история гадкая, скучная, самая обыкновенная, не видела ее банальности, как ее не видит любой человек в своей уникальной коротенькой жизни.
Она всегда «фантастически глупо» обращалась с деньгами, работала продавщицей в бутике «Гарнорс» в торговом центре «Вудсгейт». Фред был далеко, она по нему тосковала, для развлечения покупала одежду и обувь, потратила деньги с кредиток, вышел перерасход, а еще у нее была «жутко сумасшедшая подружка», они ездили на Восточное побережье пошататься и выпить, ходили на собачьи бега, но она целиком и полностью хранила верность Фреду и так далее и тому подобное. И вот сложилось «жуткое положение с деньгами», кредиторы начали «просто жутко себя вести», она не смогла оплатить очередной взнос за купленную в кредит машину, просто не знала, как быть, если автомобиль заберут, как она объяснит это Фредди? Ну, взяла восемьдесят долларов, отправилась с подружкой на собачьи бега, надеясь выиграть три-четыре сотни, чтобы выбраться из долгов, но проиграла все плюс пятнадцать долларов, взятых взаймы у подружки. И тогда начала мухлевать в бутике с чеками на покупки с оплатой наличными, урезая их наполовину, «как бы взаймы, правда, ведь я собиралась жить тихо, как мышка, все выплатить, потому что миссис Гарнор проводит ревизию первого мая. Было это в позапрошлом году». И вот как-то вечером в ее маленькую квартирку явился Арнстед, и она впервые узнала, что воровство обнаружено, и миссис Гарнор просила полицию выяснить, кто из пяти служащих виноват. Дори пыталась отнекиваться, но Арнстед минут за пять ее расколол, заставил написать под диктовку признание в краже шестисот с лишним долларов за семь недель. Потом сказал, что забирает ее в тюрьму, залог составит, наверное, около пятисот, и можно рассчитывать самое меньшее на полтора года в женской тюрьме. Рыдания, мольбы, просьбы о милосердии ничего хорошего не принесли. А когда она была просто в жутком отчаянии, он слегка намекнул, что для такой хорошенькой девушки можно чуточку обождать, посмотреть, может, удастся помочь чем-нибудь, и она ухватилась за это, как утопающий за соломинку, пустила его на свою узенькую кровать, потому что на самом деле спасала от полного крушения свою жизнь и брак, мысленно поклявшись, что будет в постели «просто бесчувственной вещью, унесясь мыслями за тысячи миль». Но помощник шерифа продолжал посещения, проявляя настойчивость, а она много месяцев оставалась одна, на самом деле ничего не могла сделать и поэтому принимала его, начала в нем нуждаться, «прямо как сумасшедшая, хоть он мне даже не нравился». Потом он пожелал, чтобы Дори оказала любезность одному его приятелю, и у них из-за этого завязалась жестокая битва, а, естественно, к тому времени он уже сделал несколько снимков и располагал ее признанием, которое, по его утверждению, потянуло бы на семь лет, и мог послать дорогому Фредди ксерокопии признания и фотографий, если она откажется. Поэтому Дори пару раз переспала с его другом в мотеле в Эверглейдс-Сити, а потом и с другими, а Лью ей давал пятьдесят, двадцать, семьдесят пять долларов, в зависимости от обстоятельств. Один раз, год назад, он послал трех девушек в Нейплс, они четыре дня плавали на большом судне с нанятым капитаном, с мужчинами типа вице-президентов, и в тот раз она получила сто двадцать пять от Лью и еще пятьдесят от мужчины, с которым у нее было дело, он их сунул ей в сумочку в качестве премии или чего-то такого. Дори знала, что есть и другие девушки, но видела только трех, с двумя была вместе в круизе, а у одной было как бы одновременное с ней свидание вот в этом мотеле.
Нахмурившись и считая на пальцах, она сообщила, что продолжалось все это, наверное, месяцев пятнадцать, но не припомнит количество встреч и сумму денег. Может быть, двадцать — двадцать пять раз. Лью обещал, что все кончится после возвращения Фреда. Дори в конце концов сообразила, что Лью знал, как держать ее в руках, а Фред — совсем другое дело. Фред постарается убить Лью и, конечно, убьет ее. Она страшно боялась, что Лью не сдержит обещание, страшно боялась, вдруг кто-нибудь сообщит Фреду о ее занятиях, но все как-то обошлось.
К этому моменту Дори пила вторую порцию джина с кокой, раскраснелась, ее дикция стала не такой четкой.
— Мне просто дьявольски повезло выбраться, Трев. Я просто счастлива, что все кончилось. Постоянно твержу себе это. Только вот что забавно… Не знаю… Я как-то переменилась. Я хочу сказать, чувствую, что притворяюсь счастливой женушкой. Однажды поскандалила с Лью, он разозлился, схватил меня за загривок, толкнул к зеркалу, больно вывернул руку, велел смотреть самой себе в глаза и говорить про себя всякие гадости. Например: «Я шлюха, подставляю задницу, трахаюсь за деньги». По-моему, все не так, как обычно себе представляешь. По-настоящему нету разницы между свиданием с каким-нибудь милым, забавным парнем, когда просто приятно проводишь время, и каким-нибудь жирным стариком, от которого хочется поскорее отделаться. Не знаю. Я иногда думаю, может, самостоятельно этим заняться, подсчитываю, за сколько времени можно заработать полсотни, сколько для этого надо полежать на спине. Фред замечательный парень, правда. А я думаю, может, придет кто-нибудь, посмотрит на меня и скажет: «Пошли, детка!» Я сяду к нему в машину и никогда не вернусь. — Она подняла руку, взглянула на часики, поерзала в кресле, провела языком по губам, глубоко вздохнула и хрипло продолжила: — Как сейчас, например. Если хочешь, милый. Даже бесплатно.
— Давай взглянем на фотографии.
Дори очнулась от чувственного забытья.
— Господи, ну конечно! Не знаю, что со мной творится в последнее время. На самом деле я не такая. Давай посмотрим. А потом мне надо идти, а то Фред проснется, подумает, что за черт, позвонит в забегаловку и узнает, что я давным-давно ушла.
Я стал выкладывать снимки по одному на стол под свет лампы. Она подошла, встала рядом. Всего тринадцать.
— Это какая-то Донна Ли. Она была в круизе. Забавная такая девчонка, живая, и тело у нее хорошее, каждому дураку видно. Работает в агентстве недвижимости над банком «Ассошиэйтед рилейтерс инкорпорейтед». Нет, эту совсем не знаю. Не помню, видела ли ее хоть когда-нибудь в городе. А вот эту девушку где-то видела. Дай подумать. По-моему, в суде работает. Точно. Эту вроде как знаю. Зовут ее Бренда Деннис… Деннисон… Дендерсон… У нее было дело одновременно со мной. Такая тихоня, не подумаешь, а сложение не особо хорошее, правда? Служила в канцелярских товарах «Илайэнс», да я давно туда не заглядывала, не знаю, там ли она еще. Эту, по-моему, где-то видела, только не помню. А вот эта, похоже, постарше, а? Насколько знаю, никогда раньше ее не встречала.
Когда я открыл седьмую фотографию, Дори охнула и воскликнула:
— Святые угодники! Быть не может! Мисс Кимми, Богом клянусь. Учительница в третьем классе, поет в нашем церковном хоре. Настоящее красивое сопрано. Одевается так, что сроду не подумаешь, будто у нее такое грандиозное тело. Каким образом Лью и ее удалось прибрать к рукам? Ну, хотелось бы мне это знать!
Номер восемь опять не узнала. Девятый узнала:
— Линда Фезермен. У меня прямо челюсть отвисла, когда она оказалась третьей в круизе. Я имею в виду, у Фезермен куча денег. Большие ранчо и пастбища на северо-востоке округа. Сперва думала, весь круиз испортит, будет воображать, будто она гораздо лучше Донны Ли и меня. В Нейплс мы ехали в ее машине, она сидела за рулем, за всю дорогу почти ни слова не проронила. Набрала с собой в круиз шикарных тряпок, стоят целое состояние. А в первый же день оказалось, что она в полном порядке, вполне человечная. Бедняжка, я прямо-таки не поверила, когда прочитала.
