Огневолосый разозлился:

– Давай ты не будешь обсуждать мою кузину! Это самая нежная, ласковая и очаровательная девушка на свете!

– Ты забыл ко всему этому добавить – опытная, – продолжала издеваться Аросса.

– Завидовать нехорошо, Аросса, – побледнел от гнева Уоросс, не выносивший, когда хоть кто-то дурно отзывался об его обожаемой кузине. – Могу предоставить тебе исчерпывающую информацию по технологии обольщения мужчин. Уверен, Даоссу ты быстро переплюнешь и пойдешь гораздо дальше милого флирта. Ведь распущенности тебе не занимать. Всесильный правитель только поманил, и ты, как дешевая девка, помчалась удовлетворять его старческую похоть, наплевав на прежние договоренности. Ты ведь понимаешь, что его обуревают не благородные мечты о продолжении рода (этого-то добра у него уже предостаточно), а то, что находится между стройных ножек девы, едва вышедшей из детского возраста…

– Как ты смеешь! – взвилась Аросса, награждая рыжеволосого звонкой пощечиной.

От мощного ответного удара девушка упала на пол. Бледный Тапиро, все это время молча слушавший разговор господ, бросился к девушке.

– Ты урод, Уоросс, – заявил Коросс, обнажая шпагу.

Весь гнев, так долго сдерживаемый, вырвался наружу. Мир сузился до размеров огневолосого правителя.

– Наш щенок, наконец, решил показать зубки, – ухмыльнулся Уоросс, а потом с грохотом отодвинул ногой стол, опрокидывая стулья, чтобы освободить площадку для поединка.

– Господа, прекратите, – вскричал Тапиро. – Мой господин, вы еще не стали настоящим магом! Господин Уоросс, это недостойно правителя!

– Ты разве не слышал? Я – урод. Значит, могу и не церемониться, – засмеялся Уоросс.

Они медленно кружили друг вокруг друга.

– К тому же наш мальчик не так прост, как кажется. Разве ты не слышала? Когда его младенцем опускали в купель с Силой, из нее вылетел ворон и прокаркал его имя. Тантосса утверждает, что был знак рождения великого воина, а Митросс уверен, что это знак смерти. Хороший случай проверить, кто из них прав.

– Я не привык, когда про меня говорят в третьем лице, – сквозь зубы процедил Коросс. – Имей смелость обращаться ко мне лично. Не бойся, я тебе отвечу.

– Отец должен тебе устроить хорошую взбучку за то, что ты подвергаешь себя такой опасности, – продолжал язвить Уоросс. – Впрочем, не переживай, в случае летального исхода Аросса позаботится, чтобы мужская линия Верховного Дома Страха не прервалась. Не правда ли, Чарующая?

Уороссу чудом удалось избежать выпада Коросса, но потеряв равновесие, он упал, опрокинув скамью.

– Правда в том, что болтать у тебя получается лучше, чем сражаться, – презрительно сморщился Коросс, ожидая, когда огневолосый поднимется.

Ждать пришлось недолго. Секунда, и Уоросс вскочил. Швырнув скамью под ноги своего врага, он поднырнул под звонко рассекшую воздух шпагу, оказавшись за спиной растерявшегося Тапиро. Приставив клинок к шее слуги, Уоросс насмешливо произнес:

– Опусти шпагу, Коросс. Если, конечно, не хочешь, чтобы я насадил твоего пса на шампур.

Когда благородный клинок жалобно зазвенел, ударившись о пол, на лице Уоросса мелькнула коварная улыбка. Он что-то пробормотал, почти касаясь губами уха слуги. По лицу Тапиро пробежала судорога. Резко развернув обмякшее тело к себе, Уоросс заставил слугу взглянуть себе в глаза и со свистом вобрал воздух.

– А вот теперь, Коросс, – засмеялся он, отталкивая от себя Тапиро, – мы сыграем по моим правилам.

Бледный слуга с блуждающими глазами бросился к Короссу, размахивая своей шпагой, словно ребенок деревянным мечом.

– Превращая моего слугу в Источник, ты наносишь моему Дому смертельное оскорбление, – прошипел Коросс.

Легко уклонившись от атаки обезумевшего слуги, он отправил его в нокаут выверенным ударом кулака в висок.

– Разве это оскорбление? – расхохотался Уоросс. – Вот если бы я решил немного поэкспериментировать с тобой – это да, было бы оскорблением… Ароссе, думаю, понравится, если ты станешь проявлять больше пыла, ухаживая за нею. А если еще и затеешь с отцом борьбу за ее сердце… Или периодически будешь подменять его в спальне – ведь вы с папой так похожи… Чарующая, поверь, двое мужей это всегда лучше, чем один.

– Шут. Оставь нас немедленно!

В ее руках появился продолговатый флакон. Когда она вдохнула в себя содержимое, волосы зашевелились на ее голове.

– Предупреждаю, Уоросс, я не шучу, – предупредила она, прожигая огневолосого взглядом.

И тот отступил, не желая вступать в схватку с взбешенной жрицей.

– Как скажешь, Чарующая.

Издевательски отвесив любезный поклон, он вышел из помещения, хлопнув на прощание дверью.

Аросса подошла к Короссу.

– Коросс, право, это было неблагоразумно. Ты приобрел в лице Уоросса очень опасного врага. Какими бы талантами и сноровкой ты не обладал, пока не построишь свою Башню, ты перед ним беззащитен. Лучше поспешим в Дом Страха. Надо первыми доложить о том, что произошло, чтобы обезопасить себя от наветов недоброжелателей. Здесь больше нечего делать…

Не ответив, Коросс склонился над слугой.

– Нужно позвать стражу. Тапиро следует как можно быстрее доставить домой, – прошептал он.

– Давай я взгляну.

Жрица присела рядом, заставляя Коросса потесниться, и приложила руки к вискам слуги. Его тело неожиданно выгнулось дугой, а потом обмякло. Аросса поднялась, вытирая ладони о край скатерти.

– Прости, но это было самым гуманным в такой ситуации.

– Гуманным? – криво усмехнулся Коросс. – Это вряд ли…

Когда Коросс и Аросса прибыли в Дом Страха, слуги передали, что Митросс просил их подняться в Сад Забвения – место, куда обычно допускались лишь особо близкие Дому люди.

Сад был разбит прямо на крыше между двумя Башнями и располагался над средней частью Дома, принадлежащей Тантоссе. Южная Башня и помещения под ней были в ведении Главы Дома Страха. Северная Башня возвышалась над той частью, которая однажды должна была полностью перейти Короссу. Если, конечно, он оживит ее и станет правителем.

Но пока Северная Башня была мертва. Внешне она выглядела идеально, радуя глаз своей лаконичной соразмерностью. Черная и гладкая, с идеально ровными гранями и конусообразным куполом. Самая большая Башня Кросса, строителем которой был легендарный Кор. Но магия Башни умирает со смертью ее владельца. И сейчас в магическом плане она напоминала огарок исполинской свечи. Наследники Кора пытались неоднократно оживить его Башню, вот только после этого никто долго не жил. Неслучайно в народе ее называли Проклятой. Последним ее владельцем стал Деомосс, погибший на двадцать пятом году жизни в Кросских Катакомбах. Теперь Башня ждала очередной попытки своего возрождения, но Митросс все тянул с разрешением Короссу отправиться туда.

Серебряные листья причудливо искривленных деревцев негромко шелестели, а между ними с ветки на ветку перелетали небольшие пташки. Ноги бесшумно ступали по дорожке, посыпанной кварцевым песком. Стелющаяся черная трава укутывала белоснежные стволы деревьев и прекрасные статуи. Полные тревоги шорохи сада заставляли гостью беспокойно оглядываться, но она ни о чем не расспрашивала. Коросс тоже молчал, погруженный в собственные невеселые думы.

В беседке у небольшой запруды их уже ждали. Митросс поспешил выйти, чтобы поприветствовать прекрасную гостью. Коросс с трудом сдержался, чтобы не сморщиться, глядя на отражение самого себя, разве что с более холодными глазами и застывшим, словно маска, лицом. Больше года минуло, как на день рождения Митросс решил сделать сыну столь своеобразный подарок, превратившись в его подобие, и Коросс до сих пор не мог привыкнуть к этому.

– Прекраснейшая из дев, я счастлив, что вижу тебя в моем Доме!

– Твой сад изумителен, – отозвалась Аросса, почтительно склоняясь перед Верховным правителем.

По-отечески поцеловав Ароссу в лоб, он церемонно помог девушке подняться по ступеням беседки, ведя ее с такой осторожностью, будто она была ожившим произведением искусства, выполненным из тончайшего фарфора.