Весь Город фактически был построен с помощью силовых полей. Здесь все дышало этой невидимой энергией, все было ею пропитано — и здания, и флакары, и сами люди. Тут можно было спрыгнуть с вершины многокилометровой башни и остаться в живых, можно было столкнуться на полной скорости на флакарах, да что там говорить — даже поцарапаться было нереально. Большинство жителей города никогда в жизни не видели крови. Кроме того безопасность человека была первоочередной задачей его искина, который вместе с датчиками здоровья непрестанно мониторил состояние хозяина, проверял пищу, при необходимости вызывал помощь.
— В общем, никакие стандартные пути лишения человека жизни — будь то нанесение ран, несовместимых с жизнью, удушение, утопление, отравление… и так далее… на самом деле не сработают, это все давно продумано. Более того, даже если предположить, что человека каким-либо образом ранили, или отравили… его успеют спасти. Вам, как разведчикам, это должно быть хорошо известно — традиционной медициной вы пользуетесь чаще гражданских.
Колин кивнул. Это все было хорошо известно.
— А в каких случаях современная медицина не сможет спасти человека? Ну, если предположить, что нет искина и силового поля.
— Хм… если говорить об обычных ранениях тела, то человека должно буквально разорвать в клочья. Либо нужно очень сильно повредить мозг. Клонирование мозга запрещено по закону — он невосстановим. Но если все же вернуться к реалиям Города, то вышеупомянутые повреждения должны быть совершены мгновенно. Т. е. предположим, если у некой абстрактной персоны нет искина и силового поля, то выстрел в голову упор будет вполне достаточным, чтобы эта персона умерла. Через силовую защиту выстрел не пройдет. Если каким-то образом отключить внешнюю силовую защиту, оставив только искин, а затем выстрелить в голову, то боюсь, что выстрел не причинит существенного вреда. Быстродействие искина в сотни раз выше скорости воздействия оружия. Он создаст локальный силовой барьер и отведет луч или пулю. В худшем случае нашего пациента только слегка поцарапает… Поэтому я и говорю, что либо человек должен абсолютно мгновенно получить обширные и несовместимые с жизнью повреждения, либо никак…
Ральф, разойдясь, еще полчаса просвещал Колина и Ольгу о нюансах работы персональных искинов и силовых полей. И вскоре Дрейк понял, что у него уже голова идет кругом от обилия информации.
— Погодите. Но если искин запрограммирован, то его можно и перепрограммировать?
— Это не так просто. Теоретически некое минимальное воздействие может оказать врач, особенно, если у пациента проблемы с психикой. Но такие вещи мгновенно протоколируются. Кроме того, есть стандартная процедура, согласно которой, операцию никогда не проводит один человек. А в зависимости от сложности вмешательства, может собраться целая комиссия. — А сам министр может отключить силовое поле? Под воздействием шантажа, например?
— Нет. В городе очень мало у кого есть возможность отключать силовые поля — это не дикая природа без генераторов, где заряд за несколько дней садится. Даже бары, где якобы можно по-настоящему подраться, в реальности такой возможности не дают. Они работают по принципу тренировочных комнат. Искин анализирует удар, и у человека в мозгу создаются соответсвующие импульсы — ему кажется, что у него разбит нос. Это к примеру.
— Да ну… — удивился Колин. — А как же синяки… Или даже кровь иногда из носа идет?
Ральф с усмешкой покачал головой.
— А вот у вас волосы бордовые. Неужели от природы? Вот и синяки такие же.
Колин задумался. По всему выходило, что легче всего убить человека таки на выездных мероприятиях. Силовая защита у министра останется, причем неслабая. Но отсутствие силовых полей вокруг… Можно упасть с большой высоты и разбиться. Или погибнуть от сильного взрыва. Или еще что…
— Устал я, — наконец произнес Дрейк, откидываясь на спинку кресла. — Пива хочу.
— Я тоже не отказалась бы, — подала голос Ольга.
— И я, — со своей стороны отозвался Ральф. — Только в шумные бары не хочу. Поехали ко мне? Угощу вас.
— Тогда уже ко мне ближе.
Ольга встала и с хрустом потянулась.
Глава 3
Дома у Ершовой коллеги под пиво успели нагенерить массу идей, как можно убить человека — одну другой фантастичнее.
— М-да… теперь можно садиться детективы писать, — хмыкнула Ольга, — а то жанр в последнее время завял. Вон сколько вариантов зазря пропадает…
Ближе к вечеру Колин с Ральфом разбрелись по комнатам отдыхать. Ольга же достала любимый старый бумажный томик Агаты Кристи, когда-то бессовестно стащенный из универской библиотеки. Сделала себе прямо посреди гостиной удобную лежанку и развалилась, собравшись приятно провести остаток вечера. Почти сразу в голове пискнул искин, сообщая, что у ее причала гость. А именно Ярик Волошин. Военные становились совершеннолетними в девятнадцать, на четыре года раньше гражданских детей. После чего могли самостоятельно летать в Город в увольнительные.
Бесшумно отворилась входная дверь. Ольга, не глядя, махнула рукой в сторону кухни, зная, зачем чаще всего сюда прибегает ее сводный брат. Но тот против обыкновения принялся выписывать круги по комнате, словно не зная с чего начать.
— Я хочу усыновить ребенка, — наконец выпалил Ярик и выжидающе замер.
— С ума сошел? — негромко прокомментировала Ольга, даже не отрывая глаз от книги. Последовала длинная пауза, во время которой Ярик терпеливо ждал, желая продолжить разговор, сверля девушку взглядом. Ольга, наконец сообразившая, что Ярик не шутит, отложила книгу и повернулась к собеседнику, показывая своим видом, что готова слушать дальше.
— Она такая… такая… — воодушевленно начал Ярик.
— Ага… значит, это "она", — под нос себе прокомментировала Ершова, не особо рассчитывая, что ее услышат.
— Ей пять лет. Хорошенькая такая! Вот, смотри, — не прекращая говорить, Колин вывел небольшое голографическое изображение девочки. Маленькая красотка в ярко-красном платье с пышной юбкой несколько раз обернулась вокруг своей оси, на удивление изящно присела, стрельнула глазками из-под длиннющих ресниц. Смешно подпрыгнули в такт блестящие каштановые кудряшки.
— М-да… такая маленькая, а уже такая… — Ольга запнулась, пытаясь подобрать нужное слово, — … кокетка. Ты с чего ты вдруг решил ее усыновить?
Ярик начал сбивчиво рассказывать, что девочку он увидел первый раз в социальной рекламе, что ее зовут Наташка, а фамилия Волошина…
— Нет, ну ты только представь, она тоже Волошина, как я!
Ольга только глаза небу закатила, мол, ну и что?
— И она раньше в восточно-славянском регионе в детском доме жила, от нее родители отказались, а потом к нам перевели, потому что у нее талант, а здесь есть специальная танцевальная школа… точнее танцевальный детдом, или… ну ты поняла…
— Нет, Ярик, — довольно резко оборвала девушка своего сводного брата, — я ничего не поняла! Да, допустим, это милая девочка, и ее фамилия Волошина. И? Что ты будешь с ней делать? Где она будет жить, что есть, кто ее будет воспитывать? Ты даже универ еще не закончил. Тебе всего двадцать.
— Я совершеннолетний!
— Ага, только потому, что ты военный. И тебя в универе научили думать раньше, чем других. Жил бы в городе, еще три года б до совершеннолетия мог куковать. Сколько ей там лет? Ты ее не намного старше — как ты можешь быть ее отцом? Да тебе просто не дадут ее удочерить!
— Тогда усестрю, — немного поник Ярик. — Ты же меня усестрила когда-то…
— Знал бы ты еще, чего мне это стоило… — уже более миролюбиво добавила девушка. — И все же. Ты подумал, где и как она будет жить? Или отдать в Универ с детства?
