Катя оправилась от своего смущения и обстоятельно поведала о житейских трудностях Павла. Во-первых, в классе и даже в какой-то мере во всей школе Павла окружает классовое подозрение и недоверие ребят как сына нечестного скоропалительного капиталиста. Никто не станет верить, что ему честно будет присуждена медаль. А это несовместимо с его порядочной, гордой натурой. А во-вторых, что самое важное, Павел окончательно разошелся с отцом как с капиталистом, как с идейно-классовым противником, и потому освобождается из-под его опеки и уходит из отчего дома. Дедушка, который живет в деревне, одобряет и даже поощряет решение Павла, берет его на свое обеспечение. Она, Катя, поддержала решение Павла, сказала в заключение дочь. Мать Павла Юлия Макаровна во всем с Павлом единодушна.
Рассказ Кати подсказал Татьяне Семеновне нечто большее, чем сообщение о жизни школьного товарища. Сердце Татьяны Семеновны от материнской догадки забилось тревожно и радостно: Значит, и в Москве они будут рядом''.
И то, что дети будут учиться в московских вузах, сомнений не было. Это в мыслях матери, хотя и пунктирно, но обозначило будущее дочери и вызывало радость в материнском сердце. А Павел будет стоящий человек. Она не осмелилась пока еще назвать его тем, кем его может сделать Катя и для себя, и для них, родителей.
Потом попросила Катя:
— Теперь ты, мамочка, расскажи, как вы жили последнее время, какие ваши с отцом дела?
Татьяна Семеновна довольно и весело улыбнулась. Она была довольна тем, что Катя была уже взрослой и участливой, что со всей осмысленной серьезностью спросила мать, как у родителей в этой тяжкой, умышленно изуродованной и развращенной жизни складываются дела, именно, как складываются дела с этой жизнью.
А вернее и не скажешь, ПОТОМУ что дела в нынешней жизни только и выторговываются, и с такой же стихийностью, как складываются цены на рынке, как приспосабливаются к спросу жизни. Уловил вовремя стихийный момент — приспособился. Вот все здоровые, трудящиеся люди и стали ловцами работы, заработков, цен рыночных — одни повышенных среди высоких, другие — пониженных тоже среди высоких. Вся удача — если встретишь хорошего, не рыночного, не с кровью, зараженной корыстью, человека. Им, ее родителям, повезло именно со встречей таких людей, и в этом их спасительная удача. А второе, что Татьяну Семеновну обрадовало в вопросе дочери, так это то, что в ее словах не прозвучало ожидание, на что же им, детям, надеяться от родителей. Это свидетельствовало только то, что дети их понимали, что между ними и родителями создана та связь, при которой, что бы ни случилось, дети будут иметь поддержку отца и матери. А доверие детей — самое большое счастье родителей, самая крепкая связь семьи и их родственности.
— Что же тебе рассказать, Катенька? Все у нас вроде как наладилось оттого, что с работой, спасибо, добрым людям, определились Я на постоянно определилась работать учительницей физики и математики и еще рисования в 7–9 классах и получила 24 часа нагрузки — норму часов. Не сама, конечно, определилась, а пристроил меня директор школы, Краснов Михаил Александрович на освободившееся место. Мужчина раньше был, но ушел из-за малой зарплаты. Меня такая зарплата тоже не будет устраивать. Но на такой зарплате все учителя. Однако она гарантирована, плюс к этому и надежда на прибавку. Для получения учительского права я уже стала студенткой-заочницей пединститута, сейчас у меня первая сессия заочников. Так что я, считай, с работой определилась и рада безумно. Ну, а отец, как ты знаешь, закрепился определенно в магазине — замещал временно слесаря. За это время он отремонтировал грузовой автомобиль, и ему дали должность экспедитор-шофер. Последние два месяца приносил по три тысячи. Его устроила, благодаря его профессионализму, директриса магазина Краснова Галина Сидоровна, жена моего директора школы. Такие превосходные, добрейшие люди. Из всех событий вокруг нас я сделала вывод, что надо надеяться при такой жизни не на государство, и не на государственные власти, и не на хозяев собственности, а на добрых, порядочных людей. Ищи, доченька, вокруг добросердечных, порядочных людей — им только можно верить и от них ждать поддержки.
— Как же их искать, с моим-то опытом жизни? — грустно спросила Катя?
— А ты повнимательнее, попристальнее присматривайся к людям — добрые, они показывают сами себя… Правда, папа говорит, что надо надеяться на организованность людей, на сплоченность, на их коллективную силу.
Катя встрепенулась от задумчивости и сказала:
— А он, пожалуй, прав.
— Пожалуй… Но этот метод больше подходит для массы людей, или, как говорили раньше в известных кругах, для класса трудящихся, а для отдельных людей, для одного человека — порядочность, добросердечие ближних людей — решающее… — и, вспомнив случай с митингом в защиту больницы, рассказала о своем участии в митинге, с воодушевлением добавила: — Мало того, что отец принимал участие в защите заводской больницы, ходил с делегацией и к директору, и по организациям, он еще выступал на митинге с речью, и хорошо выступил. И знаешь что? Ваш друг Андрей выступал на этом митинге, и так хорошо сказал о молодежи.
— Да? — удивилась Катя. — Ну, Андрей — вообще революционер… Только как будут сочетаться в нем служба в МВД и его мировоззрение?
— Я с ним разговаривала: по-моему, это его не смущает, он говорит — главное — получить юридическое образование, а по-другому у него не получается.
— Да-да, у него такая затея.
— И еще, что о папе сообщу, — с какой-то гордостью сказала Татьяна Семеновна: — Он вступил в Коммунистическую партию. Как ты на это смотришь?
Катя с радостно-удивленной улыбкой, с широко раскрытыми глазами воскликнула:
— Наш папа вступил в Компартию? Какой он мужественный человек! Мы будем гордиться им. Отец наш в рядах активных борцов за лучшую жизнь трудовых людей! Как это замечательно!
— После приема в партию он дня три ходил с каким-то внутренним подъемом, точно хмельной, — заметила Татьяна Семеновна, — Будто чем-то осчастливлен был. Да и то сказать, он понимает, какую он на себя ответственность принял.
— Да, такой шаг — вступление в компартию — это ответственность святого подвижника, — задумчиво проговорила Катя. — К этому решению он, наверно, долго шел… А ты, мама, как отнеслась к его вступлению в компартию?
— Я ему сказала, что вступление в компартию в нынешнее время и в обстановке травли идеи коммунизма — это большое морально-политическое обязательство бороться за трудовой народ, и что я всегда буду рядом с ним, если даже место это будет на баррикаде.
Услышав такие слова от матери, произнесенные с торжественной искренностью, Катя вскочила с дивана, бросилась к матери на грудь, обняла ее и несколько раз горячо поцеловала, а потом встала в демонстративную позу и с пылающими от волнения щеками проговорила:
— Спасибо тебе, мамочка, я знала, что ты такая умница и — мужественная. Я это говорю с осмысленным пониманием.
Мать мягко посадила Катю на место подле себя и сказала:
— Своей поддержкой и папиного поступка, и моего одобрения такого поведения папы ты меня душевно тронула. В этом я и тебя увидела нашей сподвижницей и уже созревшей молодогвардейкой. Но не думай, что я свое решение приняла необдуманно. Я папе об том не говорила, предполагая, что он сам все рассудил. Я долго думала о вас, о тебе и Саше, и пришла к заключению, что ты уже взрослая и в предстоящем году определяешься со своей судьбой, а Сашу, в случае чего, дедушка и бабушка, да и дядя Сеня, я думаю, не оставят.
— А ты думаешь, что до такого положения дело дойдет? — холодно, но без тона трагичности спросила Катя.
— Нет, я не думаю так утвердительно, но с нынешней жизнью, когда против трудового народа встал класс капиталистов в крепкой связке с международным капиталом, создал свое буржуазное правительство, и президент под контролем мирового империализма командует всеми силовыми органами — всего можно ожидать, как это уже однажды и было.
