Аркадий Сидорович на минуту умолк, оторвал глаза от зала, опустил их под трибуну, будто искал там какое-то подкрепление своим мыслям, или таким образом отделял произнесенную часть своей речи от другой, которую имел еще сказать. Затем он поднял голову, слегка встряхнул ею, потрогал свою бородку и вновь обратил взор в зал. Глаза его светились дружелюбным, доверчивым светом, и ярко блестела розовая улыбка из серебристого оклада бородки.
Петр Агеевич, внимательно следивший за каждым движением Аркадия Сидоровича, за взмахами его рук, за изменениями интонаций голоса, проследил за направлением его взгляда. Он заметил, очевидно, вместе с Аркадием Сидоровичем, что все люди в зале, внимательно, со строгим выражением на лицах слушали профессора. И эти строгие до суровости лица очень откровенно свидетельствовали, как глубоко в душу проникали слова профессора, и какие нелегкие дела они раскрывали перед новым отрядом коммунистов.
Петр Агеевич вдруг физически ощутимо почувствовал жар общего дыхания сидящих вокруг людей и понял, что с этого дня жизнь его должна строиться только в ритме, и только в жаре этого общего дыхания, и только под зарядом его напряжения. Он ощутил, что в нем в эти минуты произошло какое-то обновление, которое его освободило от застарелого чувства пренебрежения организации людей. Это нравственное освобождение как-то скрепило весь его психологический строй с ожившей в нем органической слитностью с трудовым народом. В эти минуты он еще больше понял цель своей жизни — предметно обозначил личный вклад в борьбу товарищей по партийной организации за дело людей труда. И, что и как надо делать, он надеялся услышать от профессора.
Аркадий Сидорович между тем продолжал говорить с ораторской увлеченностью:
— Дорогие мои друзья, все, что я вам сказал, для всех вас не ново. Все сказанное каждый из нас сам пережил и сегодня еще раз переживает. Мы переживаем за то, что советские люди вынуждены пребывать в чужом для них мире, что они осуждены на морально-нравственное и физическое страдание лишь потому, что были советскими людьми, что жили в Великой Советской стране и защищали ее, не щадя своей жизни. Мы переживаем за то, что утеряли нашу народную власть в лице Советов народных депутатов. И наша задача состоит в том, чтобы воссоздать Советы народных депутатов из числа рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции. Для практической нашей работы в этом деле следует вернуть исторический опыт из почина ивановских ткачей. Давайте начнем создание Советов с производственных коллективов — цехов, участков, бригад, соединим их в Советы заводов, предприятий, потом объединим их представителей в Советы районов, городов, а там и области и выше. Пусть эти Советы будут существовать непризнанными нынешними властями, пусть будут подпольными, теневыми, но это будут Советы народные для защиты трудового народа. Они помогут нашей партии объединять трудовых людей на борьбу за освобождение власти от частного капитала. Мы переживаем и за то, что партия вовремя не разглядела внутренних врагов, а люди впали в пассивность и равнодушие даже по отношению к своей личной судьбе и к судьбе России, не задумываясь о том, что личная судьба каждого зависит от судьбы всего народа. Все это мне еще раз захотелось сказать, чтобы понять, как и в какой ситуации, нам приходится действовать над осуществлением нашей идеи возвращения социализма. Наши противники пугают нас со всех трибун и экранов, что возврата к социализму не будет. А мы должны сказать сами себе и нашим трудовым людям, что нет! Мы вернем социализм, что историческое назначение России в том и состоит, чтобы продемонстрировать миру, что торжество Добра над Злом возможно, в конце концов; что русские люди однажды уже показали, в чем кроется корень Зла. Об этом я и хотел еще вам сказать, — он лег грудью на трибуну, простер руки по бокам ее, затем охватил трибуну с двух сторон, словно желал приподняться вместе с нею еще выше, до самых высоких задних рядов кресел, но улыбнулся своей тщетности и продолжал:
Частная собственность — это исторически обусловленное социальное явление и является продуктом общественных отношений людей. Она возникла в определенных историко-экономических условиях и так же при новых условиях должна исчезнуть. Это убедительно доказано примером советского социалистического строя, где частная собственность была заменена общественной, общенародной собственностью на средства производства. Империализм, который как нимбом осенен Злом частной собственности, и есть то загнивание капитализма, которое имел в виду Ленин. Империализм, всосавший в себя все Зло частной собственности, сам стал всесветным Злом для человечества и источает из себя массу частиц, составляющих Зло, засевает ими всю планету. И Первая, и Вторая мировые войны, и последующая Холодная война, и многие другие малые и большие войны и были тем грандиозным Злом, которым капитализм разразился в XX веке, принесшим народам мира неисчислимые потери и разрушения плодам труда людского.
Как свержение капитализма будет происходить — решать это классу трудящихся. Это, однако, никак не означает, что люди, составляющие энергию движения общества к высоте совершенства, должны пассивно, равнодушно сидеть и ждать, пока общество Зла будет медленно догнивать, унося с собою не только свою тлетворность, но и здоровые силы человеческого рода. Или пока Зло не достигнет своей критической массы и не взорвется само по себе, или будет снесено революционным взрывом протеста. Нет, марксистско-ленинское учение о социализме убедительно и ясно указывает людям пути и методы ускоренного прихода социализма, как общества торжества справедливости и Добра, как общества спасения самой человеческой цивилизации. И это надо сделать до той поры, пока империализм, как носитель Зла не уничтожит половину жителей Земли. Ради этого спасения человеческого сообщества марксистско-ленинское учение о социализме — обществе общественной собственности и выдвинуло в качестве вожака людей труда по пути достижения социализма партию коммунистов, вооружив ее теорией борьбы за достижение победы над носителем Зла — капитализмом.
Аркадий Сидорович помолчал секунду, поднял руку, показывая ладонь, будто на ней и было что-то начертано, и патетически произнес:
— Такова наша стратегическая цель и наша задача — борьба за социализм! И тот, кто решил посвятить свою жизнь этой борьбе, не должен бояться трудностей и опасностей, которые могут встретиться на избранном пути. Как говорил Владимир Ильич, цель определена, задача ясна — за работу, товарищи! В добрый путь и успехов вам, молодой коммунистический отряд! — Аркадий Сидорович доброй, яркой улыбкой, вдохновенно светясь всем своим лицом, отступил от трибуны и оттуда сказал:
— Спасибо за внимание.
В благодарность за выступление зал ответил профессору взрывом аплодисментов, и все встали и долго еще аплодировали. Аркадий Сидорович уже зашел за стол президиума и стоял там, прижимая руки к груди и освещая людей своей яркой улыбкой.
По светлой дороге — в будущее
На другой день, светлым воскресным утром три легковых машины одновременно выехали из города. Они держали курс в Надреченский район, a там — в село Высокий Яр. Первым ехал Семен Семенович. Чтобы было веселее сидеть в машине, он попросил к себе племянницу Катю. За ними катили на своей Волге Красновы — Михаил Александрович и Галина Сидоровна. Замыкали необычный кортеж машин Золотаревы — Петр Агеевич и Татьяна Семеновна.
Перед ними простерлась вдаль серая асфальтовая дорога. На ней то и дело чередовались спуски и подъемы. И никто из путников не мог предсказать, где и как окончится их путь: то ли в конце спуска, на дне ложбины, то ли на вершине подъема, откуда открывались полевые просторы.
Конец.
Декабрь. 1995
