История умалчивает, что и в каких выражениях было сказано первыми военными пилотами после того, как они бросили взгляд на чудовищ, прибывших к ним из недр судостроительных заводов Солнечной системы. Однако в обиходный сленг технического персонала тяжелые десантные истребители так и вошли под емким и запоминающимся обозначением «гроб с крылышками». Ну и для уточнения того, какая именно это модель, подставлялась пара-тройка эпитетов. В редком случае – цензурных.
«Лакированный гроб» получил свое гордое прозвище за противолазерную абляционную броню, так весело переливающуюся всеми цветами радуги под огнями технических рамп на стартовых столах. И чуть менее чем никак держащую осколочные элементы и кинетические боеприпасы вражеской ПКО. «Гроб-камикадзе» обладал двойным реактором, выдающим неплохую мощность, но идущим вразнос чуть ли не от первого же попадания. Большой проблемой было найти людей, согласных сесть за штурвал «музыкального гроба». Предназначенная в основном для радиолокационной борьбы техника лишилась части брони, вооружения и системы экстренного катапультирования пилота. Но вершиной конструкторской мысли, а точнее, конструкторского идиотизма, по праву могла считаться десантная модификация, прослывшая не просто «гробом», а тем самым «гарантированным гробом». Да, народа туда влезало немного, всего человек десять. Вот только, по мнению заседающих в штабах стратегов и тактиков, в этом был один большой плюс. По крайней мере, доверенные им войска не могли убиться все сразу, попав под удачный выстрел. Ну а почти гарантированная потеря нескольких аппаратов при каждой высадке укладывалась в допустимые проценты.
Эту машину пилоты ненавидели, поскольку, изначально спроектированная для космоса, в атмосфере она вела себя как гибрид кирпича с неуправляемой ракетой. Под каждым их ругательством мог подписаться любой пехотинец, которому довелось под огнем противника выползать из тесных противоперегрузочных ложементов, куда определил людей технический гений создателя сего замечательного аппарата. С дружной руганью разных родов войск были согласны даже вечно всем недовольные костоправы из медицинской службы, уставшие вырезать по кускам из легко сминаемых при аварийной посадке машин то, что еще недавно было веселыми, улыбающимися парнями. А еще стоило добавить тот факт, что проведшая более пары часов в тесных вертикальных ложементах десантная партия практически гарантированно обретала чуть ли не поголовные признаки стойкой клаустрофобии и после окончания миссии стройными рядами шествовала на поголовную психокоррекцию.
В общем, тяжелый десантный истребитель надолго вошел в словарь флотских проклятий и породил немало смешных и страшных баек, базирующихся на реальных событиях. А уж его поистине «легендарная» надежность, особенно при посадке на необорудованные космодромы или, не дай духи космоса, прямо на позиции выбитой ПКО и городские кварталы, была просто невероятной. Пилоты «гробов», к которым как раз и относился Алекс Вей, всегда таскали с собой гору инструментов и запасных частей, начиная от плазменного сварочного аппарата и заканчивая балками судового набора. И нередко были вынуждены докупать за свои личные накопления технические базы по обслуживанию и ремонту. Убедить руководство, что пилоту жизненно необходимы такие вот специализированные знания и, следовательно, государство должно оплатить их получение, удавалось лишь очень редким счастливчикам.
Правда, после всего этого на флоте за пилотами десантных истребителей плотно утвердилась слава сумасшедших умельцев на все руки, способных с помощью набора выживания, груды металлолома и крепкого словца починить любое устройство гражданского или военного назначения. От плазменной винтовки и до самогонного аппарата. Конечно же в том случае, если проставляемой им выпивки будет в достатке.
Громко чихнув, кое-как оклемавшийся Алекс поудобнее схватился за край свисающей с потолка балки и принялся аккуратно подтягиваться, стараясь как можно меньше тревожить застывшие в неустойчивом равновесии конструкции. Солидная щель между потолком и частично обвалившейся стенкой коробки гауптвахты буквально манила к себе пилота. Тем более что плотно заваленный дверной шлюз не внушал никакого оптимизма. Ободрав в нескольких местах спину и чуть не распрощавшись с жизнью из-за не вовремя просевших строительных плит, сиделец наконец-то выбрался на свободу, подобно беспомощному червяку, весомо приложившись при падении о засыпанные кусками пластобетона и какими-то искореженными железками плиты космодрома. Буквально через пару мгновений после этого коробка гауптвахты сложилась внутрь себя, поскольку несущие конструкции не справились с резко увеличившейся нагрузкой. С той позиции, на которой лежал пилот, было отлично видно, что на крыше плоской вытянутой постройки скопились просто непомерные завалы строительного мусора… в недавнем прошлом являвшегося западным крылом полицейского участка. Удар, пришедшийся в учреждение правопорядка, обрушил его как минимум на треть. Да и остатки здания выглядели какими-то… обшарпанными.
– Кха! Тсс… Черт! – поморщившись от боли, перекручивающей тело из-за множества уже начинающих наливаться гематом, Алекс обратился к безучастно проплывающим перед его взором легким перистым облакам, раскрашенным светом то ли восходящего, то ли заходящего светила. – А ведь был бы штатской крысой, стал бы ждать, пока помощь придет. И стопроцентно склеил бы ласты под всем этим мусором.
Еще через несколько секунд в голову распростершегося на таком удобном бетоне человека постучалась некая мысль, от которой в первый момент отмахнулся даже натренированный на обработку большого массива информации мозг пилота ВКС. Но только мысль была чересчур уж настырная.
– Какого?! – Наконец-то осознавший необычность окружающего Алекс резко приподнялся, зашипев при этом от боли. – Не понял?! Это что, шутка?
Пейзаж, который наблюдали глаза пилота, дополненные специализированными имплантатами, был очень красив. Белые облачка, синее небо, горы… Вот только никаких гор вблизи «Амаласунты» не было. Во всяком случае, до момента его, Алекса, попойки. И если кардинально поменять ландшафт и убрать мешающую ему деталь земной поверхности он еще смог бы, добравшись до главного калибра одной из прикрывающих планету орбитальных крепостей, то вот как насыпать на ровном месте подобную возвышенность, представлял себе очень смутно.
Все еще не понимающий, где он находится и что за бардак творится вокруг, Алекс поднялся на ноги и поплелся к ближайшим дверям уцелевшей части полицейского участка. Внутренний дворик этого учреждения, в котором стояла гауптвахта, окружали трехметровые стены, гладкий бетон которых исключал всякую возможность бегства. Конечно же если под рукой нет комплекта альпинистского снаряжения или переносного антиграва. Завал, образовавшийся на месте разрушенного крыла здания, выглядел чуть более проходимым, но именно выглядел. Участвовавший в десантных операциях военный прекрасно знал, как легко переломать ноги на залежах строительного мусора. Особенно если они еще не отлежались и могут «поплыть» от малейшего сотрясения. Чтобы выбраться к людям, тому, кто покинул гостеприимный приют для различного рода правонарушителей, требовалось пройти еще и через здание полиции. Вей уже бывал в нем несколько раз по разным поводам, а потому, шагая по заброшенному участку, представлял примерную географию своего маршрута.
Внутри цитадели стражей порядка этого самого порядка не было. Повсюду виднелись следы панического бегства в виде разбросанных личных вещей, переломанной либо просто опрокинутой мебели и даже отпечатков чьих-то окровавленных ладоней на стене. Путь Алексу перегородил завал из обрушенных потолочных плит, из-под которого торчали чьи-то ноги в дорогих туфлях из натуральной кожи. Протиснуться в этом месте нечего было даже пытаться, а потому растерявшийся человек огляделся по сторонам, прислушался и, держась за голову, свернул в боковой коридор. Ему показалось, что оттуда доносится какой-то шум, и с каждым пройденным в выбранном направлении шагом уверенность в собственной правоте у пилота крепла. Недолгие метания в поисках выхода и источника звуков привели его к частично свободному дверному проему, перегороженному закопченным остовом грузового флаера. Был бы бывший пилот моложе лет на двадцать, пожалуй, он мог бы воспользоваться найденным выходом. А так – только и сумел встать на карачки и заглянуть под днище влепившегося в землю транспорта. Да так и замер в не слишком удобной позе.
