Парадная броня кирас гвардейцев — муркоков из почетного караула, так ярко блестела и искрилась, что с большого расстояния их можно было принять за расставленных в ряд, три десятка бриллиантов, переливающихся на солнце бесчисленным множеством своих граней. Стоявшие по другую сторону дорожки, гиганты горды, с высоты своих двух с половиной метров, выглядели сплошной стеной пламени, стоя плечом к плечу в своих церемониальных доспехах, закрывавших их с головы до ног и полыхавших так, словно они были отлиты из живого огня. Чуть в стороне, на фоне ярко-голубого комплекса зданий космопорта, на белоснежном помосте, расположились послы со своими свитами и вездесущие журналисты. Еще дальше, за барьером, тихо гудела толпа.

Вдруг собравшиеся разом подняли головы. Высоко в небе материализовались пять точек, которые быстро стали увеличиваться в размерах и скоро превратились в роскошную яхту, которую сопровождали четыре легких крейсера. Космическая яхта, шедевр изящества и комфортабельности, была в свое время изготовлена в единственном экземпляре и предназначалась для самых почетных гостей мира муркоков. Толпа, словно, проснувшись, принялась кричать, свистеть, до предела напрягая голосовые связки. Тихо шумели генераторы Ма — Динна плавно опуская многотонные корабли на землю. Последний раз, вздрогнув своими гигантскими телами, они замерли, коснувшись земли. Как только стих гул генераторов, все разом замолчали, застыв в напряженном ожидании. Так продолжалось до тех пор, пока люки крейсеров, одновременно не распахнувшись, не выпустили на посадочное поле около сотни тяжеловооруженных солдат — гордов, которые заученно и четко заняли свои места, охватив двойным периметром роскошную яхту. Толпа, прочувствовав момент, заволновавшись, зашумела. В этот самый миг, когда напряжение достигло своего пика, борт яхты ушел вниз, образуя собой широкий посадочный трап. Снова наступила тишина, которую можно было сравнить только с той, которая бывает в природе перед самой грозой, но сейчас вместо громовых раскатов в ней зазвучала музыка невидимого оркестра. Она поплыла невидимым хрустальным облаком над посадочным полем, тонкие, нежные, проникновенные звуки, заставили окружающих замереть, вслушиваясь в их переливы. Два взвода почетного караула при первых звуках музыки вытянулись по стойке "смирно". Толпа, не выдержав томительного ожидания, подалась вперед, чтобы опять замереть перед тревожно загудевшим силовым барьером. Счет пошел на секунды. Одна, вторая, третья. И вот, наконец, на трапе появились телохранители, и только вслед за ними появилась фигура мужчины в сопровождении четырех муркоков. Хотя мех последних серебрился, указывая на солидный возраст, двигались они с грацией молодых хищных животных. Выйдя из проема люка, человек остановился на верхней ступеньке трапа. Тут же тысячи глаз впились в "чужака", бросившему вызов могущественному Совету. Как только отзвучали последние аккорды небесной мелодии, на лице "чужака" появилась широкая улыбка, одновременно он вскинул над головой руки, сцепив их в приветственном жесте. Почетный караул вскинул излучатели в четко отработанном жесте-приеме. Толпа, наэлектризованная до предела, заревела от восторга. После торжественной встречи последовала краткая церемония представления послам и официальным гостям. Журналистов сразу же предупредили: никаких вопросов. Все будет позже, в зале Представительств. С недовольным гулом, сначала ручейками, а потом уже полноводной рекой те потекли к антигравам, ожидавшим их за барьером безопасности.

В последний раз подняты руки над головой. Еще одна ослепительная улыбка. После чего человек скрывается в полумраке салона правительственной машины и антиграв стремительно взмывает в воздух под приветственный рев толпы.

* * *

Сегодня, в гигантском зале Представительств, где обычно решались вопросы внутренней и внешней политики мира муркоков, творилось нечто невероятное. Уже тот факт, что это помещение, за свою историю, никогда не предоставлялось для подобных мероприятий, говорил о многом. Сам зал представлял собой классический амфитеатр — ряды кресел, поднимавшиеся, все более расширяющимися полукругами, вверх. Вместо сцены здесь было нечто похожее на театральную ложу с несколькими рядами кресел, предназначенными для членов правительства. Силовой барьер, слегка мерцая в потоках искусственного освещения, наглухо закрывал правительственную ложу от остального зала, который, в свою очередь, также был разбит на три части, барьерами безопасности. В центральной части располагались послы, консулы и посланники с армией помощников, консультантов и атташе различных рангов. Правая часть амфитеатра была дана на откуп, самой многочисленной части присутствующих в этом зале — журналистам, операторам, техническим работникам, занятым сейчас наладкой всех мыслимых и немыслимых видов съемочной и передающей аппаратуры. Левая же часть выглядела полупустой. Здесь располагались представители церкви, наблюдатели от нескольких сообществ, да с десяток почетных гостей. Правительственная ложа была заполнена едва на треть, но была окружена таким плотным вниманием, как если бы сейчас с приглашенными делился своими тайнами глава Совета Безопасности, а между тем особое внимание было вызвано находившимися в ложе представителями трех миров. Именно они заставляли напряженно вглядываться, строить догадки и ломать головы, почти каждого из приглашенных. Повышенное внимание исходило из-за всем известного закона, до этого момента соблюдавшегося свято и строго: в правительственной ложе нет места гостям. Отсюда напрашивался вывод, что сидящие рядом с муркоками, саксы и горды, снова стали их союзниками. Они ими были и раньше, кроме сидевшего рядом с ними трех представителей мира под названием Савраска. Их внешний вид заставил меня вспомнить проводника, по имени Колли.

"Колли. Где ты, парень? Сумел ли найти дорогу… — но тут мысли были прерваны серебристым звуком, раздавшимся под высоким потолком — куполом. Пресс — конференция, которую все с таким нетерпением ждали четыре долгих месяца, началась.

Одновременно, с мелодичным звуком, встал один из "клыков", и несколько раз резко взмахнул над головой лапами, призывая к вниманию. Этот простой жест, несмотря на то, что зал был прямо нашпигован первоклассной техникой для проведения любого вида заседаний и совещаний, быстро привлек внимание присутствующих, заставив шум в зале пойти на спад. Последними утихомирились, возбужденные до предела, журналисты.

* * *

Совет Союза, вместе с главным штабом, получив удар под дых, сейчас судорожно глотал воздух, одновременно пытаясь понять, как они могли пропустить такой удар. Первым делом были приняты все меры, направленные на сохранение тайны, чтобы выиграть время и дать специалистам разобраться, что же все-таки произошло с космическим флотом. Все средства наблюдения, спутники и станции, вращающиеся на орбите "планеты мутантов", наземные наблюдатели, вся следящая аппаратура, были направлены на две точки. Одна, из которых, была расположена в пустыне — станция пришельцев, вторая в космосе — сплетение координат, до этого момента предполагавшие местоположение семнадцатого космофлота, но этот поспешный сбор информации только расширил круг людей, узнавших о случившемся, после чего слухи стали распространяться бешеным темпом. Журналисты тут же их подхватили, развивая и многократно тиражируя. Репортажи и интервью с очевидцами заполонили все каналы, а слова "пришелец", "чужак", "пси — силы", "неравная схватка", "кровавая бойня" не сходили с языка телеведущих, дикторов и журналистов. Боясь дальнейшего распространения подобных слухов, способных подорвать престиж не только Совета, как управляющего органа, но и саму идею непоколебимой мощи Союза Индустриальных Миров, срочно была озвучена официальная версия гибели флота. Дескать, смертельный вирус, оказавшийся на заброшенной космической станции, распространившись, уничтожил экспедицию и семнадцатый флот. Не самая плохая версия, но сляпанная на скорую руку, она имела множества прорех, в которые тут же засунули свои длинные носы журналисты, после чего, версии и гипотезы о катастрофах, на земле и в космосе, десятками стали оседать в ошеломленных умах обитателей миров.