— Слушай, а где… ворота?

— Во-первых, не ворота, а врата. Во-вторых, эта лаборатория, где проходят подготовку и предварительный осмотр. А вон та дверь, ведет к вратам времени.

Я посмотрел в указанном направлении, там действительно была небольшая дверь, которая в моем понимании очень несолидно выглядела.

"За ней можно только ведра и половые тряпки хранить, — мелькнула мысль и тут же пропала.

— Я добрался! Добрался! — меня охватила восторженная волна, в которой все колебания и сомнения сгорели, как мотыльки в пламени. — Так что же мы стоим, Кори. Вперед!

И я двинулся к заветной двери.

— Тебе сначала надо пройти адаптационный курс, — раздался у меня за спиной ее голос, прозвучавший довольно сухо.

— К черту курс! Идем к вратам! Я хочу их видеть!! — меня прямо распирало от неизвестно откуда взявшейся энергии.

Не успев сделать и десятка шагов по направлению к двери, как вдруг почувствовал, что у меня в голове взорвалась бомба. Боль была такой силы, что в глазах потемнело. Пошатнулся, затем, схватившись за голову обеими руками, замер, пытаясь понять, что же это было, но последующая вспышка боли в одно мгновение разметала все мысли. Рефлексивная попытка уйти от источника боли, была прервана взорвавшейся в голове бомбой — словом:

— Стоять!!!

Слово — боль могло исходить только от человека. Кори. Опустил руки, развернулся.

— Ты!!! Предатель!!!

Новые слова, взорвавшиеся в моей голове, снова стали рвать ее на части. Тут я окончательно перестал что-либо понимать, за исключением того, что моим палачом была Кори. Она не открывала рта, но именно ее слова рвали мой мозг. Мысли путались, катаясь неопрятным и запутанным клубком в пустой звенящей голове.

— Ты!!! Предатель!!!

"Она. Хочет. Меня. Убить".

Я даже не знал, произнес эту фразу вслух или только так подумал, но именно она толкнула меня к действию. Собрав остатки сил и воли, я бросился на нее, но вместо стремительного рывка у меня получилось два ковыляющих шага, сделав которые, остановился, поняв бесполезность этой затеи. Сейчас, в моем состоянии, меня мог сбить с ног пятилетний малыш. Я стоял, покачиваясь, на подламывающихся ногах, с пеленой на глазах, пока не понял, что наступила тишина. Я не верил ей, так как, в моем искаженном понимании происходящего, она могла быть только прелюдией к новой пытке. Но время шло, а новой боли не было. Когда рассеялась муть перед глазами, я вдруг увидел стоящую, прямо перед собой, Кори. И тут же начал протирать глаза, так как в первый момент подумал, что это у меня что-то со зрением. С лица девушки исчезла гримаса ярости, а в глазах стояла жалость пополам со слезами. Сейчас передо мной стояла растерявшаяся девчонка. Слова вырвались сами по себе:

— Что происходит? Объясни!

И в этот же момент, я неожиданно увидел свой игольник, лежащий на полу, в двух шагах от меня.

"Японский городовой! Я его достал? Когда?".

Я не смог, ни скрыть свою растерянность, ни проявленный интерес к оружию, тем самым, вызвав у Кори новую нездоровую реакцию.

— Даже не думай! — сейчас она смотрела на меня оценивающе, не зная, на что решиться. Но я уже видел, что в ней снова пошла непонятная мне ломка. Не успел ее взгляд налиться холодом, как по моей спине забегали мурашки вперегонки с холодным потом. Я уже начал готовиться к разрывающей голову боли, как услышал обычный человеческий крик: — Ты предатель!! Ты, который одной с нами крови!! — в словах звенело все более возрастающее возмущение, по мере того как она себя накручивала. — И ты, конечно, не понимаешь, что я тебе говорю?!! Я знаю!! Тебе так удобно!!

Я тут же утвердительно, даже угодливо, закивал головой, стараясь ее успокоить и не дать повода для новой вспышки ярости. Неожиданно она замолчала, словно набирая запас воздуха для дальнейших выкриков, но последующих воплей я так и не услышал. Даже наоборот, она несколько раз шумно вдохнув и выдохнув воздух, показав тем самым, как она старается успокоиться, сбить свою ярость.

— Хорошо. Я тебе кое-что объясню. Но слушать ты меня должен молча. И стоять неподвижно. Иначе… — тут она выразительно покачала излучателем, который держала в правой руке. — История, рассказанная моим отцом, касается непосредственно тебя, землянин, пусть ты и не хочешь это признать. Вторая половина жизни нашего мира, после его появления в Солнечной системе, есть зарождение твоего мира под названием "Земля". Ты предок тех, кто тогда остался на Гео, чтобы потом назваться землянами! Ты хочешь спросить, откуда у меня такая уверенность? Эта способность заложена в генах любого геонца. Мы читаем ауры живых существ, словно раскрытые книги. Так мы поняли, что ты геонец. Ты ведь тоже понял, кто перед тобой. Ведь рисунок ауры каждой расы неповторим, уникален. В твоих глазах я читаю удивление. Ты не ожидал подобного от нас?

Она, не по-детски, криво усмехалась, а я смотрел на нее и думал, как же я устал от этой дурацкой комедии положений. Сбежать бы со сцены, но, к сожалению, в этом спектакле мне отвели главную роль.

— Отец, умирая, пытался воззвать к тебе, пробудить родственные чувства, а ты сделал вид, что не узнал нас! Почему?! Мы не предатели, как ты мог подумать. Мы не сбежали тогда, на звездолетах! А полетели за помощью! Это ваши последующие поколения очевидно посчитали, что мы спаслись бегством! Но это не так! Отец пытался объяснить тебе все это! Но ты решил не признавать нас! Кем же тогда вы стали?! Вы боитесь нас? Нет. Не похоже. Ты боец! Значит, продолжаешь считать нас предателями? Ведь так?! Ну, скажи свою правду! Давай! Впрочем, судя по твоей маске недоумения, ты остаешься при своих идеях! Хорошо! Тогда я вот что тебе скажу! Не тебе стыдиться надо нас, а нам тебя! Мне! Отец умирал, но пытался…. А ты… Ты! Даже вида не подал! Да еще прикрылся другой расой! Терряне! Вместо того чтобы протянуть руку помощи, ты подал нам милостыню!! Значит, ты не считаешь себя геонцем?! Хорошо! Это мы сейчас и проверим!! Ты видишь эти купола?!

— Вижу. И что дальше?

Она какое-то мгновение молчала, сбитая моей покладистостью.

— Иди к той крайней камере. Да-да. Самой дальней от меня. Ну, иди.

— А что там? — я пытался протянуть время, понимая что, попав под этот мерцающий купол, я стану, вроде бабочки, наколотой на иголку. Мысль была настолько мне противна, что я как мог, тянул время. — Может, ты мне сначала объяснишь?

— Иди! — ствол излучателя поднялся на уровень моей груди. — Объяснять буду по ходу дела.

Нехотя повернувшись, я медленно пошел к указанному куполу. Остановившись около него, после чего бросил взгляд, через плечо, на свою мучительницу. Кори продолжала стоять на прежнем месте.

— Перед тобой технологическая консоль ручного управления. Нажми на подсвеченную зеленым светом кнопку.

Нажал, после чего силовое поле, закрывавшее купол, исчезло. Без особого любопытства стал осматривать внутреннее содержимое, до этого скрытое радужной силовой оболочкой. Кресло — кокон с полуопущенной спинкой, перевитое шлангами и кабелями. И больше ничего.

— Что ж ты остановился?! Ложись! Не бойся!

— А если я боюсь?! Ты объясни сначала, что от меня хочешь!

— А если я тебе скажу, что боюсь происходящего сейчас, не меньше чем ты?! Ты поверишь мне?!!

Ее крик — признание заставил меня резко развернуться в ее сторону. И замереть в очередной раз. В ее глазах снова стояли слезы. Чем был вызван новый перепад настроения, я не знал, и знать больше не хотел. Равнодушие, видно копившееся во мне долгое время, теперь окончательно взяло вверх над всеми остальными чувствами, оставив лишь звонкую пустоту в моей душе, этот эрзац — заменитель спокойствия. Даже не вдумываясь, что делаю, слепо пошарив за своей спиной руками, слегка подтянулся и улегся на плотную, но одновременно мягко-обволакивающую поверхность. Потом закрыл глаза, тем самым, отрезав себя от окружающего мира. Тишина окутала меня.

"Ничего не хочу. Не видеть, не слышать, не чувствовать".