Фуад встрепенулся и сказал недовольным тоном:

— Что он здесь делает?

— Я хочу, чтобы он был здесь, — сказала Жанетт. — Садитесь, Майк.

— Я, кажется, говорил, что… — Фуад остановился и снова дернул головой. — Мне это не нравится.

Эббот, который почти уже сел в кресло, услышав это, выпрямился и сказал:

— Если я здесь нежеланный посетитель, свистните мотористу, и я тут же уеду.

— Садитесь, Майк, — произнесла Жанетт таким тоном, что у Эббота сами собой подогнулись колена. — Юсиф всегда нервничает. Он боится потерять свою респектабельность. — В ее голосе была насмешка.

— Мы же договаривались, — сказал Юсиф сердито.

— А я нарушила договор, — сказала Жанетт, — что вы будете теперь делать? — Она улыбнулась. — Не беспокойтесь, Юсиф. Я о вас позабочусь.

Что-то такое происходило между ними, что не понравилось Эбботу. Было очевидно, что он не должен был ничего знать о Фуаде, и Фуад не хотел раскрываться. Если Фуад вдруг захотел бы вернуть ситуацию в исходное состояние, положение Майка Эббота могло стать весьма щекотливым. Судя по виду этого Фуада, он в случае чего не моргнет своим ящеричным глазом, чтобы убить кого-нибудь. Он перевел взгляд на Делорм и, хотя ее вид был куда более привлекателен, напомнил себе, что и она не моргнет.

Жанетт улыбнулась ему:

— Ну, чем вы занимались в последнее время, Майк?

— Вы же знаете это не хуже меня, — ответил Эббот грубо. — Если Истмэн не пренебрегал своими обязанностями.

— Джек докладывал мне обо всем, — согласилась она. — Но он ведь в технике не разбирается. — Ее голос стал резким. — Будет эта торпеда работать?

— Я ведь тоже не технарь, — сказал Эббот. — Но Дэн Паркер, кажется, уверен. — Он потер рукой подбородок. — Мне сдается, что вы должны нам сто тысяч долларов.

— Чек уже готов. Он у Юсифа. Он вручит его вам. Надеюсь, что вы сможете им воспользоваться.

От этого недвусмысленного намека на расправу в случае провала испытаний Эббот похолодел. Он вспомнил, как Паркер говорил что-то о пределах возможного, глубоко вздохнул и заставил себя произнести беззаботно:

— Куда же мы едем? Какая программа? — и посмотрел в сторону удалявшегося берега, больше для того, чтобы избежать пристального взгляда Жанетт из-под темных очков. Сравнивая эти две человеческие особи — ее и Фуада — он все же был уверен в том, что женская куда опаснее мужской.

Она внезапно села и поправила свой миниатюрный бюстгальтер, который несколько съехал в сторону и опасно обнажил ее прелести.

— Мы соединимся с «Орестом». Он уже там, вдали от морских путей. У нас есть и моторки, так что все это напоминает морские маневры.

— И когда мы туда доберемся?

— Часа через два, может, и больше.

— Так, значит, три часа туда, три обратно, — сказал Эббот. — И сколько продлятся испытания, одному Богу известно. В общем, весь день на море. А у меня уже начинается морская болезнь. Никогда не любил морские путешествия.

Она высунула кончик языка изо рта.

— Я знаю средство от морской болезни, — сказала она. — Абсолютно надежное, уверяю вас. Вам будет некогда думать о ней, мистер Эббот.

Она закинула за голову руки, и ее груди нацелились прямо на Эббота. Ему показалось, что он начинает ей верить. Он бросил взгляд на Фуада, который тоже смотрел на нее своими ящеричьими глазами, но в этих мертвых глазах рептилии не было даже и намека на похоть.

«Орест» натужно двигался по спокойному утреннему морю. Паркер выбрался на палубу и показал, подняв вверх два больших пальца, знак готовности.

— Я все держу под контролем. Приступим к нагреву батарей.

Истмэн кивнул в сторону человека в форменной фуражке.

— Капитан недоволен. Говорит; что судно теперь не подчиняется рулю.

— Чего же можно ожидать от него с дырой, пробитой в трюме? — сказал Паркер. — Ничего. Привыкнет.

— Надеюсь, — согласился Истмэн и задумался. — А может, стоит пробить вторую дыру с другой стороны?

— Может, и стоит, — согласился Паркер. — Равновесие, наверное, восстановится, хотя бы частично.

— А зачем нагревать батареи?

— Нагретая батарея легче и быстрее отдает энергию. Разница в тридцать градусов по Фаренгейту увеличивает ее мощность на треть. А нам надо из нее выжать все, что только возможно. — Паркер вынул изо рта трубку. — Я настроил ее на глубину двенадцать футов. На меньшей глубине она может начать куролесить и даже выпрыгнуть из воды. Такая нестабильность собьет ее с курса. А так в конце дистанции она легко вылетит на поверхность, как пробка, и включатся огни Холмса, так что вы ее увидите без труда.

— Вы там будете и сами ее обнаружите.

— Я думал, вы хотите, чтобы я контролировал запуск.

— Вы можете сделать и то, и другое, — сказал Истмэн. — У нас есть моторная лодка, и она доставит вас на другой конец маршрута.

Паркер чиркнул спичкой.

— Нужна дьявольски быстроходная лодка, — сказал он, — чтобы обогнать торпеду.

— У нас есть такая. Сорока пяти узлов достаточно?

— Достаточно, — согласился Паркер и выпустил изо рта клубы голубого дыма.

Истмэн с неудовольствием понюхал воздух и стал с подветренной стороны. — Что это вы курите? Старые носки?

Паркер добродушно улыбнулся.

— Что, уже нервничаете? — Он снова затянулся. — Интересно, куда отправился Майк сегодня утром?

Истмэн уставился на горизонт.

— Босс захотела его увидеть, — сказал он мрачно.

— Зачем? — удивился Паркер.

— Зачем? Тайна мадридского двора! — воскликнул Истмэн язвительно. — У этой суки течка.

Паркер неодобрительно хмыкнул.

— Нельзя так говорить о своем боссе, — заметил он. — Вы что, хотите сказать, что… она и Майк… это самое… э-э-э?..

— Да они уже сейчас кувыркаются в постели, — со злобой выкрикнул Истмэн и хлопнул кулаком по поручням.

— Джек! Вы, оказывается, ревнуете, — сказал Паркер, не скрывая удовольствия.

— К черту! — сказал Истмэн. — Меня не колеблет, какие приключения ищет эта вертихвостка на свою жопу, но лучше бы она не смешивала свои удовольствия с делом. Это может выйти нам всем боком. Ей не следует…

Он осекся, и Паркер невинно спросил:

— Ей не следует, что?..

— Ничего, — отрезал Истмэн и зашагал по палубе прочь.

Эббот застегнул рубашку и, наклонясь над растерзанной постелью, взглянул в иллюминатор. «Чего не сделаешь в интересах дела», — подумал он и посмотрел на часы. Они были в море уже больше двух часов. Из помещения рядом с каютой послышался плеск воды — Жанетт принимала душ. Через некоторое время она появилась, мокрая и нагая. Бросив ему полотенце, она скомандовала:

— Вытри меня.

Энергично растирая ее, он вдруг вспомнил, как в детстве захаживал в конюшню своего деда, и там старый Бенсон обучал его премудростям конюшенного дела. Он даже перенял у него привычку насвистывать, ухаживая за лошадьми. И сейчас, вытирая Жанетт, он свистел и размышлял, что старик сказал бы об этой шустрой кобылке.

— Тебя что-то в последнее время не видно было, — сказал он. — Я думал, что буду видеть тебя чаще.

— Меня нельзя было видеть чаще.

— А что ты делала в Штатах?

Она вся напряглась.

— А откуда ты знаешь, что я была в Штатах?

— Истмэн сказал.

— Он слишком много болтает. — После паузы она сказала: — Что я там могла делать? Готовилась.

— Успешно?

— Вполне. — Она выскользнула из его рук. — Я собираюсь получить крупную сумму денег.

Эббот ухмыльнулся:

— Я знаю. Я все стараюсь придумать что-нибудь, чтобы и мне обломилась доля побольше.

Она пошла в другой конец каюты, и он мог рассмотреть ее стройное тело, ровно покрытое загаром. На нем не было ни одной белой полоски, так что утреннее бикини казалось явной уступкой приличиям, неизвестно только, ради кого. Ради Фуада? Это было бы просто смешно.

Она с улыбкой повернулась к нему.

— Это вполне возможно, — сказала она, — если испытания пройдут успешно. — Она нацепила на себя маленькие трусики. — А что ты думаешь о Джеке Истмэне?