– Добро пожаловать, заговорщики! – сказала королева ласковым голосом.

– Мы – не заговорщики… – промямлил Павел. Левап стоял бледный и не смел раскрыть рот.

– В нашей стране не бывает заговоров, – сказала королева, – а если и бывают, я узнаю́ о них первая! Вы мне толкуете о заговоре, значит вы и есть заговорщики! – Она звонко рассмеялась.

– Возьмите нас на работу придворными пажами! – попросил Левап.

– Ещё чего! – рявкнула королева. – А вообще-то мысль неплохая… Надо держать вас под присмотром. Так и быть! – улыбнулась она. – Назначаю вас пажами. Будете стирать королю кальсоны и натягивать чулки! Отправляйтесь по галерее к тётушке Аген. Немедленно! – вскрикнула королева, выпихивая их на галерею.

– Она что, психически неуравновешенная? – спросил Павел.

– А ты как думал! Легко, думаешь, чувствовать себя овдовевшей царственной особой, когда муж жив?

– А кто такая тётушка Аген?

– Старшая служанка, надо думать.

Тётушка Аген оказалась добрым и заботливым существом. Юноши поведали ей свои печали. Они рассудили, что, когда твой заговор раскрыл главный враг, нечего больше шифроваться.

– Такого молодого? В любой момент могут казнить? – причитала она. – Сколько лет он ещё мог бы наслаждаться жизнью!

– Мы хотим свергнуть владычество Яныдрог с её бесовским министром и восстановить справедливость в нашей стране, – сказал Левап. – Тогда и Мидав спасётся. Для этого нам надо расшевелить ум короля!

– Да вы что! Я вас к королю на пушечный выстрел не подпущу! Такой хороший человек, живёт и горя не знает! Получает удовольствие от жизни! А вы хотите лишить его покоя? Этак Его Величество ещё вызовет госпожу Тсевос! Что тогда начнётся?!

– Но как же нам тогда спасти Мидава?

– Если вы спросите меня, я вот что скажу. Есть у нас ещё министр потребления. Зовут её госпожа Тсартс. Кто-то считает её плохой, но, что касается меня, я считаю, что госпожа Тсартс вполне может быть неукоризненной. Живёт она в восьмидесяти километрах к югу, на морском курорте. Может, она и знает, как уговорить вашего друга не прыгать с Башни Смерти.

– А в чём состоят наши пажовские обязанности, если нельзя видеть короля? – спросил Павел.

– Отдыхайте! Развлекайтесь! Ни о чём не думайте, мои дорогие! Можете съездить к госпоже Тсартс и понежиться на солнышке на морском берегу. Если вы спросите меня, я скажу, что там отличные пляжи. Возьмите личный автомобиль Её Величества, она всё равно никуда не выезжает. Разве может эта добрая женщина хоть на час оставить своего мужа?

Ребята решили отправиться в путь, не мешкая ни минуты. Переодевшись в униформу пажей, они вышли через главные ворота, где их ждала машина. К их удивлению, оказалось, что автомобиль Её Величества является катафалком. Водитель открыл им заднюю дверцу, и они уселись на боковой диванчик в отделении для гроба.

Путь к побережью был неблизкий, и Левап ныл всю дорогу, заявляя, что у него ломка от длительного несмотрения телевизора. Сейчас как раз было время молодёжного сериала, и ему было ужасно интересно узнать, чем закончится роман несовершеннолетнего негра и несовершеннолетней дочери священника, которую жестоко терроризировал консервативный отец.

– Вот у министра Херга в лимузине наверняка есть телевизор и ремни безопасности! – пожаловался Левап, в очередной раз слетая с диванчика, когда машина подпрыгнула на кочке.

– Лучше ехать в катафалке с целью предотвратить смерть, чем в лимузине на встречу со смертью! – изрёк Павел, и его душа на время затихла.

Наконец они достигли своей цели. Водитель припарковал машину у витой металлической ограды, юноши вылезли и размяли затёкшие конечности. В ограде была приоткрытая, никем не охраняемая калитка, за ней сад, а в саду стоял роскошный дворец, весь в башенках, балкончиках и колоннах. Он напоминал гигантский торт, украшенный кремом, шоколадными розочками, леденцами и фруктами. Но только торт был вовсе не первой свежести. Кремовые башенки покосились, краска облезла, всё было в явном запустении. Сад был тоже давно не ухожен: газоны не стрижены, фонтаны сломаны, плодовые деревья разрослись и перегородили ветками садовые дорожки. Еле продравшись сквозь заросли, Павел и Левап подошли ко дворцу. Дверь была ржавая, и её с трудом удалось открыть. Все потные и грязные, они ввалились в плохо освещённый холл и сразу же чуть не сбили с ног какого-то оборванного старика в ливрее, тащившего замызганный поднос с пирожными. От неожиданности лакей выронил поднос, и все пирожные рассыпались по полу. Старик злобно сверкнул глазами и прошамкал своим беззубым ртом:

– Да как вы смели, гнилые кочерыжки, помешать третьему обеду госпожи Тсартс?! Да я вас сейчас поганой метлой! – И он стал шарить трясущимися руками по стене в поисках какого-нибудь оружия. Левап угодливо забормотал:

– Уважаемый господин, простите нас, пожалуйста, за столь грубое вторжение, но у нас поручение от королевы! Нам срочно надо увидеть госпожу Тсартс!

– Ах, от королевы! – злобно вытаращив глаза, воскликнул лакей. – Ну тогда держитесь! Уж я вас отлуплю, яйца протухшие, раз уж вы сами мне в руки попались! – И он с остервенением схватил железный поднос, видимо, решив использовать его в качестве поганой метлы. Неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы в эту секунду не раздался капризный, плаксивый голос откуда-то сверху:

– Оверч! Где ты пропадаешь, дубина стоеросовая?! Я тебя жду уже целых десять минут! Ты что, смерти моей желаешь, изверг проклятый?!

Старикашка сразу как-то обмяк, забыл о пажах и стал подбирать упавшие на пол пирожные, приговаривая:

– Ну что ты, дорогая! Я уже несу, уже несу! Подожди немного, и твой пирожок придёт к своей пышечке!

Не дожидаясь, когда «пирожок» дособирает пирожные, ребята проскользнули мимо него к лестнице и что было духу побежали наверх, туда, откуда исходил плаксивый голос. Затормозив на последней ступени, Павел схватил Левапа за руку и прошептал ему в самое ухо: «Королева-то, похоже, здесь не в чести! Это облегчает дело».

Откинув линялую бархатную портьеру, они вошли в душную, пропитанную пóтом и духами комнату с низким потолком и маленькими грязными окнами. Помещение было похоже на один из будуаров Лувра или на приёмную в публичном доме, что, по сути, одно и то же. Тут было огромное количество всяких диванчиков, кресел, пуфиков, низких столиков и подушек. Стены были задрапированы гобеленами, на которых были изображены полуобнажённые мужчины и женщины в непристойных позах и розовенькие херувимчики с пухленькими детскими личиками и томными блудливыми глазами. Пол покрывал персидский ковёр. В нём скопилось столько пыли, что у Павла с Левапом сразу потекли сопли. В алькове стояла громадная кровать с балдахином. Оттуда донёсся жалобный стон, и кровать заскрипела и зашаталась так, как будто на ней ворочался огромный бегемот. Павел, набравшись смелости, проговорил:

– Госпожа Тсартс, простите за внезапное вторжение, но нам очень надо с вами поговорить!

Кровать заскрипела ещё громче и плаксивый голос сказал:

– Кто здесь? Кто посмел потревожить мой покой и помешать мне спокойно умереть в одиночестве?

– Это мы, королевские пажи, – ответил Левап. – Мы пришли, чтобы попросить вас о помощи!

– Меня о помощи? – До молодых людей донёсся визгливый смех, перешедший в  рыдания. – Меня, брошенную и всеми забытую, позорно изгнанную доживать свои дни в этом свинарнике? Вы, я вижу, не в своём уме!

– Но ведь вы же министр! У вас есть право вершить государственные дела наравне с королевой! – продолжил наступление Павел.

– Не упоминай эту женщину, эту змею подколодную! Слышать о ней ничего не хочу! Это из-за неё я пребываю в таком плачевном положении! – с яростью оборвала его Тсартс.

– Но мы как раз и хотели попросить вас помочь нам сместить её с трона! Мы тоже её враги! – хором воскликнули юноши.

Тут в комнату вошёл Оверч с подносом и, вновь увидев ребят, попытался выгнать их.

– Дай сюда поднос! – приказала ему хозяйка. – Хочешь вывалять пирожные в грязи? И катись, у меня государственные дела!