С земли на спецназовцев смотрел пустыми глазницами не метафорический, а самый натуральный человеческий череп с дырой во лбу. Джонс, в силу своей профессии многократно имевший дело с древними человеческими останками, шагнул вперед, обходя остановившихся солдат, но тут же брезгливо поморщился, уловив вонь гнилого мяса.

– Ему не тысяча лет, – уверенно заявил археолог. – Да и не мог бы он пролежать в джунглях столько времени и остаться на виду… Думаю, этот человек умер всего несколько дней назад – вон еще остались ошметки мяса и клочки волос, а остальное объели звери… Господи, надеюсь, это не Маркус!

– Да, – подтвердил Блэкбеар, присев рядом с находкой, – тут постарались хищники. Но парень умер не от их зубов. Эта дырка – входное отверстие пистолетной пули… а вот и выходное, – рукой в перчатке солдат перевернул череп. – Стреляли где-то с метра, не дальше. Дайте-ка мне сканер, сейчас мы узнаем, кто это был.

Практически тем же способом, что и холм-"черепаха", череп был отсканирован в компьютер. На сей раз для обработки информации была запущена другая программа, и вскоре на экране возникло изображение лица. Джонс вздохнул с облегчением. Изображение ничем не походило на доктора Маркуса Квинсли; с монитора смотрел человек с явным преобладанием индейской крови.

– Если не какой-то случайный бедолага, то, видимо, один из бандитов, – предположил Биденмайер. – Интересно, за что они его? Начали делить еще не найденные сокровища?

– Парни, поищите остальные части тела, – приказал полковник.

Это оказалось нетрудно. Прочие останки валялись неподалеку, причем именно по частям – там обглоданная рука с присохшими сухожилиями, здесь кости ноги в лохмотьях штанины. Но больше всего обгрызенных костей, включая ребра и позвоночник, лежали в разрытой могиле. Копали ее явно наспех, забрасывали землей без усердия – вот звери и вырыли покойника. Левую ступню найти так и не удалось, а кость левой голени была словно перерублена немного ниже колена. Блэкбеар внимательно осмотрел эту кость.

– Тут потрудились зубы, определенно, – констатировал он, выпрямляясь. – И скорее всего – каймана. В общем, ясно, что тут произошло. Парень неосмотрительно полез в воду, и на него напал крокодил. Сообщники сумели отбить его и вытащить, или даже он выбрался сам – но уже без ноги. А в таком виде он был им только лишней обузой.

– Итак, у нас одним противником меньше, – удовлетворенно отметил Брэддок, – но где та мертвая голова, которая нам нужна?

– Полагаю, вот она, – откликнулся Джонс, вновь выходя на берег. Чуть выше по течению противоположный берег вздымался, образуя круглый холм, отчасти сточенный водой. На этом срезе, чуть выше нынешнего уровня реки, виднелись два темных проема, облохмаченные сверху свисавшими корнями травы и кустарника. Из этих дыр, уходивших вглубь, стекали в реку два ручья, уже проточившие в каменной основе холма глубокие борозды. При некоторой фантазии холм с этого ракурса действительно можно было уподобить лбу черепа, а дыры – глазницам. Вероятно, в IX веке, когда каменное основание еще не так обросло землей, сходство было еще сильнее.

– Как видите, идти до истока реки не пришлось, – заметил полковник, подходя.

– В этих местах много карстовых пещер, – пояснил Джонс. – По сути, вся равнина под нами похожа на окаменевший швейцарский сыр.

– "Голову" видно только отсюда, – продолжал рассуждать Брэддок. – Они крикнули своему разведчику на том берегу, что нашли ориентир. Тот решил вернуться к своим прямо здесь, полез в реку – и результат нам известен. Окей, теперь мы можем с чистой совестью идти вниз по течению.

На сей раз путь сквозь прибрежные заросли занял около двух часов. Вдали несколько раз рокотал гром, но дождя все не было. Наконец Джонс обратил внимание, что впереди слышен еще какой-то похожий звук, для грома слишком долгий и равномерный.

– Да, – невозмутимо кивнул Брэддок, когда доктор поделился с ним этим наблюдением, – впереди водопад. Я уже давно это знаю. Обратите внимание на скорость течения – для равнинной реки она явно великовата.

Однако реке все же удалось преподнести сюрприз полковнику. Она вильнула вправо, затем влево и за вторым поворотом просто исчезла. Впереди сплошной стеной стоял тропический лес, там, где вроде бы должно было пройти русло, высились вековые сейбы, растопырив огромные плоские корни, похожие на стабилизаторы ракет. И лишь близкий шум падающей воды показывал, что река вовсе не пропадает бесследно.

– Я же говорил – здесь много пещер, – произнес Джонс, подходя к краю провала неправильной формы, куда низвергался пенящийся поток. Дыра была достаточно велика, чтобы по сторонам от водопада осталось достаточно места для спуска. Брэддок направил вниз луч мощного фонаря, озарившего естественную чашу под водопадом, из которой текла дальше подземная уже река, и мокрые камни вокруг. Пещера была не слишком глубокой – метров двенадцать-пятнадцать; при известной ловкости, вероятно, слезть вниз по уступам можно было даже без специальных приспособлений – каковые, впрочем, у отряда имелись в изобилии. Однако полковник не отдал такой приказ.

– Почему мы не спускаемся? – спросил археолог. – Бандиты наверняка прошли там. И это согласуется с текстом: "Где свет светит во тьме, иди на закат" – то есть надо дойти до выхода из пещеры, а от него строго на запад.

– Бандиты, вероятно, прошли, – согласился Брэддок. – Но мне не нравится идея идти вдоль подземной реки, текущей в низкой пещере. Если пойдет дождь, нас может перетопить там, как котят.

– Нну… наверное, придется рискнуть, – неуверенно произнес Джонс. – Едва ли мы отыщем выход поверху, не зная, куда поворачивает река под землей.

– Пума-9! – вызвал полковник вместо ответа. – Давай робота.

Подошел двухметровый крепыш Кнутт и принялся распаковывать свой внушительный ранец. На свет явились рама с электродвигателем, четыре надувных колеса, приземистый герметичный кожух, суставчатая рука-манипулятор, телеобъектив и еще какие-то детали. Сборка заняла не больше четверти часа – и вот уже маленький робот (чуть больше фута в длину, по высоте и ширине при сложенном манипуляторе еще меньше) был готов к работе. Шины, надутые почти до сферического состояния, позволяли ему не только преодолевать препятствия на суше, но и держаться на плаву в воде; привод мог переключаться с колес на небольшой гребной винт. Робот был способен выполнять целый комплекс задач – от простой видеосъемки в видимом и ИК-диапазоне до разминирования. Многие операции его микропроцессорный мозг мог выполнить автономно, но наилучшие результаты достигались в режиме дистанционного управления – однако тут возникла проблема. Радиосигналы не пробились бы из глубины пещеры, а связь по проводу ограничивалась длиной последнего, к тому же провод мог зацепиться за какой-нибудь камень. Оставалось лишь надеяться на лучшее.

Робота аккуратно спустили на тросе вниз слева от водопада. Он коснулся колесами забрызганного пола пещеры, деловито поводил по сторонам объективом и двинулся вперед, транслируя изображение на плоский экран, развернутый Кнуттом наверху. Великан управлял своим маленьким подопечным с помощью небольшого пульта, похожего на геймпад игровой приставки. Впрочем, любители компьютерных игр, привыкшие к ярким спецэффектам, едва ли оценили бы однообразную тускло-серую картинку на экране, передаваемую роботом из абсолютного мрака пещеры. Эту картинку еще и периодически мотало из стороны в сторону, когда робот перебирался через очередную неровность каменного пола. Все же на экране можно было разглядеть и реку, которая, кажется, под землей текла еще быстрее, и своды естественного туннеля. Поначалу пещера выглядела достаточно просторной, словно опровергая опасения Брэддока. Но постепенно подземный туннель начал становиться теснее.

– Ну-ка задержись, – скомандовал вдруг оператору полковник, внимательно глядя на экран. – Подними камеру и дай подсветку во-от сюда… окей. Видите, док? Как по-вашему, что это за пятна?