— Да, — согласился Мика, наблюдая за волнами, которые мягко плескались о песчаный берег.

— Нет, ты только подумай, — продолжила Одри, — какими счастливыми были когда-то люди. Они могли совершенно бесплатно любоваться этой красотой, и, главное, все это было настоящим.

Не успели Мика и Одри закончить завтрак, как прибыл человек в форме КОРДа, чтобы забрать их с собой. Мика обратил внимание, что все охранники Комитета были на одно лицо: лысые, широкоплечие, с хмурыми лицами и огромными животами, которые вываливались из туго перетянутых ремнем брюк. Казалось, приди один такой охранник вместо своего напарника-близнеца к нему домой, жена не заметит подмены. Человек, явившийся за Одри и Мики, явно страдал от жары в своей темно-синей форменной рубахе и галстуке, который сдавливал его красную бычью шею. Он брел по пляжу, с трудом вытягивая из песка ноги в модных лакированных ботинках. Одри прыснула от смеха.

— Бедолага, могли бы, по крайней мере, разрешить им носить шорты и шлепанцы, — заметила Юна, издали наблюдавшая за ковыляющим по пляжу охранником.

Мика и Одри надели сандалии, попрощались с родителями и отправились вслед за охранником. Они снова прошли по дорожке вдоль аккуратно подстриженных миртовых кустов, миновали железные ворота с колючей проволокой и подошли к приземистому зданию с белыми стенами и зеркальными окнами, в которых отражались небо и пальмы. При виде знакомого здания оба вздрогнули, вспомнив вчерашнее черное кресло с кожаными ремнями.

В вестибюле их сразу же развели по разным комнатам. На этот раз комнаты были совсем маленькими, со светлыми крашеными стенами, столом и двумя пластмассовыми стульями; на одном из стульев сидел человек в белом халате.

— Доброе утро, Мика, — вежливо поздоровался он.

Мика решил, что сегодняшний доктор намного симпатичнее вчерашнего садиста-киномеханика. По крайней мере умнее, о чем свидетельствовали широкие залысины у него на лбу — результат напряженной умственной деятельности, определил Мика, — и ясные серые глаза, которые внимательно смотрели на собеседника.

— Пожалуйста, присаживайся, — симпатичный доктор показал на свободный стул.

Мика сел.

На столе перед доктором лежал кусок белого мрамора. Интересно, зачем, подумал Мика.

— Ты принимал порошок из ампул, которые мы тебе дали? — спросил доктор.

Мика кивнул.

Доктор сделал пометку в своем блокноте. Мика попытался издали разглядеть, что он там написал, но не смог — доктор сидел слишком далеко, по другую сторону довольно широкого стола.

— После того как ты начал принимать порошок, за метил какие-нибудь изменения, со зрением например?

— Да. Я вижу светящийся след, который остается за людьми и предметами, когда они движутся. Люди светятся золотым, предметы голубым светом.

— Очень хорошо, — Доктор снова сделал пометку в блокноте.

Вопросы теснились в голове Мики, но он понимал, что должен быть предельно осторожен. Однако желание выяснить, что все это означает, оказалось сильнее.

— А другие люди тоже видят свечение? — ерзая на стуле, спросил Мика.

— Кое-кто видит, но очень немногие, — сказал доктор.

— Почему?

— Ну, просто не могут, и все, — уклончиво ответил доктор. — Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать способности других людей. Давай лучше поговорим о тебе.

— Извините. — Мика обмяк на стуле. — А что это за свечение?

— Энергия, — сказал доктор. — Все люди и предметы излучают энергию, просто раньше ты этого не видел.

— А-а, я так и думал.

Доктор взял кусок мрамора и помахал им перед носом Мики.

— Что ты видишь? — спросил он.

— Золотистую ауру вокруг вашей руки и голубую вокруг камня, — сказал Мика.

— Отлично. — Доктор сделал пометку у себя в блокноте. — А теперь попробуем вот так. — Он положил мрамор на середину стола. — Посмотри на него внимательно и скажи, что ты видишь.

Мика уставился на кусок белого камня. Он смотрел до тех пор, пока у него не начали слезиться глаза. Доктор снова спросил Мику, видит ли он что-нибудь.

— Нет, — разочарованно ответил Мика. — У меня глаза слезятся, и все расплывается.

— Ладно, попробуй еще раз. Но постарайся расслабиться. Не нужно вглядываться в мрамор, просто смотри на него. Давай, успокойся, сделай глубокий вдох, и вперед.

Мика кивнул и снова взглянул на мрамор, пытаясь не думать о том, что должен увидеть нечто необычное. Он не хотел испортить эксперимент доктора. На этот раз Мика увидел слабое голубоватое свечение в самом центре белого камня. До сих пор свечение вокруг неподвижных объектов Мика видел только во сне, когда к нему приходила Авен, и еще один раз; когда в комнату залетела маленькая золотистая птичка.

— Я вижу! — воскликнул Мика.

— Что ты видишь?

— Голубой свет в центре мрамора.

— Отлично, Мика, просто отлично. Это именно то, что мы ожидали. — Доктор принялся что-то лихорадочно писать в своем блокноте. Мика наблюдал за ним, чувствуя растущее внутри возбуждение.

— А теперь я хочу, чтобы ты сделал еще одну вещь, — сказал доктор, пристально вглядываясь в лицо Мики, — Смотри на мрамор до тех пор, пока снова не увидишь свечение, а затем попробуй взглядом сдвинуть камень с места — так, как если бы ты толкал его пальцем. Понятно?

— Вы хотите, чтобы я подвинул мрамор при помощи взгляда? — с недоумением повторил Мика.

— Да.

— Но это невозможно.

— Возможно, Мика, возможно, — закивал головой доктор. — Хотя и непросто. Порошок, который ты принимал, поможет тебе сделать это. Очень немногие люди способны на такое. Но я верю, что ты один из них. Ты должен быть спокоен, но в то же время сосредоточен. Постарайся не волноваться и не думать о посторонних предметах. Хорошо?

— Хорошо, — пожал плечами Мика.

— Ну, давай.

Мика взглянул на мрамор. Первые несколько секунд он не мог сосредоточиться. Вопросы, один нелепее другого, вертелись у него в голове, и Мике пришлось усилием воли заставить себя думать о задании доктора. Прошло целых тридцать секунд, прежде чем он снова увидел голубоватое свечение внутри камня. Мика так обрадовался, что тут же потерял концентрацию, свет погас.

— Извините. — Мика вскинул глаза на доктора, — Я отвлекся.

— Ничего. Попробуй еще раз.

Доктор сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. Расстояние между ним и Микой несколько увеличилось, в результате он как бы исчез из поля зрения Мики. Мика попытался забыть о присутствии доктора и о том, что сам является частью эксперимента. Это помогло, внутри камня снова возникло голубое свечение, и Мика попробовал слегка подвинуть мрамор к кромке стола. Он почувствовал ноющую боль в затылке, от напряжения в глазах начало двоиться, голубое свечение поблекло. Однако Мика заставил себя не думать о боли, и свет вспыхнул с новой силой. В течение минуты Мика пристально смотрел на мерцающую голубую точку в глубине камня. Неожиданно он почувствовал странное напряжение, которое шло от середины лба к белому куску мрамора, словно между ним и камнем протянулась невидимая нить, секунда — и мрамор медленно пополз по столу. Мика вздрогнул и задохнулся, пораженный тем, что сам только что сделал. Он вскинул глаза на доктора, невидимая связь между ним и камнем исчезла.

— Молодец! — Доктор расплылся в улыбке. Мика смотрел, как он что-то быстро пишет в своем блокноте. — Как ты относишься к нашему соревнованию? — серьезно спросил доктор. — Не жалеешь, что принял участие?

Мика на мгновение задумался, не желая сказать что-нибудь опрометчивое.

— Я боюсь, — наконец произнес он.

— Почему? — спросил доктор. — Тебя пугает то, что ты только что сделал?

— Нет. Я боюсь проиграть.

— А какой приз тебе хочется получить? Квартиру в Золотых Башнях или полет на настоящем истребителе?

— Оба, — заявил Мика. — Квартиру для родителей и полет для себя.

— Хорошо, — кивнул доктор и что-то нацарапал в своем блокноте. — А теперь слушай внимательно. Ты никому не должен рассказывать о том, что произошло в этой комнате. Понимаешь? Ни родителям, ни друзьям — никому.