- Э-э, деда, а почему тогда рождаются козлята? - шаман непонимающе посмотрел в уморительно серьезные глаза правнука, - Козел с козой не целуются и рук у них нет, они что-то другое делают, я не понял что. - Шаман пошел багровыми пятнами, - Меня бабушка позвала, потому не успел разобраться. - Хайрат перевел дух, смахнул испарину и про себя пообещал Кару больше не звать клюшкой даже в шутку и обязательно дать указания старшим ребятам, чтобы мелочь всякую к пастбищу и близко не подпускали.

   - Кай, мальчик мой, помнишь, я тебе говорил, что некоторые вещи ты сможешь понять только сам и только когда ты вырастешь? - Кай кивнул, - Вот это из тех вещей.

   - Да? - Кай разочарованно вздохнул.

   - Поверь мне. - орк облегченно выдохнул, тема как оказалось, была более чем щекотлива. Закралась даже смутная идея послать мальчика с этими вопросами к Ворону, от одной мысли как Кай раскорячит духа прародителя клана, становилось смешно, но Хайрат тут же одернул себя. Был вариант, что Ворон выложит мальчику все как есть, орк передернул плечами, и так первое слово, сказанное правнуком, благодаря пернатому прародителю было матерным. Шаман потом долго мучился, пытаясь отучить малыша ругаться и заодно объяснять, почему Ворону можно, а ему нельзя.

   - Ты говоришь правду, я подожду. - серьезно заключил Кай, Хайрат окончательно успокоился, слову малыша можно было верить без оглядки на столь малый возраст.

   - И вот еще что, - Хайрат вспомнил, с чего вообще начался разговор, - не лазь больше на волчий клык, я за тебя боюсь, и бабушка тоже переживает.

   - Почему?

   - Разобьешься, нам будет больно и грустно.

   - Не буду, тока я не разобьюсь, - убежденно заявил Кай, - каменная и прозрачная птички не дадут. - шаман нахмурился, малыш снова упоминал каких-то непонятных птиц, Хайрат понимал, что это дружественно настроенные духи, но что это за духи не знал, а от того не доверял им и беспокоился за внука. Шаман заметил, что глаза паренька загадочно поблескивают, Кай ерзал на месте, явно желая чем-то похвастаться, но видя, что дед задумался, мешать не решался. Шаман поощрительно кивнул:

   - Деда, я на клыке горняка поймал! - и тут же продемонстрировал темно-серую со слюдяными вкраплениями гранитного цвета костяшку на нитке. Густые брови шамана в неподдельном удивлении взлетели чуть не на середину лба, урук-хай уважительно и с явной гордостью покачал головой.

   - Я горжусь тобой, Кай!

   Малыш засветился от заслуженной похвалы и тут же нахмурился, вспомнив о чем-то. Метаморфоза не укрылась от взгляда шамана.

   - Деда, горняк ушел из тролльего ущелья, мы с Шалой до этого ходили туда, там очень плохо пахнет. - смуглая мордашка малыша перекосилась, видимо даже воспоминания не уменьшают испытанные неприятные ощущения.

   - В смысле?

   - Ну, так пах мертвый горный козел, когда мы его нашли под скалой, тока в ущелье пахнет еще хуже, но там нет горных козлов. Вообще нет.

   - Не бери в голову, малыш, наверняка тролли постарались, нагадили вот и воняет.

   - Может быть. - кивнул Кай, - Тока я ни разу не видел чтобы Кхат так шалил, это не смешно. И, дед, вот еще что, Ворон опять ругается нехорошими словами. - малыш непроизвольно потер пятую точку, на которую пришлись воспитательные меры за эти самые нехорошие слова. - Говорит смотреть за чужаками.

   Орк погладил малыша по голове и рассеянно кивнул:

   - Знаю, Кай, на сходе я об этом обязательно скажу, старейшины наверняка именно поэтому созвали малый сход.

   Орченок просветлел лицом и задал давно мучавший его вопрос:

   - Деда, а зачем ты меня взял?

   - Потерпи, это для тебя будет сюрприз.

   - Хочу железный нож! - Кай мечтательно закатил глаза, а старый шаман неодобрительно покачал головой, непроизвольно проваливаясь в воспоминания.

   На второй день после рождения мальчика загадочный клинок исчез и как его не искали, найти даже следов не смогли. Тогда Хайрат только облегчено вздохнул, ему очень не нравилось это странное оружие - уж слишком лютой яростью и злобой от него веяло. Кроме того, старый орк был убежден, что шаману, а особенно "Говорящему с духами" кем оказался его правнук не подобает размахивать оружием как простому воину. Кай же питал ничем неутолимую страсть к любому оружию от простейшей пращи до боевого копья. Хайрат давно уже со счета сбился, сколько он костяных ножей отобрал у ребенка, но Кай все же умудрился и деду угодить и при оружии остаться.

   Как шаману Каю положен ритуальный нож для нарезания ингредиентов, необходимых для камлания и знаки шаманские чертить. Малыш, подаренный Хайратом маленький ножик, к слову точно такой же какой был и у него самого умудрился сломать в течение пяти минут, а спустя час полностью пустить его на костяшки для духовных четок. Видимо опасался, что дед его починит. Чтобы от деда не влетело, Кай смылся в горы и до самого вечера не показывался на глаза, а ближе к закату явился с головы до ног обсыпанный стружкой виновато понурив голову. Злость шамана к тому времени немного поутихла, Кай сначала извинился, а потом подарил деду новый ритуальный нож, увидев его, орк сначала взъярился, но праведная ярость тут же увяла. Размер обоюдоострого лезвия больше подходил боевому клинку, но рукоятка старого шамана просто очаровала. Рукоять была с удобными насечками и полая, в которой можно хранить инструменты для изготовления костяшек, но что окончательно добило Хайрата, так это шарообразный разборный набалдашник вместо простой пятки. Этот набалдашник после разборки превращался в походный вариант ступки с пестиком. Вещи для шамана порой более необходимые, чем ритуальный нож. С тех пор Хайрат с гордостью носил подарок внука, правда, ножны для двух клинков пришлось тачать самому - Каю по малости лет не хватило сноровки и ножны вышли плохо подогнанными и кривыми.

   Единственное, что затмевало тягу внука к оружию - это знания. Хайрат вспоминал себя в его возрасте. Как он постоянно отлынивал от учебы, симулировал болезни, как убегал из душного шатра на улицу при первом же удобном случае, в общем, интересовался чем угодно, лишь бы не учеба. Кай в этом плане был полной его противоположностью, мальчик даже не впитывал знания, он их не жуя проглатывал и постоянно требовал добавки. В свои пять лет орченок свободно говорил на нескольких языках: на орочьем, при этом, прекрасно понимая староорочий и на всеобщем людском языке, но самое удивительное, что Кай говорил на тролльем и гоблинском. Хайрат последние два языка знал с пятого на десятое и этого хватало худо-бедно общаться с соседями, в крайнем случае, разговаривали на всеобщем. Кай, не удовлетворился несколькими фразами, но выяснилось это позже.

   Все дети горного клана в свободное время где-то болтаются, занимаясь своими делами, и Кай не был исключением из правил. Дед, заметив тягу к знаниям, не слишком усердствовал. Дав строго отмеренный кусок материала и убедившись, что внук его усвоил в принудительном порядке отправлял на улицу дышать свежим воздухом. Кай тут же ускользал в горы вместе с Шалой, неизменной спутницей в его путешествиях по горам и телохранителем в одном лице, потому Хайрат не переживал за внука. Орочья овчарка могла расправиться со снежным барсом, горной кошкой, как ее называли урук-хай, не говоря уж о более мелких хищниках, в общем, защиты надежней придумать сложно. Так продолжалось довольно долгое время.

   Хайрат, когда внук выдал длинную фразу на тролльем, сильно удивился, разобрав из нее лишь пару слов, а когда он палочкой вывел непонятную загогулину в ящике с речным песком, служившей заменой бумаге, долго задумчиво чесал затылок. Шаман даже и не подозревал, что у троллей есть своя письменность. После расспросов внука выяснилось, что Каю было скучно просто так гулять: к охотникам его не пускали по малости лет, сверстники же сторонились маленького шамана и слишком необычного паренька в одном лице, не принимая в свои игры. И вот, в один прекрасный день, отлавливая мелких духов в компании овчарки, Кай встретил в горах тролля, лишь чуть старше его самого. Обоих пареньков распирало любопытство, вопросы табунами носились в маленьких существах, но язык жестов оказался катастрофически мал и нормально общаться они не могли.