- Объединиться с головастиками и каменнолобыми?! Вот уж чушь несусветная, достойная лишь Воронят! Я против! - Категорично отказался Филин, остальные шаманы задумались.

   Волк поднялся со своего места:

   - Решающие, нежить донимает не только Младших, Лис, Коршунов, Рысей и Барсов, она появляется и у нас. Урук-хай гибнут в стычках с нежитью, но больше всего их гибнет в стычках с соседями, как их назвал Ворон. Подобное положение вещей было нам удобно, но времена меняются. Я так думаю, слова Ворона не лишены смысла, ведь несколько веток сломать сложнее, чем одну. Объединение не кланов, но усилий способно остановить бессмысленные смерти, а если трения все же будут - круг никто не отменял, что-то не поделившие всегда смогут выяснить отношения. Попробовать стоит, а кто против - никто не заставляет, но помните - пример уже есть. И последнее, Прародители советуют присматриваться к чужакам.

   - Вот! А вы про объединение! - вклинился Филин.

   - С каких это пор, тролли и гоблины в Ледяной Степи стали чужаками? - Ворон смерил Филина пристальным взглядом, древний шаман недовольно засопел. - Пять тысяч лет назад несколько шаманов-ренегатов смогли объединить три народа, стонал весь Эрданиол. Так почему бы не повторить опыт, только на благо выживания всех кланов?

   - Как объединялись оставшиеся на стороне Валларахель урук-хай, тролли и гоблины для борьбы с ренегатами? - Переспросил Лис, задумчиво потирая подбородок.

   - Именно. - подтвердил Волк, - Вороны, Бурые Медведи и Каменные Змеи из Ледяной Короны первая ласточка, как видите шаманы не прогадали, послушавшись ребенка.

   Повисло молчание, урук-хай погрузились в свои мысли. Спустя несколько минут Лис встал:

   - Я передам совет об объединении усилий Младшим!

   Вслед за ним встали остальные одиннадцать шаманов, слово в слово повторяя сказанное Лисом - решение было принято, и Филину ничего не оставалось, как подчиниться. Он мог не предпринимать попыток объединения, как и все прочие, но совет Решающих до Младших донести был обязан. Костер полыхнул особенно ярко и весть понеслась по Ледяной Степи - Духи-прародители всех младших кланов урук-хай получили весть, а значит и их шаманы после камлания будут знать.

   Шаманы неспешно расселись на свои места, главные вопросы были решены. Филин стукнул посохом о землю, привлекая к себе внимание:

   - Чей сопляк сидел рядом с тотемами? - выплюнул Филин, Хайрат забеспокоился, ему не понравилось, что о его внуке говорят в прошедшем времени, и тем более не понравилось, кто именно о нем говорит. - Нацепил, понимаешь, нелепую подделку на духовные четки, Каем себя называет, словно уже имя получил и сидит на тотемы пялится, чей, я спрашиваю?! - старик вытащил из-за пазухи четки и бросил на землю.

   Хайрат гневно сверкнул глазами, шаман сразу узнал духовные четки своего внука, голубые костяшки были только у Кая.

   - Что ты с ним сделал?!

   - А-а, Вороненок значит. - довольно протянул Филин и заперхал смеясь. - Кха-кха-кха, ты слишком много на себя взял, чернопёрый. Вороненок поплатился за глупость Ворона, вот что я сделал! Никто не смеет открывать свой поганый рот для оскорблений Решающего!

   Сердце старого шамана пропустило удар, виски заломило от накатившей волны гнева, лишь неимоверным усилием воли, Хайрат удержал себя от того, чтобы не напасть на древнего шамана в одно мгновение превратившегося в люто ненавидимого врага. Орк еще помнил, что в "Круге совета" запрещены любые бои, кроме словесных баталий.

   - Статуя украсит стоянку Решающих, отличная композиция получилась: Овчарка и орченок.

   Хайрат деревянной походкой, на негнущихся ногах обошел неугасимый костер, поднял четки внука и медленно, сознательно растягивая время, направился к стоянке, где так опрометчиво оставил внука. Остальные шаманы направились следом, лишь посмеивающийся филин остался на месте, справедливо полагая, что как только он выйдет за пределы "Круга совета" тут же получит вызов.

   Зрелище, открывшееся старым оркам, поистине устрашало: маленький орченок, наполовину развернувшийся корпусом назад и запрокинувший голову вверх, словно на кого-то смотрел и замершая в попытке вскочить огромная орочья овчарка. Окаменевшие были словно живыми, но так оно и было совсем недавно, удивленно-обиженное выражение навсегда застыло на маленьком личике, как и оскаленные клыки верной защитницы. Хайрат обессилено упал на колени, глаза увлажнились. Орки хоть и относились легко как к своей, так и к чужой смерти, но гибель маленьких детей и для них была страшным ударом.

   ***

   Гайлириэль ласково приговаривала, кормя с ложечки жидкой кашей древнего старика:

   - Вот так, ... еще одну, ... и еще одну. - отставив тарелку на ажурный столик, молоденькая эльфийка белоснежным батистовым платочком утерла подбородок старику, - Молодец, а теперь отдыхай, братик.

   Подхватив тарелку, девочка направилась на кухню, оставив своего подопечного смотреть в окно бессмысленным взглядом на едва забрезживший рассвет. Гайлэ, как звали ее только близкие родственники и лучшие подруги, бывшие таковыми совсем недавно по меркам эльфов, единственная кто хорошо относился к Алериэлю, эльфу, ставшему жертвой проклятия и являющимся ее старшим братом. От обиды и злости эльфийка брякнула тарелку в раковину, едва не разбив ее, и сжала кулачки, несколько раз глубоко вздохнула, удерживая жгучие слезы:

   - Да как они смеют к нему так относиться?! Как к какому-то изгою?! Брат убил проклятое порождение тьмы, а они держат его как овцу, которую вот-вот зарежут! Даже дядя и тот кардинально помял свое мнение, вот уже пять лет ожидая нападения хельдар. И остальные главы кланов не лучше! Ну почему жизнь так несправедлива?!

   Гайлэ помнила, как всего шесть лет назад сидела у брата на коленях, слушая его рассказы о древних временах, когда благородные эльфы в первых рядах шли в бой за справедливость во имя Света. Девочка помнила, как тепло на нее смотрели наставники когда она в пятилетнем возрасте впервые переступила порог "Дома владеющих силой". Были подружки, в одночасье отвернувшиеся от нее. Затем и настойчивые предложения покинуть уважаемое учебное заведение. Гайлириэль с холодным высокомерием истинной дивной и жгучей обидой обманутого ребенка внутри сломала свой жезл посвященного и навсегда покинула стены "Дома владеющих слой" и стала затворницей, продолжив обучение по книгам из богатой библиотеки ее родного клана. Девочка вздохнула, если бы не магия, она бы никогда не смога содержать дом в порядке и чистоте, эльфы-слуги и другие кланники сразу же разбежались, оставив ее одну с увечным братом.

   - Глава клана Изумрудного листа, состоящего из двух эльфов. - с горькой иронией пробормотала Гайлириэль.

   Пятнадцать лет слишком малый возраст для эльфа, в силу физиологии дети дивных очень медленно растут, первые пятнадцать эльфийских лет соответствуют трем - пяти человеческим годам. Девочке пришлось научиться готовить, магия в готовке еды не могла помочь, ей пришлось забыть о балах, на которых она, правда, еще не танцевала, да и не бывала еще ни разу, но о которых мечтала, как и все девочки.

   Помотав головой, Гайлэ отогнала мрачные мысли, помыла тарелку и положила овсянки себе, присела за кухонный стол, на котором лежала очередная книга по теории магии с простыми бытовыми заклинаниями. Зачитавшись, девочка не сразу услышала требовательный стук в дверь, вскинулась только когда в нее начали долбить сапогами. Положив закладку, Гайлириэль закрыла книгу, и только после этого вышла в полутемный холл, недоумевая:

   - Кто это ко мне пожаловал?

   Поднатужившись, эльфийка отворила тяжеленную створку дубовой двери, инкрустированную изумительной резьбой. На пороге стоял эльф-воин в зеленом гвардейском мундире, с узкой рапирой и тонким кинжалом на бедре, позади него маячил еще десяток воинов.

   Эльф высокомерно процедил:

   - Принцесса Изумрудного Листа Гайлириэль Ли`Лотьериэль, я полагаю?