«Ах, куда вы скрылись, где вы…»[38] Ах, куда вы скрылись, где вы, добродетельные девы? Или вы давным-давно скопом канули на дно?! Может, вы держались стойко, но всесветная попойка, наших дней распутный дух превратил вас в грязных шлюх?! Все предпринятые меры против происков Венеры, насаждающей чуму, не приводят ни к чему. От соблазнов сих плачевных застрахован только евнух, все же прочие — увы крайней плотью не мертвы. Я и сам погряз в соблазнах и от девок безобразных оторваться не могу. Но об этом — ни гугу… НАСТАВЛЕНИЕ ПОЭТУ, ОТПРАВЛЯЮЩЕМУСЯ К ПОТАСКУХАМ[39] Поэт, лаская потаскуху, учти: у Фрины сердце глухо. [40]Она тебе отдаст свой жар лишь за солидный гонорар. Нужны служительнице блуда вино, изысканные блюда, а до того, что ты поэт, ей никакого дела нет. Не вздумай сей «прекрасной даме» платить любовными стихами. Твои стишата ей смешны. Ей только денежки нужны. Когда ж на стол монету бросишь, получишь все, о чем ты просишь. Но вскоре тварь поднимет крик, что ты, мол, чересчур велик, а заплатил постыдно мало, что вообще она устала, что ей давно домой пора: болеет младшая сестра… Ей кошелечек свой отдавши, почти не солоно хлебавши, ты облачаешься в камзол… Меж тем уже другой осел ее становится добычей. О, что за пакостный обычай искать сомнительных утех у девок мерзостных, у тех, кто сроду сердца не имеет, а лишь распутничать умеет?! Ужели не пойдет нам впрок и этот горестный урок?! Весь город над тобой смеется… Но вижу: вновь тебе неймется, и ты уже готов опять последний талер ей отдать. Все начинается сначала… Так хоть бы стерва не ворчала, что из-за жадности своей ты слишком мало платишь ей! ОТПОВЕДЬ КЛЕВЕТНИКАМ[41] Хуже всякого разврата оболгать родного брата. Бог! Лиши клеветников их поганых языков. Злобно жалят, словно осы, их наветы и доносы, ранит грудь, как острый нож, омерзительная ложь. Про меня — о, я несчастный! распустили слух ужасный, будто я неверен той, что сверкает чистотой! Как могу я быть неверен той, с которой я намерен, в единенье двух сердец, встать хоть нынче под венец?! Сей поклеп невероятен! На душе моей нет пятен! Я Юпитером клянусь, что немедленно женюсь! Никогда — ни сном, ни духом, вопреки коварным слухам, мой чистейший идеал, я тебе не изменял! Я клянусь землей и небом, Артемидою и Фебом, всей девяткой дружных муз, что незыблем наш союз. Я клянусь стрелой и луком: пусть любым подвергнусь мукам, пусть в геенну попаду от тебя я не уйду! В чем секрет столь жгучей страсти? В чем причина сей напасти? Очевидно, в том, что ты воплощенье красоты. С чем сравнить тебя я вправе? Ты — алмаз в златой оправе. Твои плечики и грудь могут мир перевернуть. Ты — редчайший самородок! Носик, губки, подбородок, шейка дивной белизны для лобзаний созданы. Нет! Покуда мир не рухнет или солнце не потухнет, изменять тебе — ни-ни! Ты сама не измени! РАЗДОР МЕЖДУ ЧТЕНИЕМ КНИГ И ЛЮБОВЬЮ[42] Преуспев в учении, я, посредством книг, в беспрестанном чтении мудрости достиг. Но, сие учение в муках одолев, я познал влечение к ласкам жарких дев. И, забросив чтение, тешу плоть свою: нынче предпочтение девам отдаю. Да… И тем не менее (хоть в любви везет) тайный червь сомнения сердце мне грызет. Что мне, — по течению безрассудно плыть иль, вернувшись к чтению, гением прослыть? Ну, а развлечения бросив целиком, можно стать из гения круглым дураком! «Только через чтение к счастью путь лежит!» в крайнем огорчении разум мой брюзжит. «Быть рабом учения глупо чересчур», не без огорчения шепчет мне Амур. «Слышишь! Прочь смущения! Розы жизни рви! Радость ощущения в воле и в любви…» В дивном озарении начертал господь, чтоб сошлись в борении разум, дух и плоть. вернуться «Ах, куда вы скрылись, где вы…» — Одно из шуточных средневековых причитаний по поводу «всеобщего падения нравов». Заимствовано из «Carmina Burana». вернуться Наставление поэту, отправляющемуся к потаскухам. — Принадлежит перу выдающегося ваганта XII века примаса Гуго Орлеанского (1095–1150). По мнению Карла Лангоша, примас оказал влияние на многих поэтов-вагантов, в том числе и на Архипиита Кёльнского. Уроженец Орлеана, примас пользовался громадной известностью, одно время учительствовал, но основную часть жизни провел в скитаниях. Последним его пристанищем оказались берега Альбиона. В «Оксфордском собрании» содержится несколько десятков его стихотворений и песен. Лангош отмечает исключительное языковое богатство этих стихов. Примас «тяготел к конкретному, сочному, брызжущему жизнью, ясному и проникновенному поэтическому выражению… Часто он уступал своему темпераменту и чрезмерно увлекался чересчур уж откровенной и неприкрытой эротикой». вернуться У Фрины сердце глухо… — Фрина (здесь: обозначение распутницы) афинская гетера IV века до н. э. вернуться Отповедь клеветникам. — Из «Carmina Burana». вернуться Раздор между чтением книг и любовью. — Из «Ватиканского собрания» (XIII в.). |
