- А по-моему этот маскарад вообще пора заканчивать. Все равно ведь прорываются. - Борис Георгиевич кивнул на неподвижного Антоху. - Надо полную защиту ставить, да всю эту мерзость из института убирать. Превратили научное заведение в непотребство какое-то. Тьфу!

Тихон Петрович энергично закивал.

- Так я ж с самого начало это говорил! Смотреть тошно, во что вестибюль наш превратили. Ванны у них там, да унитазы. А полотнища эти рекламные? Девицы развратные в полный рост ухмыляются да подмигивают. И все это на наших стенах! Смотреть тошно.

Молчавший до этого третий пожилой мужчина улыбнулся, глядя на распалившегося Тихона Петровича.

- Помнится на одном небезызвестном балу в Петербурге, Вы милейший Тихон Петрович, были не столь чопорны. И на наши с Борисом Георгиевичем замечания по повод глубины декольте дам ответили, что лично Вам все это очень даже нравится.

Тихон Петрович покраснел и, вновь опустив глаза в пол, пробормотал:

- Ну что Вы, Богдан Григорьевич. Да когда это было-то.

- В самом деле, профессор, перестаньте смущать милейшего Тихона Петровича. Он и так уже цветом, как платье мадам Вильнье на том самом балу. - Борис Георгиевич положил руку на плечо красного от смущения завскладом и продолжил с самым серьезным выражением лица - Вы еще вспомните, как он селянок по лесам соблазнял.

Новый взрыв смеха разнеся по небольшому помещению.

Несчастный завскладом встрепенулся и взмахнул руками:

- Борис Георгиевич, ну сказки же все это.

Однако смех троих, всегда серьезных, а сейчас развеселившихся профессоров был настолько заразительным и, в общем, благодушным и совсем необидным, что Тихон Петрович, хотя все еще и красный, сам не удержался и весело рассмеялся.

Отсмеявшись, он произнес немного ехидно, глядя на Бориса Георгиевича:

- Ну меня во всяком случае девственницами не умасливали на праздниках урожая.

Секунду стояла тишина, а потом хохот оглушил Бориса Георгиевича. В его глазах появился детская обида. Он, протестуя, вставил руку:

- Да что Вы? Это же все...

- Сказки? - Тихон Петрович схватил ладонь Бориса Георгиевича и затряс ее в дружеском приветствии - Ну так я же об этом и говорю. Вся эта мистика не имеет никакого научного обоснования. И верить в такое могут только совсем темные люди и дети.

Тихон Петрович преданно смотрел в глаза Бориса Георгиевича, с трудом сдерживая смех.

Борис Георгиевич посмотрел на вытянувшегося перед ним завскладом, преданно смотрящего и пытавшегося скрыть рвущуюся наружу улыбку. Перевел взгляд на веселящихся коллег, попытался нахмуриться, но не выдержал и присоединился к смеявшемся.

- Ладно-ладно, старый чертяка. Уели Вы меня Тихон Петрович, уели. Ну а Вы то чего распалились? - Он смотрел на двух коллег в белых лабораторных халатах. - Ученые, в таком возрасте, а все туда же. Мальчшки!

Он картинно махнул рукой и отвернулся, пряча улыбку. Его взгляд вновь нашел бессмысленное лицо несчастного Антохи-синего. Улыбка окончательно исчезла с лица Бориса Георгиевича

- И этого джеймсабонда уберите. Отправьте его к тем двоим, которые к динозаврам отправились.

Бронеслав Геннадьевич обернулся и насмешливо посмотрел на Бориса Георгиевича:

- Тоже наверное Вы не при чем, а?

Богдан Григорьевич, весело смотревший на Тихона Петровича Повернулся к Бронеславу Георгиевичу хмыкнул:

- Это уже я... Того. Молодость вспомнил.

Бронеслав Геннадьевич с удивлением переводил взгляд с говорившего на Бориса Георгиевичя.

Потом махнул рукой и снова рассмеялся.

- Да ну Вас. Все никак не успокоитесь. Ведете себя словно подростки какие. Пойдемте коллеги. Научный совет совсем уже заждался вас.

Бронеслав Геннадьевич отвернулся от неподвижно лежащего в кресле Антохи-синего.

Двое других сотрудников НИИ, продолжая улыбаться, подошли к двери и замерли. В воздухе засветились три надписи:

Б.Г. Перунов

Б.Г. Велесов

Б.Г. Ярилов Дверь, давая выход потоку ослепительного белого света, ударившему по невидящем глазам Антохи, начала открываться.