— А о чем ты там «главном» говорил? — спросил я, нарушив общее молчание.

— О! Точно! — оживился Слава и взял мешок, который принес с собой из-за угла. — Готовься.

Слава поставил мешок передо мной, потянул уголки вверх, и… я увидел чужака. В мешке был чужак!

Так, наверно, я не орал никогда в жизни. Мой крик отдавался эхом от стен бункера, я ощущал его кожей. Я рванул к выходу из бункера, но Слава рассмеялся и ухватил меня за рукав:

— Да стой ты, не бойся. Это же игрушка. Я сам ее сделал. Модель чужака. Правда, классно?

— Классно до ужаса, — согласился я, все еще ощущая в груди стук бешено колотящегося сердца.

Действительно, игрушка здорово напоминала живого чужака. Однако при ближайшем рассмотрении все-таки становилось ясно, что это жалкая имитация. Вместо глаз — пуговицы (причем разного размера), вместо когтей — пластмасса. Кое-где отклеились кусочки шерсти.

Не хватало только того, чтобы Слава с видом учителя тыкал указкой в макет чужака, попутно объясняя, что где у того находится.

И тут земля над головой содрогнулась. С потолка посыпалась штукатурка. Свет замерцал и погас.

— В… в чем дело? — прошептал я, глядя в черноту.

«Ну вот и сбылись мои опасения — сейчас нас завалит землей и мы погибнем! Задохнемся!»

Ответить Слава не успел — свет снова мигнул. Но на этот раз начал стабильно гореть.

Я увидел бледное лицо Славы. Он держался за макет чужака и растерянно взирал то на меня, то на потолок.

— Слава! Что такое? — Меня затрясло. Почему-то мне снова показалось, что больше я никогда не увижу белый свет, не выйду на поверхность. Так навсегда и останусь тут, в бункере.

От нехватки воздуха мне стало нехорошо. Я вспотел, задрожал.

— Слава! Да что же ты молчишь! — закричал я.

В ответ байкер прижал палец к губам, типа молчи, и изучающе посмотрел на потолок. Я замолчал и тоже переместил взгляд наверх. Потолок мелко-мелко дрожал.

— Бежим, — сказал Слава.

— Куда? — спросил я и, не дождавшись ответа, побежал к лестнице.

— Да не туда! — остановил меня Слава.

— А куда?

— Иди за мной.

Он повел меня туда, откуда недавно принес мешок с игрушкой чужака и коробку с материалами. Коридор был темным, узким и длинным.

— Куда мы идем?

— Из бункера надо уходить.

— А почему мы через тот выход не вышли?

Слава остановился.

— Ты что, не понимаешь?

— Нет, — признался я.

— Там кто-то есть. Прямо над выходом. Сильный. Из-за него земля дрожит и свет мигает.

Только сейчас я почувствовал реальную угрозу. Я под землей, а надо мной ходит кто-то, кто несет с собой… не знаю, что именно, но явно ничего хорошего, иначе мне не было бы так страшно.

— А может, там трактор? — предположил я. — Ну, машина какая-нибудь, из-за которой земля дрожит. Вибрации передаются…

Слава ничего не ответил. Он полез наверх по второй лестнице. Я полез за ним. Наверно, это был или запасной выход, или один из выходов.

— Черт, — процедил мотоциклист. — Вот же черт.

— Что на этот раз?

— Люк… Его заклинило. Он не открывается.

Я закрыл глаза, стараясь справиться с нахлынувшими на меня эмоциями. Мы под землей. Люк закрыт. У меня кружится голова. Отличные каникулы, не так ли?

— Давай тогда через первый люк вылезем, — предложил я, стараясь сохранять самообладание. — Тут же больше нет люков?

— Нет, — ответил Слава, пытаясь выбить плечом заклинившую крышку люка. Та не поддавалась, словно сверху ее придавило что-то очень тяжелое и сильное. — Здесь только два выхода. Этот и тот.

— А что, если мы останемся здесь навсегда?

— Идем назад. Попробуем выйти оттуда, — сказал Слава.

И мы пошли назад по длинному узкому темному коридору. Едва впереди показался свет, идущий от «зала», где мы еще недавно пили чай и рассматривали собранные Славой материалы по чужакам, как меня охватило какое-то нехорошее предчувствие, почти первобытный страх. Я резко остановился.

— Ты чего? — удивился Слава. — Иди давай, не тормози.

— Подожди. Стой. Мне плохо.

— Где тебе плохо?

— Везде.

— Потерпи немного. Скорее всего, это из-за нехватки воздуха. Я еще не прочистил вентиляцию — руки не дошли. Или у тебя боязнь замкнутого пространства…

Слава пошел вперед, я же остался стоять на месте. И вот он завернул за угол и… остолбенел. Чтобы у человека поднимались волосы на голове — такое я видел первый раз. Кровь отхлынула от его лица. Он побелел. Кисти рук сделались как-то уже и худее.

— Слава?.. — осторожно произнес я. — Что там?

И тут я услышал знакомое курлыканье.

Это было они. Чужаки.

Меня обуревали противоречивые чувства: пойти вперед и попробовать привести Славу в чувство или побежать обратно и попытаться открыть люк?

Но выбор сделал не я.

Сзади послышалось курлыканье. Я подпрыгнул на месте, попытался всмотреться в темноту, но ничего не увидел — коридор был очень темным, и света не хватало на то, чтобы его как следует осветить.

Курлыканье становилось все громче и громче, отчетливее и отчетливее.

Чужаки были и впереди, и сзади. Я попятился назад от «моего» чужака. То есть вперед, к Славе. Замкнутый круг.

Мы столкнулись спинами. Я слышал, как бешено колотится сердце Славы, а он, должно быть, слышал стук моего.

— Они здесь, — помертвевшими губами прошептал я и тут же вспомнил, что именно так называется кафе, посвященное чужакам.

— Они здесь, — как эхо отозвался Слава.

Мы стояли на углу. И с обеих сторон нас поджимали чужаки.

Неожиданно я услышал… голос Нины:

— Нет, не хочу-у-у! Мальчики, убегайте!

Я впал в ступор.

— Нина? Нина, это ты?

— Юра! Быстро отсюда убегайте!

Но вместо того чтобы убегать, я недоумевал:

— Нина, ты где?

И запоздало понял, что это говорил… чужак Славы!

И тут же впереди себя услышал:

— Убегайте, пока не поздно! Убегайте! — на этот раз голос дяди.

Ну и кто бы на моем месте убежал? Естественно, я захотел во всем разобраться.

— Это они? Нина и твой дядя? — спросил Слава. В его голосе отчетливо различались нотки паники, интереса и страха. А еще было что-то ненормальное.

— Они.

Наконец я сбросил с себя оцепенение и помчался в «зал». Господи, лучше бы я этого не видел! Прямо передо мной на двух задних лапах стоял чужак. Кончик его хвоста нервно подрагивал. Изо рта капали слюни. Но самое ужасное было не это. Самое ужасное было то, что у чужака было… лицо Нины. Обросшее шерстью, с усиками, как у кошек, но это было лицо Нины! Ее лицо!

Захотелось умереть. Мне стало и жалко ее, и страшно за себя.

Не успел я ничего сообразить, как в помещении, словно из воздуха, возник второй чужак — мой дядя. Все в нем было как у настоящего чужака, вот только лицо — дядиным.

— Дядя! Нина! — заорал я, бросившись к ним навстречу. — Что с вами случилось? Боже мой! Как же вы… Почему?!

— Они превратились в чужаков! Стали такими же, как эти твари, — вместо моих несчастных родственников ответил Слава. Он в панике схватил меня за предплечье и оттолкнул от чужаков как можно дальше.

— Убегайте! Убегайте, пока мы можем себя сдерживать! — закричали Нина с дядей. В их черных глазках-пуговках плескался ужас. Вероятно, они боялись своей звериной сущности.

— Дядя… Нина… — растерянно пролепетал я, не понимая, что мне делать в такой нестандартной ситуации.

— Уходите отсюда! — прорычал дядя.

— Идем, — Слава потащил меня к лестнице. — Сматываемся, пока целы. С минуты на минуту они превратятся в чужаков окончательно. Так всегда бывает.

Я пошел к лестнице, но безостановочно оборачивался. На меня смотрели три чужака — два живых и один — макет, сделанный Славой.

Я не понимал, что происходит. Все было как в фильме. Передо мной дядя и Нина, но это не они… Что делать? Как быть? Оставлять их здесь? Зачем?..

— Подождите! — воскликнула Нина.

Я остановился. Слава, проделавший уже половину пути вверх по лестнице, тоже замер и взглянул на… чужаков. Еще вчера утром они были обычными людьми.