Кен пошел в спальню одеться. Поправляя галстук, он размышлял, через сколько времени обнаружат труп Фей. Если она жила одна, то может пройти не один день. И чем дольше, тем лучше для него. Воспоминания людей стираются со временем. Сторож с автостоянки, скорее всего, не сможет дать полиции убедительное описание, если только они не допросят его по горячим следам. Пухленькая блондинка тоже была не слишком внимательна, а вот насчет Свитинга Кен не строил никаких иллюзий. Он был уверен: память у этого типа отличная. Он самый опасный.

– Что за чертовщина! – сказал Кен вслух. – В какую я попал передрягу! Ну и болван же я!

Надо взять себя в руки и вести так, словно ничего не произошло. Надо беречь свои нервы. И все время быть настороже, чтобы первым заметить Свитинга или блондинку до того, как они его узнают.

Кен пошел в кухню и поставил чайник. Поджидая, когда закипит вода, он размышлял о том, как удалить пятна крови на костюме. А лучше – избавиться.

Он читал детективы и понимал, что оставлять костюм опасно. У криминалистов масса способов определения наличия крови на ткани, не важно, как тщательно она была сведена. Кен ужасно беспокоился по поводу костюма. Костюм был куплен недавно, и Энн сразу же обнаружит его пропажу. Да, лучше от него избавиться. Он был в этом костюме вчера вечером. Если полицейские обнаружат этот костюм у него дома, ему конец. Нужно придумать, как избавиться от костюма, и как можно быстрее.

Кен приготовил кофе, налил чашку и пошел с ней в спальню. Поставив чашку, он склонился над костюмом. Вчера ночью Кен небрежно бросил его на спинку стула. Он принялся внимательно рассматривать костюм при ярком солнечном свете. На фоне светло-серой ткани два кровяных пятна сразу же бросались в глаза.

Тут Кен вспомнил о ботинках. В квартире Фей он наступил в кровавую лужу. Его ботинки тоже наверняка запачканы кровью. Он поднял их и внимательно осмотрел. Левый ботинок сбоку был испачкан кровью. Придется избавляться и от обуви.

Кен присел на краешек и стал пить кофе. Никогда раньше не испытывал он такого опустошающего тошнотворного чувства страха и напряжения. Покончив с кофе, Кен закурил, заметив, что у него дрожат руки. Некоторое время он неподвижно сидел, размышляя. К счастью, он купил этот костюм в одном из больших универмагов и расплатился за него наличными. С ботинками было то же самое. Маловероятно, что обслуживавший Кена продавец запомнил его.

Он помнил отдел, в котором покупал костюм: аккуратные ряды костюмов на вешалках. И эта картина навела его на мысль.

Сегодня же он возьмет свой костюм и пойдет в магазин. Купит еще один точно такой же. Пока продавец будет заворачивать покупку, Кен повесит свой костюм на вешалку среди сотен других. Пройдут недели, пока его обнаружат, а тогда будет уже невозможно установить связь между ним и этим костюмом.

Ботинки тоже почти новые. Он купил их в том же универмаге. Кен проделает с ними такой же трюк. И Энн ничего не заметит.

Кен завернул в пакет костюм, потом – ботинки и положил оба свертка в прихожей. Возвращаясь в спальню, он увидел идущего по дорожке к дому мальчишку, доставляющего газеты. И как только газета была просунута в цель почтового ящика, Кен схватил ее и пошел в гостиную. Он просмотрел газету. Сердце его колотилось, а руки вспотели.

Кен и не думал, что в утреннем номере будет сообщение об убийстве Фей, и газета оправдала его ожидания. Первые сообщения могут быть в вечернем выпуске.

Пора отправляться в банк. Кен надел шляпу, взял оба свертка, запер входную дверь и оставил ключ под ковриком для приходящей домработницы Кэрри.

Он шел по дорожке, когда около дома остановилась, резко взвизгнув тормозами, машина. У Кена сердце оборвалось, и в этот жуткий момент ему пришлось подавить отчаянное желание развернуться и со всех ног броситься в дом и запереться изнутри. Но он собрался с силами и подошел к калитке. С колотящимся в груди сердцем Кен смотрел на машину.

Из автомобиля ему весело махал краснолицый Паркер.

– Привет! Подумал, что могу тебя подвезти. Долг платежом красен. Давай залезай!

Кен открыл калитку и на ватных ногах перешел тротуар. Он открыл дверцу и сел в машину.

– Спасибо, – буркнул он. – Не знал, что ты сегодня на машине.

– Я и сам этого не знал, пока домой не пришел, – мрачно сказал Паркер и, вытащив портсигар, предложил Кену закурить. – Моя теща приезжает к нам на несколько дней. И почему только эта старая корова думает, что встречать ее на вокзале для меня большое счастье? Разве трудно взять такси? И ведь денежки у нее есть. Ведет себя, словно живет на нищенское пособие. Я просил Мейзи не приглашать ее, так она сделала все наоборот.

Кен взял сигарету, и Паркер поднес ему зажигалку.

– Вот так-то! – заключил Паркер и, удивленно приподняв брови, воскликнул: – А лужайка-то так и осталась неподстриженной!

Кен, забывший про лужайку, поспешно объяснил:

– Было слишком жарко.

Паркер включил зажигание и, ткнув локтем Кена в бок, сказал:

– Я знал, что ты достаточно рассудителен, чтобы променять свободу на стрижку газона. Как провел время?

– Прекрасно! – ответил Кен, стараясь говорить как можно небрежнее. – Весь вечер занимался прополкой, а потом лег спать.

Паркер загоготал.

– Рассказывай своей бабушке! – сказал он недоверчиво. – Ты сегодня смотрелся в зеркало? Старик! Да ты словно выжатый лимон. Ты посетил мою маленькую подружку?

– Какую подружку? – Кен отвернулся, смотря сквозь ветровое стекло на транспортный поток.

– Давай, Холланд, выкладывай! Можешь на меня положиться, я – могила. Как она тебе, а?

– Не понимаю, о чем ты, – резко оборвал его Кен.

– Ну да! Это я тебе дал ее номер телефона, черт тебя побери! Ты же ей звонил, верно?

– Я же сказал, я весь вечер был дома. Пропалывал клумбу с розами.

Паркер снова удивленно приподнял брови:

– Ну что ж, не хочешь говорить, не надо. Но знай, меня не проведешь. Раз уж я дал тебе ее телефон, мог бы, по крайней мере, признать, что она чертовски завлекательная девчонка!

– Ну хватит! – не выдержал Кен. – Прошлую ночь я провел дома. Пойми ты наконец! И прекрати нести чепуху!

– Да я только хотел завести тебя, – сказал Паркер, удивленный злостью Кена. – Я дал тебе такой шанс! А если ты настолько туп, что им не воспользовался, значит, ты уже старик. Фей – зажигательная девочка! Когда Хемингуэй познакомил меня с ней, то просто спас мне жизнь. Уж я-то своего шанса не упустил! И чертовски этому рад.

– Поговорим о чем-нибудь другом, – разозлился Кен. – Неужели не о чем больше поговорить?

– А о чем еще говорить-то? – хмыкнул Паркер. – Ну ладно, если уж ты так злишься, скажи-ка, что у тебя в этих свертках?

Кен предполагал, что Паркер его об этом спросит, и у него был готов ответ:

– Да Энн поручила мне отнести кое-какие вещи в химчистку.

– Не понимаю, почему это жены все время находят нам дела. Мейзи тоже вручила мне список покупок на нескольких страницах. Думаю, придется попросить одну из девушек в банке помочь мне.

Пару кварталов Паркер проехал молча. Его одутловатое красное лицо приняло задумчивый вид.

– Знаешь, я подумываю, не съездить ли мне к Фей в обеденный перерыв. Похоже, мне в ближайшее время не светит вырваться к ней. Эта старая корова теща такая подозрительная и, если я задерживаюсь, начинает нашептывать Мейзи всякие гадости обо мне.

У Кена по позвоночнику поползли мурашки.

– Сегодня в обеденный перерыв? А не рано?

– Конечно нет, – возразил Паркер и рассмеялся. – Однажды я заглянул к ней в восемь утра.

При мысли о том, что Паркер поднимется к ней в квартиру и обнаружит там полицию, Кен похолодел.

– Но ты же позвонишь ей сначала?

– Ну конечно. Может, ее и дома-то нет. Хотя обычно днем она дома.

Кен с облегчением вздохнул:

– Лично я считаю, что рискованно наведываться в подобные места днем.

– Какой тут риск! Поблизости автостоянка, а дом скрыт деревьями, – беззаботно сказал Паркер. – Тебе тоже советую. А может, ты уже побывал там сегодня? – расхохотался Паркер.