Анализ словесного знака как элемента языковой картины мира предполагает подход, при котором должны органично сочетаться его внеязыковое содержание и собственно языковая семантика (Караулов 1987 и др.). На наш взгляд, разграничение интра– и экстралингвистического следует проводить: 1) на уровне системы языка: 2) на уровне ее реализации, то есть текста.

1. Внеязыковое и языковое противопоставлены в системе языка как концептуальное и семантическое (см, например, Чесноков 1984). Логическое содержание языка успешно исследуется, например, в ставших классическими трудах Анны Вержбицкой, в работах Н. Д. Арутюновой, Ю. С. Степанова, Ю. Д. Апресяна и др.). Современное состояние вопроса представлено в сборниках серии «Логический анализ языка» ИЯ РАН. Причем для целей нашего исследования важно, что термин логическое понимается здесь не в узком смысле (как «принадлежащее формализованному предметно-логическому типу мышления»), а как синоним слова мыслительное (а мысль, особенно в языке, не всегда полагает свое осуществление через логические формы). В этом смысле кажется более отвечающим нашим задачам термин концептуальное, не имеющий столь жесткой «привязки» именно к логике. Итак, отчетливо выявляется концептуальное направление в анализе языка в противовес традиционному, семантическому. Возвращаясь к языковой картине мира, можно сказать что «концептуальное» содержание составляет ее основу, а «семантическое» выступает по отношению к первому как «форма его вербализации»[16].

2. Применительно к художественному тексту, разграничение концептуального и собственно языкового мы проводим, опираясь на работу Ю. Н. Караулова «Лингвистические основы функционального подхода в литературоведении». В тексте следует различать тезаурус, «идеологический словарь», то есть набор ключевых концептов автора, его понимание мира, его картина мира как инструмент для отбора слов, – и «словесное, знаковое наполнение» текста как «средство вербализации концептов» (очевидно, идиолект). Порождение текста – это путь от концепта к знаку, а восприятие – от знака к концепту. Чтение текста линейно, синтагматично, а существование и функционирование его в читательском сознании – парадигматично; то есть каким-то образом «линейная последовательность единиц преобразуется в процессе восприятия и понимания в иерархическую систему зависимостей… «(Караулов 1982, с. 25). Значит, в художественном тексте концептуальное и семантическое противопоставлены еще и как парадигматика – синтагматика Отсюда теоретически вытекают два возможных взаимодополняющих пути его исследования. 1) концептуальный, «парадигматический», выявляющий содержательный аспект языковой картины мира автора и его героев, иерархию связей и отношений, шкалу ценностей и связанный с ними набор прагматических установок; 2) собственно семантический, «синтагматический», выявляющий структурные и стилистические особенности языковой реализации тезауруса, знаковые механизмы порождения текста, закономерности преобразований общеязыковых значений.

Многие лингвисты, особенно в исследованиях последних пет, отмечают, что в языке, его лексике и грамматике, реализуются не столько внутрисистемные связи и отношения, сколько «… категории предметного мира, своеобразно отображенные в категориях и единицах языка… мыслительные категории, присущие логике и психологии человеческого познания… прагматические факторы коммуникативного назначения языка» (Язык и личность 1989, с. 118). Отсюда исходит наше понимание концепта как обобщенного мыслительного представления определенного фрагмента физической или психической реальности в языковой картине мира личности, социума или этноса[17]. Концепт в нашем понимании, хотя и соотнесен с логическим понятием (поскольку и то, и другое является результатом мыслительных операций по обобщению и абстрагированию явлений действительности), противостоит понятию в силу того, что не обязательно является результатом логического типа мышления (представление, а не понятие). Поэтому для концепта возможны невозможные для понятия свойства – образность, оценочность, субъективность, расплывчатость денотативного содержания и т. д.

Под концептуальным анализом (за неимением лучшего термина обобщающего плана) общественно-политической лексики в текстах А. Платонова мы будем понимать исследование выраженного в словах общественно-политической лексики мыслительного («когнитивного») содержания, ценностных коннотаций и мотивационно-прагматических установок[18]. Концептуальному анализу слов общественно-политической лексики как элементов мифологизованной языковой картины мира героев платоновской прозы посвящена первая глава нашего исследования.

Под собственно семантическим анализом в данной работе понимается исследование тех семантических процессов на лексическом и грамматическом (морфологическом и синтаксическом) уровнях, которые возникают в языковой картине мира А. Платонова при семантическом преобразовании общеязыковой системы, а также разного рода стилистических явлений в языке автора и его героев. По сути, это исследование лингвистических механизмов мифологизации языковой картины мира; ему посвящена вторая глава нашего исследования.

В настоящей главе предпринято исследование общественно-политической лексики с точки зрения ее концептуального содержания в языковой картине мира героев и автора платоновской прозы. Особенностью платоновского языкового строя является обилие дефиниций, зачастую избыточных[19] (коммунизм – это [характеризующий предикат]…; он знал, что революция – [характеризующий предикат]…), при которых концептуальное содержание языковой картины мира разворачивается «вовне», получает словесное выражение. Таким образом, можно фиксировать многочисленные аномалии, искажения на уровне знания о мире.

Общественно-политическая лексика активно функционирует в языковой картине мира героев и автора, будучи чужда ей в силу сложности и абстрактного характера семантики. Входя в массовое сознание, слова общественно-политической лексики вносят в него определенный спектр идей и представлений новой коммунистической идеологии. При этом они вытесняют с позиций высшей ценностной значимости прежние, веками устоявшиеся обозначения, ломая целостность мировоззрения. В этой ситуации языковая личность стремится как-то подогнать под концептуальное содержание новых слов общественно-политической лексики, вошедших в ее обиход, что-то известное, уже знакомое (либо из сферы природы и среды привычного обитания, либо из религиозных и мифологических народных представлений). Тем самым в языковой картине мира возникают семантические связи и отношения, не имеющие аналога в объективной реальности – и возникает объективная возможность искаженного, ложного языкового отображения действительности индивидуумом, то есть мифологизации.

В основе нашего исследования общественно-политической лексики лежит анализ прежде всего трех наиболее часто встречающихся лексем, которые имеют к тому же повышенную ценностную нагрузку в текстах А. Платонова – коммунизм, социализм, революция; массив остальных словоупотреблений общественно-политической лексики анализируется в качестве добавочного иллюстративного материала. Ниже приводится примерное общеязыковое концептуальное содержание трех ключевых лексем коммунизм, социализм, революция, выявленное нами из сопоставительного анализа толкований этих слов в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова, в MAC и БАС, – в основном мы опирались на «Толковый словарь русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова[20] как наиболее адекватно отображающий языковую ситуацию интересующей нас эпохи[21]. Подобный путь обычен для практики концептуального анализа. Он вполне соответствует пониманию концепта как некоего инварианта, обобщенного содержания многочисленных словесных обозначений явления. В концептуальном содержании мы выделяем следующие аспекты: 1) денотативный – отображающий само предметно-логическое содержание, то есть фрагмент реальности; 2) интерпретационный – способ мыслительного отображения реальности: абстрактное/ конкретное, прямое/переносное и т. п.; 3) модальный – точка зрения на предмет, коннотативный потенциал, ценностный момент и т. п. Первые два компонента относятся к сфере когнитивного, третий – к сфере ценностного аспектов концептуального содержания. Помимо этого, видимо, нужно учитывать и 4) прагматический потенциал данного концепта, реализующийся непосредственно в его функционировании.