* * * У Рафаэля кардинал весь в красном. Цвет сочный, несъедаемый веками. И на других полотнах этих же веков Одеты многие кто красно, кто бесцветно. Неужто мантию создали потому, Что был пигмент природный красный самый стойкий? Хоть всем известно, что ужасно дорогой. * * * Портреты знати вызывают сожаленье: Жабо под шею. Лето и жара. Одежды тёмные, тяжелые, тугие. Не удивительно, что без улыбок все И хмурятся сурово. Духи, наверное, тогда изобрели. * * * А если похудеть сумею быстро, То стану я на Грацию от Рубенса похожа. Целлюлитом. Ореховое Мотыга. Кочерга. Лопата. И швабра, и топор. Ведро 135 – как номер дома. Чтоб в него попасть, Звонить я буду дважды — Так велели на многих языках При входе. Шесть шпицев (чучело одно) И попугаи в клетке (чучел много). Жена Жоржетта – Муза, и любовь всей жизни. Зачем идти в теплицу рисовать, Когда она на кухне и под боком? Голубизна стены, как синева простора Виднелась из окон, Которые под шляпой с яблоком Открыли занавески И паровозом мысли Съехали с камина в спальню. В самый центр. И облако, и облако, и облако, И отражение лица в затылке… Жираф в стакане в мире сюра, в котором у замочной скважины почти что Провалился в полость ключ… Гарцующая в полосатости деревьев Гнедая кобылица, на которой Девица вся в лиловом… Окно разбилось. Вместе с ним Куски пейзажа расставляли Внутри квартиры Хоть сломано, но ясно, Как сложился паззл. Он по дороге ниоткуда в никуда Расставил все предметы: статую Венеры (без лица), И льва, и бочку. И велосипед. И стол бильярдный. С кием. На нем остались неподвижно три шара. Игру сыграли постояльцы. Почти кубически рисованная дама Возлегает в параллелепипедной кровати На подушке-рамке. Навскидку – может и не он её писал? Ан нет: у куба-декорации в картине Нарушенная форма смысла. Дверь, ветер, птица, чемодан, Конь и часы, кувшин и, всё же, чемодан… Друзья встречались в этой тесноте. Как оказалось, в тесноте, да не в обиде. Картину написал. И повернул. И снова написал – на виде снизу. Всё остальное – будто как и есть. Так, может, мир и правда Менее реален, чем мы видим? Так длилось четверть века. А потом концепция пошла в народ И стала модной, И даже повсеместно знаменитой. В саду с орехами теперь музей Его (Магритта). С соседних чердаков мурлычит голубь И глядит прозрачность через небосветный глаз Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. |
