Лена Де Винне
Разноцветное. Сборник стихов
…Я Вам открыл столько стихов шкатулок,
Я – бесценных слов мот и транжир.
В.В. Маяковский
Вступительное
Я поняла, что когда я не вижу ледяной нашив, пускающий серебряную позолоту по волнам замерзающей памяти, мне не может присниться понимание того, как раскроется в вечности воспоминание о моих мечтах.
Их цвет, их форма, их запах… Запах мечты о прошлом – они уже никогда не придут ко мне без зова, без просьбы. А порой и без мольбы – мольбы напомнить, что в том измерении, где сейчас живёт моё детство, по-прежнему царят Солнце, и Счастье, и Книжки-раскраски.
Стоит поводить по ним мокрой кисточкой и блёклые очертания заиграют яркими сочными цветами, станут перетекать друг в друга, размазывая рисунок. Впрочем, это уже неважно.
Мой Город покрасили цветным. Вот оно – счастье!..
ПОДРАМНИК С ХОЛСТОМ
Непрозаическое
Непроза – ещё не стихи.
Поэзия – это к кумирам.
С графитовым стержнем в руке
Крадусь я за мыслью игривой,
Зашедшей опять невпопад
В мой мозг, заблудившийся в жизни.
Её на ходу запишу
В слова – обрамление мысли.
Непоэтическое
Лирика в непрозе – вовсе не поэзия.
Ритмика в рассказе – часто не стихи.
Сочетание трёхцветности – ещё не триколор.
А слова не в рифму – от прозы далеки…
ПАЛИТРА И КИСТИ
Музейное
Опять сходила в Прадо
И к удивленью своему на этот раз
Влюбилась в Гойю.
Итальянцы, что трёхмерности
Не знали вплоть до Ренессанса,
И Боско (так испанцы окрестили Босха)
конечно же остались просто в радость.
Дыханье же моё свело от света,
струящегося сквозь портеты знати
Испанской восемнадцатого века.
Мечтала в детсве я, Фейхтвангера читая,
Побыть той самой герцогиней Каэтаной Альбой.
С одеждами иль без, позируя с натуры.
Пред нею, спрятанной под именем простолюдинки Махи,
Стоит толпа. И тоже, как и я, поглощена сияньем.
Я ж думаю про Каэтану.
Каково на самом деле было
Ей в жизни той?
* * *
И Фра Анжелико, и весть твоя благая
Спокойным розовым, который после Рубенс
В тонах восхода Солнца подарил.
На тёмно-голубом родился Млечный Путь,
Смеялся Геркулес, и при грудном кормленьи
Мамой-нимфой рассыпал молоко
По небу. С этих пор сияют звёзды нам
Не просто искрами во тьме, а по дорожке.
* * *
Малютки старческого вида
С недетскими одеждами и грустными глазами.
Веласкеса черты. И многия мужчины
В черныя одежды.
Вечеря и распятья. И кошмары грешников.
Я богохульственно не верю в ад.
И в рай по книгам тоже я не верю.
Лишь верю в жизнь, что будет бесконечно повторяться,
Дарить возможности и радость бытия.
На улицу взгляните: в окнах Солнце!
* * *
Благословлённая Христом тринадцатого века из Героны,
С чертами примитивными, двуперстием простым
И симпатичными зверушками в ногах,
(На век позднее там уж рыбки – не зверушки)
Гляжу на Мемлинга и раннего ван Эйка.
И понимаю, наконец, в чём радость
Неоткрытой перспективы:
На их полотнах боль распятья и мучений
Не выглядит реальной.
Цвета такие, будто сказка скоро
Закончится счастливейшим концом.
Проснётся, улыбнувшись прошлому кошмару,
С минуты на минуту Добрейший Человек,
Что ничего плохого никому не сделал —
даже Понтию Пилату.
Кстати, в честь кого название «пилатес»?
* * *
Адам и Ева с яблоком от змия
В саду от Дюрера – почти что без деревьев.
Узнала – радость – как знакомые
На встрече непредвиденной. Однако
Змеюка всё ж струится аккуратно
Справа сверху.
* * *
Не знают многие, что Босх писал с натуры
В голландском городе с названием Ден Бос.
Там был приют умалишённых и калек,
Куда свозили всех несчастных из округи
И даже из далёких деревень.
Они же не всегда в приюте приживались
И часто расползались по деревне.
Вот их-то Босх с натуры рисовал.
Триптих его «Сады…» в подвале Прадо
Про древнюю Голландию напомнил.
