Сэр Гилберт громко расхохотался, и смех глухо прозвучал в пустынных покоях. Все встало на свои места. Этот глупец – кажется, его звали сэр Эрик – убран с дороги, власти успокоятся на радостях, что разбойники схвачены и казнены, а он отныне – лорд Дакстон, и, должно быть, пришло время развязаться со своей бандой головорезов. Теперь он может пользоваться доходами от поместья, как ему заблагорассудится. Осталось только обзавестись женой – богатой женой, разумеется. Тогда его положение упрочится раз и навсегда. Пусть супруга вынашивает ему наследников, а он будет наслаждаться жизнью при дворе.

Он снова схватил меч и окинул его жадным оценивающим взглядом. Плохо, что этот меч ни с каким другим не спутаешь – слишком заметен. Сэр Гилберт с удовольствием воспользовался бы им в следующем турнире, но это может быть опасно, по крайней мере в Лондоне. Но в другом месте…

С самодовольной улыбкой Гилберт поднял меч и вложил его в отделанные металлом кожаные ножны, висевшие на стене. Великолепное оружие, но главное, оно – символ его победы. Он снова наполнил кубок вином и выпил за свою удачу.

Ее мучили демоны. Безликая масса настигала ее и в жутком кошмаре рассыпалась на множество наводящих ужас лиц. Ее неумолимо преследовали, загоняли в нору, откуда не было выхода, и там ее приветствовали злобные пьяные морды. Вдали она слышала зовущий детский голос. Джайлс, с несказанной радостью подумала Розалинда. Но стоило ей обернуться, бледное личико брата расплывалось, а вместо него проступало искаженное болью лицо Клива.

– Клив… – громко всхлипнула Розалинда, пытаясь дотянуться до него, потому что он звал ее. – Клив!

Но когда она смогла дотронуться до него рукой, это был совсем не Клив. Черты таинственного лица были жестче, и хотя на нем играла ободряющая улыбка, Розалинда знала, что ближе подходить нельзя. Она повернулась, чтобы убежать, но этот некто снова возник перед ней, загораживая дорогу. От страха у Розалинды заколотилось сердце. она кинулась в другую сторону, но он снова был тут как тут.

Теперь улыбка на лице стала шире, а ясные глаза были серьезны и наблюдали за ней со сверхъестественной прозорливостью. Люцифер, ужаснулась она, опрометью бросаясь прочь. Люцифер!

Розалинда села рывком, очнувшись от страшного сна. Сердце едва не выпрыгивало из груди, каждая жилка была натянута, как струна, и все тело свело судорогой от пережитого ужаса. Она дико повела глазами, высматривая привидевшийся лик, ибо пара дьявольских глаз ее тревожного кошмара нагнала на Розалинду больше страха, чем все другие омерзительные морды, тянувшиеся к ней. Но вокруг царили тишина и спокойствие. Девушка несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоить расстроенные чувства. Увы, то, что она видела вокруг, напомнило ей, что действительность не лучше ее мучительного сна. Они по-прежнему прятались в руинах замка, Клив, спавший довольно мирным сном, был тем не менее тяжело ранен, и до родного дома предстояла долгая дорога.

Розалинда разом вспомнила все и широко раскрыла глаза. Где он? Где тот человек, которого она отвоевала у смерти, который обязался сопровождать и защищать их до самого дома? Сон как ветром сдуло. Розалинда вскочила на ноги. Где Черный Меч?

В густых предрассветных сумерках почти ничего не было видно. От костра осталось лишь несколько тлеющих угольков. Клив свернулся в клубок под плащом и дышал ровнее.

Прикоснувшись к его лбу, Розалинда с огромным облегчением ощутила нормальное, здоровое тепло. Но то место у стены, где накануне расположился их ненадежный спутник – этот окаянный Черный Меч, – опустело. И только примятые листья указывали на то, что здесь раньше кто-то был.

Он бросил их! Скорбь и разочарование больно сжали сердце. Ничто не смогло удержать его: ни их обручение, ни обещание награды – он их бросил. Сокрушенная полнейшей безнадежностью, Розалинда, шатаясь, прошла несколько шагов до входного проема и бессильно привалилась к бугристой стене. Что же ей делать? Разве они с Кливом сумеют благополучно добраться до Стенвуда? На глаза навернулись слезы – слезы бессилия, растерянности и неизбывного страха. Но тут же, рассердившись на свою слабость, Розалинда энергично стерла слезы маленьким кулачком. Обернувшись, она взглянула на Клива, изо всех сил стараясь сдержать сотрясавшую ее дрожь. Снова она потерпела неудачу, с горечью подумала Розалинда. Если бы она выбрала кого-то другого… Если бы она не настаивала на своей поездке к отцу… Если бы смогла вылечить Джайлса…

Сплошные «если» Розалинда решительно тряхнула головой и вытерла последние слезинки. Какой смысл сожалеть о том, что могло бы случиться! Да и от слез мало прока, трезво напомнила она себе. Она снова бросила взгляд на спящего мальчика. Может быть, сегодня ему станет лучше, и они решат пуститься в дорогу. Если они будут пробираться лесами и идти ночью, то, возможна» счастье улыбнется им и они уцелеют. Может быть…

Розалинда глубоко вздохнула, снова ощутив всю тяжесть свалившихся на них напастей. В потемках трудно чем-нибудь заниматься, но если не делать вообще ничего, то она снова начнет терзаться бесплодными опасениями. Надо взять себя в руки. Кливу нужны целебные отвары и еда. Сейчас она первым делом принесет воды и хвороста и приготовит что-нибудь поесть. А уж потом будет думать о возвращении домой.

Настроившись на бодрый лад, Розалинда вышла за порог их убогого приюта, дав себе слово быть сильной и храброй ради Клива. Однако, нагибаясь за каждой веткой, она мысленно награждала самыми оскорбительными прозвищами! неблагодарного злодея, так предательски покинувшего их. Вот уж презренная тварь, кипятилась она, находя в гневе некую отдушину. Неблагодарный пес с сердцем змеи.

По мере того как росло ее негодование, росла и кучка хвороста; веток и щепок уже вполне хватало для приличного костра. Потом Розалинда схватила кувшин и отправилась к колодцу, не переставая поносить бесчестного мерзавца, от всей души сожалея, что не оставила его качаться в петле вместе с двумя другими красавцами. Несомненно, он и есть главарь шайки, как предполагал тот старик на ярмарке. Какой же дважды проклятой дурой она оказалась, если хоть на миг возымела надежду, что подобный висельник может иметь малейшее понятие о благодарности!

Розалинда ощущала прилив праведного гнева, откапывая в памяти самые страшные проклятия, какие ей только доводилось когда-либо слышать, чтобы обрушить их на негодяя. Хотя она никогда не сквернословила – и даже не могла уразуметь, зачем это людям надо, – теперь-то она их прекрасно понимала. Подходя к колодцу, Розалинда настолько отдалась мстительном мыслям, что почти споткнулась о предмет своего негодования, не сразу осознав, кто перед ней.

– Боже милостивый! – воскликнула она, замерев на месте. При виде сцены, отрывшейся взору, глаза у нее стали круглыми. Разбойник, известный Розалинде под именем Черный Меч, по-видимому, совершенно не испытывал смущения – ни от неожиданного появления девушки, ни от ее ошеломленного вида. Он только на мгновение прервал свое занятие, кинув через плечо спокойный взгляд и продолжая скрести лицо острым лезвием кинжала.

Вся злость, клокотавшая в душе Розалинды, мгновенно улетучилась. Он здесь, никуда не делся, зря она его ругала. Но теперь, наблюдая, как Черный Меч невозмутимо бреется, Розалинда ощутила, что ее бросило в жар. Это тоже от злости, подумала она. Еще бы не злиться: сначала она так из-за него перепугалась, а он, видите ли, умывается не торопясь и ничуть не смущен, что его застали в такой неподходящий момент. Он обнажен до пояса, а стоит на виду у леди как ни в чем не бывало! Горячая волна поднималась от шеи к лицу, заливая его ярким румянцем, а Розалинда как будто примерзла к месту.

Зачерпнув в колодце воды, Черный Меч вытащил бадью и опрокинул ее на себя. Розалинда остолбенело наблюдала, как вода струится по его телу. Затем он поднял кусок мыльного корня, лежащий на камне у колодца, и принялся энергично намыливаться. А она стояла и просто смотрела на него.