- В задницу меня поцелуй, придурок, - нагло заявила Зарина, похлопав себя по бедру.

От этого Шут разъярился еще больше. Он одарил преграду парочкой ударов, от которых мерещилось, что орудуют молотом размером с хорошую микроволновку. Потом он зверем метнулся в глубины тумана. Зарина уже решила, что с шутовскими беседами на сегодня покончено, как вдруг заметила его в паре метров от своего убежища. Туман опасливо огибал его фигуру, отчего казалось, что Шут обзавелся собственным убежищем-куполом.

- Твой разум не спит, - тихо заметил он. Зарина перебралась к самому краю своего купола, чтобы слышать его. - Вот уже многие лета твое тело засыпает каждый день, но не разум. Тело отдыхает, но разум никогда не спит, никогда не получает отдыха.

Зарина промолчала, закусив губу. Она и без Шута знала, что происходит с ее организмом.

- Твое тело в норме, но разум, - Шут постучал длинным пальцем по виску, - вечно бодрствует. Твое сознание не видит снов, оно здесь, в плену этого места. А тут тебе не удастся заснуть.

- Пошел ты, - буркнула Зарина, сворачиваясь калачиком на мерзлой земле и прикрывая глаза. Внутренний туман застилал веки, но, как и говорил Шут, сна в этом холодном мире ей не светило. Он просто не шел к ней.

- Опусти преграду и приди ко мне, - позвал Шут. - Ты держишься каждую ночь, а что насчет твоего разума? Как ты существуешь вне пределов этого места?

Зарина безмолвствовала, игнорируя говорящего.

- Что чувствуешь ты днем? - продолжал Шут. - Как идут твои дела?

Девочка открыла глаза и глубоко вздохнула. Она спит, но не видит снов, и разум ее не знает, что такое отдых. Она чувствует тошнотворную сладость чужих эмоций, но не может отделаться от их привкуса. Она не умеет плакать, и горечь, которая обычно выходит вместе со слезами, остается внутри ее существа, накапливаясь, словно бездонная помойка. Так как ее дела?

- Спасибо, хорошо, - равнодушно откликнулась Зарина.

Шут хмыкнул, и девочка услышала, как зашелестела его одежда. Она приподняла голову, глядя, как он поворачивается к ней спиной. Шут ушел. Ушел в туман. Медленно, словно чего-то ожидая, словно прогуливающийся по темной аллее человек в вечерние часы затишья. Зарина не отводила взгляд, пока его окончательно не скрыл туман. Она снова осталась одна. Наедине с туманом. От тумана ее отделяла лишь невидимая преграда. Преграда, измазанная мутной слюной Шута.

* * *

- БОМБОЧКА!

Эни вздрогнула и по наитию метнулась в сторону. Рядом с ее ногами приземлился целлофановый пакет и взорвался, обдав ее ноги водой. Сверху донесся заливистый смех. Эни закатила глаза и поспешила скрыться в здании школы. У одного из зеркал на первом этаже стояла скамейка, куда и опустилась девушка, печально взглянув на цепочку мокрых следов, оставленных ею.

- Эни? - Рядом с девушкой присел Курт, встревожено поглядывая то на ее лицо, то на ее мокрые ноги. - Что случилось?

- Бомбежка времен мокрой войны, - невесело хмыкнула Эни, тряся ногами, будто надеясь, что так они быстрее высохнут.

- Простудишься так. - Курт взял ее за руку и потянул за собой. - Пошли в кабинет Совета. Будем тебя сушить.

Девушка нехотя поплелась за ним, чувствуя, как холод схватывает ступни.

- Кто это сделал? - спросил Курт. Его лицо оставалось бесстрастным, но Эни ощущала, как от него исходят волны злости.

- Без понятия. Я не видела. Кто-то с верхних этажей. - Девушка ободряюще улыбнулась Курту, тем самым показывая, что не стоит за нее волноваться.

Пару минут спустя, Эни сидела в кресле в кабинете Совета с полотенцем, обмотанным вокруг ног и чашкой горячего чая, а Курт с раздраженным видом мерил шагами комнату.

- Зачем тебя вообще понесло за территорию школы во время большой перемены? - набросился он на нее.

От его тона Эни обиженно поджала губы.

- Я за шоколадкой тебе ходила, - хмуро сообщила она. - Ты же не любишь обедать в школьной столовой, потому что там отвратно готовят.

Курт слегка поумерил свой пыл.

- Ладно. Расскажи, как это случилось.

Эни задумчиво заправила прядь волос за ухо.

- Ну, я шла вдоль стены школы, когда внезапно сверху рухнул пакет с водой. Вот я и искупалась малость. Конец истории.

Курт нахмурился.

- Напоминает прежние издевательства над нами.

- Точно, - согласилась Эни и поперхнулась чаем. - Стой! Мы же уже прошли этот этап. С чего они опять начали?

- Не имею ни малейшего понятия, - пробурчал Курт и осекся. Нет, было кое-что. - Черт, Эни, это из-за поцелуя.

- Чего?! - Девушка вытаращила на него глаза, словно тот вдруг предложил станцевать ламбаду на столе.

Курт раздраженно потер бровь. С самого утра до него доносились отдельные слухи, касающиеся Эни. Ребята шушукались в уголочке, а девчонки завистливо фыркали. Новость заключалась в том, что "звезда футбола" Джеймс Моретти поцеловал "замухрышку" Эни Каели при многочисленных свидетелях. О, это просто ни в какие ворота, особенно для влюбленных фанаток Моретти.

Честно признаться, Курт давно забыл об этом инциденте, главным образом из-за апофеозных выходок Зарины Эштель. Наверное, то же самое произошло и с остальными. Но сегодня Зарины целый день не было в школе, и в заскучавшем ученическом обществе нежданно-негаданно выплыл этот самый слушок. Надо же как-то деятельным школьникам развлекаться!

- Наверное, это все Люсиль Бьорк подстроила! - кипятился Курт, смахивая со стола стопку бумаг.

- Мы не можем сказать наверняка, - осадила его Эни, грея руки о чашку с чаем. - Ты же не придешь к ней с яркой обвинительной речью без всяких доказательств.

Курт глянул на Эни, кутающую ноги в полотенце, и что-то пробормотал. Под его холодным взглядом Эни поежилась. Иногда президент был таким жутким, что хоть стой, хоть падай.

- Предлагаешь ничего не предпринимать? - поинтересовался Курт. На секунду Эни показалось, что она сейчас покроется коркой льда. Ишь ты как морозцем раскидывается!

- Да, предлагаю. А точнее, даже говорю, что мы ничего делать не будем, - с твердостью в голосе сказала Эни.

- Ты не особо мстительна, - проворчал Курт, приземляясь на свой стул. Перспектива того, что виновные окажутся безнаказанными, совершенно его не радовала.

- Ага, я вообще симпатяга, - широко улыбнулась Эни, помахивая в воздухе уже пустой кружкой.