Двоих долго уговаривать не пришлось, они сразу побежали прямо на Макса, матерясь на чем свет стоит.
– Стойте, вы что творите? Угомонитесь! – у Яны случилось что-то вроде истерики.
Большинство девушек остро переживает моменты, в которых присутствуют элементы несправедливости, жестокости, драк.
– Да ты успокойся, нормально все будет! Веселись!
Яна просто растерялась и не смогла из себя выдавить ни слова. Веселья такого рода явно были не из возможных в ее списке. Она просто закрыла лицо руками и начала немного отдаляться от всех. Макс тем временем просто пятился назад, судорожно подергиваясь. Глаза выдавали его: он был до смерти перепуган и хотел, чтобы ему кто-нибудь помог. Но рядом никого не было.
Бедняга просто не смог справиться с паникой и развернувшись, что есть силы рванул по пешеходной дорожке, выбегая на проезжую часть дороги. Двое слегка приостановились и просто начали смеяться.
– Давно такого не видели, да?
– И не говори. Герой времен этих! Вот он! Точнее был здесь! – поиздеваться удалось и теперь в ход можно было пускать юмор.
– Ну вот видишь, какой у тебя паренек? Просто сбежал, оставил тебя здесь с придурками, так ведь?
Яну начало трясти, в этот момент она смутно начала осознавать, что может произойти дальше. Она стоит здесь совершенно одна, посторонних нет, а эти трое явно в нетрезвом состоянии и с явными намерениями развлекаться.
– Да ты успокойся, мы тебя сейчас до дома проведем и все! Номерок хоть дашь, красотка? Кстати, меня Рома зовут. Пиво будешь? – спросил он у Яны, выхватив бутылку у кого-то из своих друзей.
– Спасибо, нет. Можно я сама пойду домой? Пожалуйста, отпустите!
И Яна просто заплакала. Вечер был испорчен и мало того, все только начиналось. У нее одна черта такая нехорошая есть – преувеличивать действительную угрозу и доводить себя до истерики.
Рома действовал незамедлительно. Он отвел друзей в сторонку, быстренько объяснил им в двух словах, что хочет проводить даму один, вернулся к Яне, взял ее за руку, начал нежно гладить и проговорил:
– Не бойся, я не сделаю тебе больно. Ну только если чуть-чуть. Это я шучу, успокойся! – тут же добавил он, заметив, как у Яны расширились глаза от ужаса. Она воспринимала всерьез каждое слово.
– Да все хорошо будет. Скажи: куда проводить? И как зовут, кстати? Да не бойся ты. Я тебе обещаю, доставлю в целости и сохранности.
Яна понемногу начинала успокаиваться. Он казался не таким уж и идиотом. По крайней мере, он старался доказать, что он нормальный.
– Слушай, Рома, зачем вы так поступили? Что плохого сделал вам Макс? Зачем вы так?
– Это твой парень?
– Нет, это друг. Но какая разница, кто он; вы зачем так бесчеловечно поступили?
– Это же был просто прикол! Да никто же его не бил! Он сам убежал, трусишка. И если бы не убежал, ничего бы не произошло.
– Ага, конечно. Теперь ты хорошенький и дело хорошее сделал!
Забыв про опасность, Яна вытирала слезы и нервно всхлипывала. На Рому это подействовало. Слезы всегда действуют, они мало кого оставляют равнодушным. Этим часто пользуются женщины. Где-то на уровне подсознания мужчины чувствуют себя виноватыми, даже если не виноваты, и пытаются успокоить плачущую женщину или, по крайней мере, оставить ее в покое.
– Так как тебя зовут?
– Яна.
– Послушай, Яночка, ты права! Действительно дурацкая шутка вышла. Извини. Я не хотел тебе сделать больно.
– Ну вот, мы еще толком не знакомы, а ты мне уже делаешь больно. А что ж дальше будет? Эх!
Яна немножко даже попыталась отшутиться. Хоть она и больше всего желала как можно быстрее оказаться дома, настроение почему-то возвращалось. Уж слишком обаятельным оказался этот варвар.
– Слушай, а ты майку не мог бы одеть? Ну как-то уж совсем мне неудобно.
Рома почувствовал, что можно зацепиться за тот самый крючок, который она сама ему дала. Не говоря ни слова, одел майку и просто легонько подтолкнул ее рукой вперед.
Идти было недолго, минут так 20. Рома все болтал о том, как он любит спорт и что он хороший парень и пьет мало, просто сегодня повод был, а Яна почувствовала, что он ей нравится. Сначала она гнала эти мысли прочь, ведь не так давно он поступил как минимум по-свински с Максом, но что-то было в нем такое притягивающее и она нет-нет, да и поглядывала на его сильные руки и накачанную грудь. Как ни крути, а естественная сила и красота притягивает. Физиология. Никуда от этого не деться!
– Стоять. Дальше я сама.
– Да успокойся ты, я проведу. Куда там дальше?
– Да вот же мой дом! Только обойти надо. Подъезд с другой стороны.
– Ладно тогда. Но не отпущу, пока номер не дашь! Я серьезно!
Яна сначала поотнекивалась, а потом поняла, что не отцепится, и решила дать. А что такого? Ведь это просто номер телефона, не укусит же он ее!
Продиктовала номер, сказала «Пока!», и быстрым шагом потопала домой. Рома стоял и смотрел ей вслед.
А ведь все-таки редко встретишь таких людей, с которыми общение складывается удачно, несмотря на ситуацию. Таких людей необходимо ценить.
«Уж очень она аппетитна сзади! И не глупая. Моя! По-любому!», – звучало в голове как приговор. Звучало в голове как диагноз.
Глава 2
Кем был – не будешь,
кем стал – тем не был,
и все что есть – вот этот миг,
все остальное – пыль и пепел.
Солнце ярко светило в окно, пробуждая все, что только можно. Именно от настойчивых лучей солнца, падающих на подушку, проснулся Макс. Проснулся и сразу понял, что день, еще не начавшись, уже не удался. Прошло с того момента уже два дня, но осадок остался. Этот осадок был неотъемлемой частью существования и буквально убивал, время от времени заставляя вновь и вновь переживать те ужасные моменты. Больше всего было стыдно. Убежал, сдался, побоялся. Так же не поступают настоящие мужчины! Какой толк в том, что когда все хорошо, ты вроде как есть, но когда проблемы, то тебя нет?
Единственным спасением от охватывающей тоски и грусти была музыка. Дома стояла хорошая акустика, и слушать музыку было приятно: проигрывались многие частоты, которые в тех же наушниках не услышишь. А еще бас. Он выбивает из тебя всю дурь, как говорится. Оставьте на часик не умеющего танцевать человека один на один с хорошими песнями, играющими на хорошей акустике, и он затанцует. Ну задергается точно.
Как всегда Макс первым делом пошел на кухню и приготовил себе бутерброд. Его любимый, с ветчиной и сыром. Только потом собирался идти в душ и чистить зубы. Насчет этого всегда было такое мнение: нужно сначала делать то, что хочется, потому что если начинать делать сначала то, что якобы нужно, то велика вероятность того, что перехочется делать то, что хотелось, и в итоге придется наслаждаться безвкусием действий. Вот такой вот маленький протест системе.
Макс жил с мамой. Отец ушел от них год назад, заявив, что всю жизнь страдал и больше терпеть не может. Мать Макса и в самом деле строгая женщина. Бытует мнение, что единственный ребенок в семье, как правило, избалованный и капризный, и ему уделяется чересчур много внимания и заботы. Но такого не было. Точнее Людмила Степановна действовала по принципу кнута и пряника: заслужил— поощрила, провинился – наказала, и никаких поблажек. Может быть именно поэтому Макс был чересчур ответственным и всегда гонялся за непрестанно ускользающей справедливостью.
Раздался звонок в дверь. «Странно, никого же ведь не звал», – подумал Макс и потопал открывать. На пороге стояла Яна во всей красе: на ней было красивое коротенькое бежевое платьице с глубоким декольте, подчеркивающим все прелести женского строения тела, аккуратные белые балетки и красиво сползающие на шею и грудь волосы, собранные в косу, только ничем не связанную. Напоминала немного самую настоящую русскую крестьянку, какую обычно показывают в фильмах.
– Привет, Максик!
– Ну привет, красавица! Проходи уже, раз пришла.