– И что же в моем случае? – спросила я.
– Вы хотите написать совершенно идеальную книгу, – сухо ответила Монаган, – и вы думаете, что идеальная книга не может быть написана не кем иным, как идеальным автором. Вот вы сейчас говорите себе: «Этого недостаточно». И все, что бы вы ни делали, никогда не будет достаточным. Любой человек испытывает такое ощущение недостаточности. Оно может вас затормозить, но есть и другой вариант – просто принимать его как данность. Вы же не можете изменить погоду?
Я начала пытаться просто замечать свою внутреннюю ненастную погоду, вместо того чтобы позволять ей одержать верх надо мной. Замечать, насколько я подсознательно старалась достичь невозможных идеалов. Замечать свое двойственное восприятие действительности. И я начала более осознанно бороться с вопросами, которые задают себе не только перфекционисты: «Сколько будет достаточно?», «Когда этого будет достаточно?», «Как я это узнаю?»
Мы начали с малого – с расчистки моего рабочего стола: «Это дает вашему мозгу отдых от визуального мусора». Когда мы начали вырабатывать систему и разбивать ее на ежедневные действия, мы, кажется, всегда возвращались к моему мозгу, потому что победить нехватку времени означает не просто создать больше свободного пространства, упорядочить рабочий график и привести в порядок кабинет, а сделать то же самое в голове.
Когда я начинала сомневаться в себе или расстраивалась из-за того, что не знала, что мне следует дальше делать, она жестко меня прерывала: «Прямо сейчас прекратите и поберегите те силы, которые вы тратите на беспокойство». Монаган приказывала мне взять лист бумаги, поставить таймер на пять минут и не задумываясь описать все, что меня беспокоит. Мне не оставалось ничего другого, как завести «дневник тревоги». Так я смогла научиться освобождать сознание от двойственности и позволять мозгу отдыхать – это выход из состояния «белки в колесе».
То же самое мы сделали с огромным списком дел, который я с чувством вины держала у себя в голове. Каждое утро по понедельникам я стала выкраивать время на написание недельного плана. Я училась выкладывать мысли на бумагу. Это был список всего, что я пыталась удержать в голове, – а он, поверьте, был бесконечным. Рабочая область памяти может удерживать в себе около семи вещей одновременно. А если список дел оказывается гораздо длиннее, то мозг, беспокоясь, что он может что-либо упустить из виду, будет постоянно стараться все вспомнить, а энергия будет утекать из тела, как вода из сломанного унитазного бачка. Записи мыслей помогают избавить мозг от ненужной работы. «Если ваш список дел будет существовать на бумаге, то мозгу не придется тратить силы на то, чтобы все помнить», – сказала мне Монаган.
Во время работы с ней я опрашивала экспертов в области личной эффективности и тайм-менеджмента, читала книги, делала подборки статей, смотрела вебинары, слушала подкасты, ходила на лекции, сверялась с записями в журнале учета времени Time Perspective Inventory{449}, чтобы удостовериться, что мое прошлое, настоящее и будущее находятся в оптимальной для достижения счастья конфигурации, проверяла собственные силы с помощью Energy Audit{450}, чтобы понять, насколько я в хорошей физической, умственной, эмоциональной и духовной форме, и ознакомилась с десятками различных методик по облегчению состояния всепоглощающей нехватки времени. Вся их суть сводилась к тому, что мои дети выучили еще в детском саду: «планируй» – «делай» – «оценивай результаты». Потратьте время на то, чтобы понять, что для вас наиболее важно сейчас и чего вы хотите достичь в жизни. Если вы страдаете двойственным восприятием, просто замечайте это. Выделяйте что-то важное для себя. Используйте это. Играйте. Попробуйте какой-нибудь подход. Оцените результаты. Если это не помогает, подойдите к проблеме с другой стороны. По-прежнему отвечайте за результат, но наслаждайтесь процессом. Здесь нет правильных ответов. Это жизнь.
Как это делает и сама Монаган, я начала понемногу пробовать различные методы{451}. Если они помогали, я продолжала их применять. Если они были слишком сложны или предполагали огромное количество действий, то я переходила к другим.
Но, безусловно, один навык, который я приобрела и который изменил мой опыт взаимодействия со временем, – это сила импульса.
– Могу поспорить, что вы пишете книгу точно так же, как я написал свои три первые, – сказал мне Тони Шварц. Я позвонила Шварцу, автору The Way We’re Working Isn’t Working[61], чтобы расспросить об Energy Project, его компании, которая занимается повышением работоспособности сотрудников, превращая «зоны выживания», существующие в местах с культурой «идеального работника» и вечным дефицитом времени, в то, что он называет «зонами эффективности».
– Что вы имеете в виду? – спросила я.
– Вы приковали себя к рабочему столу. Вы сидите за компьютером по десять часов.
– Ну… Да.
– Я пишу тремя-четырьмя девяностоминутными циклами – это позволяет отрабатывать процесс на все 100 %. Между циклами я делаю перерыв. Могу что-нибудь съесть, совершить пробежку или заняться медитацией. Я делаю то, что хорошо отвлекает меня от работы, – объяснил он. – Каждую из своих первых трех книг я писал минимум по году. Над двумя последними я работал в два раза меньше каждый день, но каждую из них я закончил за полгода. А все потому, что работа была ритмичной.
Шварц говорит, что людям свойственно работать в пульсирующем режиме, который позволяет циклично тратить и восстанавливать силы. Сердце бьется. Легкие делают вдохи и выдохи. Мозг излучает волны. Мы засыпаем и просыпаемся. Даже процесс пищеварения происходит ритмично. И, по его словам, мы точно так же работаем, переключаясь с интенсивной работы на отдых и восстановление сил. Работа «идеального сотрудника», говорит он, измеряется часами, поэтому они стараются отработать большее количество часов. Мы игнорируем ощущение усталости, скуки или раздражения и просто идем вперед. Но это вовсе не означает того, что наша работа получается лучшей{452}. Шварц говорит, что современные люди потеряли способность ценить отдых, возможность восстановить силы и спокойно провести время. Поэтому совсем не удивительно, что, учитывая усталость от длительного рабочего процесса и наличие постоянных отвлекающих факторов, лишь менее 10 % опрошенных работников говорят, что они могут продуктивно думать в течение рабочего дня{453}.
В книге Be Excellent at Anything («Будь великолепен во всем») Шварц рассказывает, как в 1957 году ученые обнаружили, что человеческий сон состоит из полуторачасовых циклов: мозговая активность замедляется, затем ускоряется, доводя человека практически до состояния бодрствования, а затем наступает новый цикл сна. Спустя несколько десятилетий исследователи, занимавшиеся вопросами сна, заметили те же полуторачасовые колебания от пониженного до повышенного состояния активности в течение дня, которые они назвали ультрадианными циклами{454}. На выводы Шварца повлияли результаты исследований психолога Андерса Эрикссона из Университета Флориды. Эрикссон наблюдал за молодыми скрипачами из престижной Академии музыки в Берлине и старался выяснить, что позволяет им стать лучшими в учебе. Этот ученый широко известен благодаря своей теории о том, что человек может добиться значительных высот в своем деле после десяти тысяч часов целенаправленных тренировок. «Это привело к предположению, что лучший способ добиться цели – просто работать больше часов», – говорит Шварц. Но это только половина дела. Исследование Эрикссона показало, что лучшие скрипачи не только много репетировали, они репетировали целенаправленно. Они начинали с самого утра, когда заряд бодрости у них был силен, и обычно интенсивно занимались с перерывами каждые полтора часа, но в сумме не более четырех часов в день. Шварц отмечает очень важную деталь: лучшие скрипачи больше отдыхали. Они дольше спали по ночам и спали днем после обеденного перерыва. Шварц пишет: «Люди, ставшие лучшими в своем деле, работают интенсивнее, чем большинство из нас, но при этом отдыхают и восстанавливают свои силы настолько же хорошо, насколько хорошо они работают»{455}.
