Худа Акил – нейробиолог из Мичиганского университета. Она посвятила карьеру исследованиям нейробиологии эмоций и стресса. Каждый знаковый этап жизни человечества, каждые эра и эпоха, говорит она, требуют от людей адаптации к ежедневным стрессам, которые те приносят с собой, будь это война, болезни, эпидемия, голод, революция, индустриализация, холодная война или терроризм. В течение веков благодаря техническому прогрессу мы стали получать огромное количество информации, а время стало лететь с огромной скоростью: изобретение часов, карандаша, печатной прессы и электрической лампы накаливания навсегда отделили нас от нормального суточного ритма жизни, данного природой.
Стресс, говорит Акил, – это не более и не менее, чем наша неспособность предусмотреть и взять под контроль силы, влияющие на нашу жизнь. И именно невозможность контролировать то, что с нами происходит, делает современную жизнь настолько сумасшедшей. Нам еще предстоит научиться контролировать беспрецедентные потоки информации, которые обрушиваются на нас со всех сторон. Менее чем за одно столетие образ жизни полностью изменился: мы отошли от физического труда и стали малоподвижным офисным планктоном. А этот выбор грозит еще большими стрессами.
«Подумайте о фермере, – говорит мне Акил. – Он тоже не может многое предусмотреть и проконтролировать. Но чем его жизнь отличается от жизни парней с Уолл-стрит? Если мороз уничтожил посевы, вы, конечно, получили стресс, но это событие произошло не по вашей вине. Но если вы работник умственного труда, то окружающие ожидают от вас ответственности за все на свете. И если что-нибудь идет не так, то это ваша вина. Вам говорят, что вы должны были лучше планировать или были обязаны предусмотреть негативные последствия, и вы не можете в ответ сослаться на высшие силы, на природу или что-нибудь подобное. Вы оказываетесь в тупике. Кроме того, физическая работа помогает справиться со стрессом лучше, чем сидячая».
В течение тысячелетий человеческий мозг увеличивался в размере. Ученые говорят, что это произошло потому, что люди жили группами и им нужно было действовать сообща, чтобы выжить. Шведский профессор когнитивной нейробиологии Торкель Клингберг пишет в работе The Overflowing Brain[16], что этот орган современного человека очень сильно напоминает по форме и размеру мозг кроманьонца, а тот жил сорок тысяч лет назад и мир тогда был устроен намного проще. Человеческий мозг может удерживать около семи задач одновременно, но не более. Клингберг пишет, что сегодня наши кроманьонские мозги находятся практически на пределе своих возможностей.
В начале XXI века исследователи из Калифорнийского университета в Сан-Диего оценили объем потребления информации в мире, и у них получилась цифра, превышающая 9,57 зеттабайт[17] в год{107}. Они посчитали, что в 2008 году американцы потратили на получение информации 1,3 трлн часов, при этом они читали около 100 тысяч слов и обрабатывали 34 гигабайта данных за 12 часов в день{108}. Каждую секунду пользователи электронной почты создают сообщения, равные по объему более чем шестнадцати тысячам экземпляров полного собрания сочинений Шекспира{109}. Исследования показали, что офисные работники испытывают такую нагрузку, что им приходится переключаться на новую задачу каждые три минуты, и это разбивает рабочий день на множество мелких кусков, не связанных между собой{110}. RescueTime – приложение, которое отслеживает каждое движение пользователя в компьютере, – показывает, что люди используют в течение дня семнадцать различных программ и посещают как минимум сорок различных сайтов, проводя время за тем, что основатель RescueTime Тони Райт называет «информационным порно»{111}.
Джонатан Спира, автор книги Overload! («Перегрузка»), потратил последние двадцать лет на изучение проблем, связанных с нехваткой времени. Он обнаружил, что даже чтение и обработка ежедневных потоков электронной почты могут занимать до половины рабочего дня. Его исследования показывают, что две трети работников чувствуют, что у них остается недостаточно времени на саму работу, и 94 % опрошенных рассказали, что ощущают «нехватку времени из-за потоков информации, которая ведет к полному параличу работоспособности»{112}.
Даже попытки решить, на чем следует сосредоточиться во всем этом информационном шуме, пишет гуру тайм-менеджмента Дэвид Аллен, напрягают мозг, ведут к снижению силы воли, а также к «усталости принятия решений». В интервью журналу The Atlantic он сказал: «Мы даже не можем решить, о чем думать. На работе мы думаем о доме, а дома о работе. Мы попадаем в ловушку беспокойства: начинаем думать, что у нас есть более важные задачи, чем те, которые мы сейчас делаем. А когда мы останавливаемся и начинаем вспоминать об этих “более важных задачах”, то ничего не можем вспомнить»{113}.
Когда наш мозг перегружен, а сила воли снижена, становится очень тяжело сопротивляться всем этим звукам, которыми сопровождается приход новых электронных сообщений на компьютере или смартфоне. Мы начинаем проверять почту, смотреть запросы о добавлении в друзья в социальных сетях или просматривать профайлы тех, кто подписался на наши посты. Неврологи говорят об ожидании электронных сообщений как о психологической зависимости, потому что наш мозг при этом вырабатывает гормон удовольствия – дофамин, отвечающий за наши привычки и зависимости. А если текст полученного сообщения был коротким, мысль недосказанной или сообщение было разбито на части, то мы чувствуем легкое разочарование. В этом случае наш организм вырабатывает еще больше дофамина, который только увеличивает наше желание получить больше удовольствия от переписки в социальных сетях{114}.
Однако эти постоянные перерывы заставляют мозг перерабатывать бесполезную информацию и чувствовать дефицит времени. Джонатан Спира пишет, что после каждого перерыва требуется в десять-двадцать раз больше времени, чтобы вернуться к нормальной работе: после тридцатисекундного перерыва нам может потребоваться до пяти минут, чтобы мы могли полноценно продолжить работу. Он утверждает, что каждый работающий человек тратит треть рабочего дня на бесконечные перерывы, которые не приносят никакой пользы. Даже руководители компаний, входящие в список Fortune 500, не исключение, хотя они точно знают, как должно контролироваться время. Одно из исследований показывает, что они проводят без ненужных перерывов и с достаточной продуктивностью только двадцать восемь минут в день{115}. «Нехватка времени – это не то, когда у нас нет времени на работу, – сказала мне Худа Акил. – Это не технологии или карьерные устремления. Дефицит времени – это когда наше время разбивается на тысячи мелких частиц и мы пытаемся их собрать. В итоге после каждого перерыва мы чувствуем себя так, как будто только что прилетели из-за океана и у нас десять часов разницы во времени».
В современном мире мы уже привыкли делать несколько дел одновременно. Но, как показывают исследования, ни у кого не получается делать в одно и то же время два дела, которые получились бы на 100 % отлично. Вождение автомобиля с телефонной трубкой у уха снижает реакцию водителя в разы. Точно такое же замедление реакции бывает при употреблении немалых доз алкоголя. Рассеивание внимания между несколькими задачами отключает нашу способность отличать действительно важные вещи от тех, которые могут подождать. Мозг перестает правильно отсеивать информацию{116}. Исследование, проведенное в Великобритании, показало, что многозадачность заставляет делать нас большие глупости, чем если бы мы были под кайфом{117}.
