Мальчик ткнулся холодным носом в материнские волосы и беззвучно заплакал. Он обнял поочерёдно родителей. Мальчик понял, что пора уходить, но он долгое время не мог решиться оставить их здесь.

«Но мне пришлось. – продолжал старик – Я даже не успел вынуть из кармана отца ключи, как перед моим лицом возникло это чудовище: с бледным как у мёртвого, лицом, горящими адскими глазами, кровью на одежде и лице. Я побежал и понял, что пойман. Холодные руки вцепились в меня и стало так холодно, как будто бы я в одних трусах лежал в сугробе. Слезы потекли у меня по щекам, я не чувствовал их, но мои глаза стали влажными, поэтому я и понял, что плачу. Ещё я понял, что умру, как и мои родители. Это радовало даже в некотором смысле – я буду там, на небе, вместе с ними. Да я уже тогда знал, что существует ад и рай… Однажды я спросил у мамы, увидев в каком-то фильме ангела, – существуют ли они? Мама ответила, что она где-то читала о том, как ангелы спасают своих подопечных. Демонов – она говорила – не существует. Но… С того дня я знал что они есть. – старик вытер слезы и сделал короткую паузу. Потом продолжил – Холод сковывал меня всё больше. По всему телу пошли „мурашки“, и я словно стал покрываться ледяной коркой. Все это было похоже на страшный сон. Не верилось мне, что вот так я мог потерять их…»

Мальчик сидел возле мёртвых родителей среди хаоса и носящихся, как молнии, вампиров. Наконец он не выдержал и прошептал: «Мама… где… мой… ангел?». Губы плохо его слушались, как и конечности. Сознание постепенно мутнело.

«Свет меня не осиял, мама не явилась, но чудо произошло. Вампир почему-то отпустил меня и отполз. Я оказался потом на улице в сугробе. Увидел свет и услышал: «Вставай, вставай…

– Мама? – я позвал её, потому что я не понял, что это было. Но потом я увидел двух милиционеров над собой (да, тогда наша полиция называлась ещё милицией), которые говорили: «Вставай, парень, ты откуда такой тут взялся?»

Сначала я лежал. Просто лежал. Но потом они протянули мне руки и помогли подняться. На трясущихся от пережитого ужаса ногах, я встал. От холода меня сильно знобило».

– Где я? – спросил мальчик глухим голосом.

– Ты-то? Под памятником на Площади. – сказал один из милиционеров и этим привёл мальчика в ещё большее замешательство.

– Что? Какой памятник? Какая площадь? – мальчик осмотрелся. Он действительно сидел на снегу, на Площади под памятником. Вокруг было тихо и никого не было. – Какое сегодня число? – спросил он через пару секунд.

– Первое января – сказал один.

– Ишь ты, такой малой, а уже наглотался. – брезгливо произнёс второй.

Но мальчик как будто не слышал их. Он пошатнулся, едва не упав, и схватил за руку одного из милиционеров, ища опоры.

– Гипермаркет… Вампиры… Они… убили… маму… и… папу… – просипел он.

– Чего? – спросил один, а другой ошарашенно сказал:

– Точно пацан блин, накидался… И куда его родители только смотрят? Таких надо родительских прав лишать!

– Да уж. – протянул второй – Хотя непохоже, чтоб он врал. Вон плачет как. – второй присел перед мальчиком на корточки взял его за локти и, посмотрев в глаза, сказал – Расскажи нам. Что случилось.

«Я все им рассказал. Все, что вы знаете. – посмотрел на репортёров старик – ничего не утаил. Я сильно плакал, наверное, было не очень понятно. Но он, кажется, меня понял.

– Семён, вызывай подмогу. Мы едем в «Пир». – сказал он другому.

И мы поехали. Он взял меня в машину, включил прогрев, купил мне какао. Я согрелся, меня разморило, и, несмотря на волнение, я вздремнул. Потом мне сказали, как во время сна я плакал и кричал так, что водитель несколько раз с удивлением оборачивался назад. Наконец… Мы приехали. Приехали в это страшное место. Я не мог смотреть на этот дом смерти.»

– Если хочешь, можешь остаться в машине. – предложил милиционер, заметив ужас в глазах мальчика – Мы все осмотрим и вернёмся.

Тот помолчал немного, но, глотая слезы, тихо проговорил:

– Я… Должен… найти… маму…

Икая от слёз, он вышел вслед за ним. Милиционер закрыл машину и они вдвоём направились к большому зданию гипермаркета. Сзади них послышались звуки и оба обернулись: это приехало несколько милицейских машин. Вскоре все выбрались, и во главе со следователем пошли в гипермаркет».

Петр – так звали милиционера, который помогал мальчику, впустил его в гипермаркет и встал рядом.

Электрик пошёл ещё с двумя включить свет. Ждали они долго. Наконец, лампочки в магазине загорелись друг за другом по всему залу и ударили в глаза пришедшим.

«Стояла мёртвая тишина, как и тогда. Я открыл глаза. – старик выдержал паузу и продолжил – Я стоял в чистом, белоснежном зале с сотнями стеллажей, на полках которых был аккуратно разложен товар. Это был гипермаркет без единого живого существа внутри. Мы стояли и просто смотрели».

– Давайте тут осмотрим все. – сказал милиционер, который казался старше остальных – Если ничего не найдём – составляем протокол и уходим.

Милиционеры разбрелись по гипермаркету. Петр хлопнул по плечу мальчика, подбадривая, и ушёл вместе со старшим из милиционеров. Мальчик остался один в этом огромном белом зале. Он окинул взглядом окружающее его пространство и медленно пошёл вдоль стеллажей. Мальчик прошёл мимо зеркала, а потом вернулся и взглянул в зеркало. Оттуда на него смотрел худой мальчик со спутанными русыми волосами, красными от плача глазами и бледной, очень бледной кожей.

«Я как будто отражался размыто. Может, у меня в тот момент со зрением было плохо. Но потом я понял, почему так. Я провёл рукой по зеркалу и пошёл дальше. Я долго искал место, где лежали мои родители. Потом я, наконец, нашёл их. Не так, как думал, но нашёл их. Я сел прямо на холодный пол, покрытый белоснежной плиткой. Я согнулся и увидел, как мои слезы капают на пол. Я знал, что родителей нет, но не хотел верить в это. Я просто сидел и смотрел в пол, мои глаза застыли».

Мальчик очнулся оттого, что Петр тронул его за плечо. Мальчик обернулся: его глаза были стеклянными от горя.

– Идём, – сказал милиционер – я должен тебе кое-что показать.

Мальчик встал и пошёл за ним на ватных ногах.

«Мы вошли в какое-то помещение, а потом спустились в тёмный подвал. Да, я хорошо это помню… Тёмный подвал… – повторил с застывшим взглядом старик».

Источником света была только лампочка в двадцать пять вольт. Потом мальчик с милиционером вновь спустились по железной лестнице. Чем ниже они спускались, тем становилось холоднее. Петр подошёл к железной чёрной двери и отпер её. На обоих хлынул поток ледяного воздуха. Петр оставил дверь нараспашку, а потом они зашли внутрь.

«Это было нечто вроде холодильника. – голос старика задрожал и оборвался, он замолчал. Так как он молчал долго, репортёры начали переговариваться. Собравшись с силами, он продолжил – Сначала я не понял, что это за посиневшие, белые заледенелые формы навалены здесь. Я посмотрел на Петра. Я помню это, как вчера. Петр опустил глаза, затем посмотрел на меня и окинул взглядом холодильник. Потом указал пальцем на себя, меня, и… на эту кучу. – он сделал паузу и репортёры, округлив глаза, смотрели на него. – Я понял, что это. Дрожащими пальцами я тронул заледеневший кусок, который ближе всего находился ко мне. – старик поднял голову и посмотрел впервые на репортёров своими поразительно молодыми глазами – Это было мёртвое тело. Я медленно посмотрел на Петра. Передо мной находилась груда мёртвых, замёрзших тел. Среди замороженной курицы, говядины, свинины. Это было одно большое кладбище, набитое замороженными трупами.