Что ни говорите, а «Харлей» – он и есть «Харлей». Два удобных пневматических сиденья, заднее из которых вполне можно было бы назвать креслом, делали любую поездку приятной и неутомительной. Во всяком случае, второй переезд подействовал на Наталью не так сногсшибательно как первый. Правда, и отрезок пути был значительно короче предыдущего. Однако в этой поездке присутствовал и отрицательный фактор. Леска была не в духе и вела мотоцикл не очень корректно. Настроение этой странной даме испортило, казалось бы, совершенно незначительное событие.

Перед отъездом, когда женщины снаряжали мотоцикл, к ним подошёл Кремень. Оглядев обеих, он криво усмехнулся и сказал Леске:

– Поздравляю!

С чем он её поздравлял, было неясно, но Леска вдруг страшно рассердилась.

– Пошёл к чёрту!

Выпалила она это с такой злостью, что у Натальи сразу пропало желание задавать вопросы. На Кременя грубость не произвела никакого впечатления. Он подмигнул женщинам и зашагал к своему мотоциклу.

Патрон же, как и предрекала Леска, держался по отношению к Наталье так, словно вчера между ними не произошло никакой размолвки. Он приветливо помахал ей рукой. К их разрыву Кирилл, как видно, отнёсся без лишних эмоций, философски. К своему удивлению Наталья вдруг осознала, что сама не чувствует, ни злости, ни досады, ни сожаления, словно они с Патроном были всего лишь знакомыми. Быстро возникшая привязанность также быстро иссякла, не оставив в душе никакого следа.

Закончив сборы, байкеры выбрались на южную трассу и погнали свои скоростные машины в сторону Тулы. Миновав город русских оружейников, процессия двинулась дальше и сделала остановку в небольшом захолустном городишке. Как и в предыдущем пункте, ребят окружили толпы поклонниц и любопытной ребятни. И вновь завертелась весёлая и шумная карусель. Оставшись без кавалера, Наталья подверглась массированной атаке армии ухажёров. Ей было бы нелегко отбиться от них, но Леска взяла подругу под свою опеку и очень быстро пресекла все поползновения.

Ближе к вечеру в среде байкеров появилось новое лицо. это был мужчина довольно необычной наружности. Длинные русые волосы, прихваченные надетым на голову ремешком, широкая борода, мягкая улыбка и доброе выражение голубых глаз делали мужчину похожим на Спасителя.

Его появление было встречено радостными возгласами. Вновь прибывшего сразу же окружили. Несомненно, у него здесь было много друзей. Завязался оживлённый разговор с расспросами, шутками. Голос у новенького был мягкий и ласковый, как у священнослужителя.

Наблюдая за встречей, Наталья была поражена одной странной особенностью: абсолютно ко всем своим приятелям мужчина обращался на «вы», В то время как они говорили ему «ты». Со стороны это сильно резало слух, но здесь, как видно, к этому давно привыкли и не обращали внимание.

Когда появилась Леска, Наталья спросила её:

– Кто это?

– Это Мольберт, – сказала Леска. – Он отличный парень. Сейчас я вас познакомлю.

– Он священник?

– Нет, художник.

– Авангардист?

Леска фыркнула.

– Упаси Боже! Этих мазил Мольберт вообще не признаёт. Нет, Натаха, его работы красивы и реалистичны. Он пользуется спросом и хорошо оплачивается.

– А какие картины он пишет?

– Разные. Природу, городские пейзажи, портреты на заказ. В этих краях Мольберт прошлым летом начал писать новую картину и, наверное, не успел её закончить. Вотон и вернулся сюда, чтобы завершить работу.

– Мольберт, как я понимаю, его прозвище. А как его настоящее имя?

– Его зовут Альберт Странник. Слышала о таком художнике?

Наталья пожала плечами.

– Не припомню.

– Сейчас мы это исправим, – сказала Леска и окликнула Мольберта: – Бертик, подойди к нам!

Мольберт обернулся. Увидев Леску, он торопливо извинился перед друзьями и подошёл к женщинам.

– Олеся! – воскликнул он. – Очень рад видеть вас!

Он сжал Лескину руку в своих ладонях. Потом спросил, взглянув на Наталью:

– Это ваша подруга?

– Да, Бертик, – ответила Леска. – Познакомься: её зовут Наташа.

– Рад познакомиться с вами, Наташа! – Мольберт взял Натальину руку и так же сжал её в своих ладонях.

Их взгляды встретились. Вблизи лицо Мольберта производило ещё большее впечатление. От его доброй и ласковой улыбки и по-детски чистого доверчивого взгляда на душе становилось тепло и уютно. Такие люди чутки и внимательны к окружающим, терпимы к чужим недостаткам. Общение с ними всегда пробуждает желание самому стать лучше. Конечно, в чужую душу не заглянешь, но впечатление, производимое Мольбертом, было именно таким. Его же самого, похоже, Наталья тоже не оставила равнодушным. Не выпуская её руки, он спросил:

– Скажите, Наташа: вы пишете стихи?

– Нет, – ответила Наталья, удивлённая вопросом. – Я люблю поэзию, но сама писать никогда не пробовала. Почему вы спросили об этом?

– У вас прекрасное одухотворённое лицо, – сказал Мольберт. – Такие лица бывают у тонких поэтических натур.

Наталья никогда не замечала в своём лице высокой одухотворённости, но комплимент ей был приятен.

– Вот видишь, Бертик, я привезла тебе прекрасную натурщицу для женского портрета, – сказала Леска. – Бьюсь об заклад, что ты сам уже подумал об этом.

Мольберт обезоруживающе улыбнулся.

– Вы абсолютно правы, Олеся. Я надеюсь, у нас будет время обсудить этот вопрос. К сожалению сейчас я очень занят. Необходимо завершить прошлогоднюю работу. Но относительно портрета мы ещё поговорим.

– А что вы сейчас пишете? – спросила Наталья, желая переменить тему разговора.

– О! – воскликнула Леска, выразительно подняв кверху указательный палец. – Это будет шедевр мировой живописи. Картина под названием «Закат солнца вручную».

– Олеська, прекрати! – сердито одёрнула её Наталья.

Мольберт засмеялся.

– Олеся – хороший человек. Не стоит обижаться на её шутки. Сейчас, Наташа, я работаю над пейзажем. В прошлом году обнаружил очень красивое место у реки и решил запечатлеть его на холсте. Но завершить работу не успел.

– А можно посмотреть, как вы работаете? – спросила Наталья и, боясь, что он откажет, робко добавила: – Я буду вести себя очень тихо.

К её удивлению Мольберт отнёсся к просьбе совершенно спокойно.

– Буду только рад этому. Вы мне ничуть не помешаете. Прошлым летом Олеся неоднократно присутствовала при моих занятиях.

Вот это новость! Такого Наталья никак не ожидала. Ей трудно было представить Леску спокойно наблюдающей за работой художника. А вот теперь и ей самой представлялась такая возможность.

– Значит, завтра вы возьмёте меня с собой?! – радостно воскликнула она.

Мольберт немного подумал и сказал:

– Я выезжаю на восходе, Наташа. Пожалуй, вам не стоит подниматься в такою рань. Кроме того, я не сразу приступаю к работе. Много времени уходит на подготовку. Будет лучше, если вы чуть позже приедете вместе с Олесей, – он повернулся к Леске. – Надеюсь, вы не забыли дорогу?

Леска взмахнула руками, придав лицу возмущённый вид.

– Бертик! При моей любви к искусству – как я могла забыть?!

Картина была близка к завершению. Место, выбранное Мольбертом для работы, поражало своей красотой. Крутой обрыв, на котором расположился художник; река, имеющая в этом месте изгиб; пологий противоположный берег с богатой растительностью – всё это создавало такой чудесный вид, что только совершенно бесчувственный человек мог остаться равнодушным при виде этой красоты. И всё это созданное природой великолепие Мольберт аккуратно переносил на холст.

Стоя за его спиной, Наталья заворожено следила за точными движениями художника. Ей нравились такие картины – аккуратные, точные, чёткие. Мольберт тщательно изображал каждую деталь, а не ляпал мазки так, что вблизи нельзя ничего разобрать, как это любят делать многие художники. Ощущая себя свидетелем рождения новой картины, Наталья испытывала нечто похожее на священный трепет.