По Афгану «чеки» ходили наравне с афганями. Курс одного чека равнялся примерно 20—30 афганям и постоянно плавал, так что грамотные люди наваривались и на обмене. Афганскую валюту наши ласково называли «афошками». Примечательно, что в то время по Афгану ходило несколько видов денег выпущенных в разное время различными правителями, тем не менее, они все котировались одинаково, по номиналу.
Весь этот бизнес в полку, конечно, пресекался. Был строгий приказ: больше трех единиц товара каждого наименования из магазина в одни руки не отпускать. Однако нам хватало и этого. Затариваешь за пару дней в магазине товара чеков на сто, а это сумка килограммов на двадцать, тащишь ее в ближайший дукан где, имеешь чистые 100 чеков навара.
Для тех, кто не застал то веселое время или подзабыл его, напоминаю, что за чек на «черном рынке» в Союзе давали два рубля. Следовательно, в день можно было заработать 200 рублей, что являлось ежемесячным окладом среднестатистического инженера. Но это только теоретически, а практически нужно было пройти несколько километров по предгорьям, минуя основную дорогу, на которой тебя мог прихватить советский патруль, при этом не наступить на противопехотную мину и не попасть под обстрел, или в плен к каким ни будь местным «духам», затем сесть на такси, поехать в Кабул, где сдать этот товар. Потом так же вернуться в полк, чтоб тебя не поймали, ни «духи» ни наш патруль. Летом при жаре +45 в тени, а зимой по колено в грязи с налипшими на сапоги пудовыми кусками глины. Хотя в во всех полках был еще один вариант – легальный.
Примерно раз в две недели можно было взять увольнение и вместе с полковой патрульной машиной прибыть в комендатуру Кабула, где комендант выдавал разрешение на посещение конкретного района, так называемого «советского района», где стояли хрущевские пятиэтажки выстроенные советскими строителями там жили наши советники служившие в афганских частях, специалисты, работающие на афганских предприятиях и лояльные правительству афганцы. Вся территория района контролировалось нашими патрулями. Цены на все продаваемые товары там были на порядок выше, поэтому мы туда не ездили.
Разрешения выдавались или командованием полка, или Индюковым, а в связи с нашим «хорошим» поведением официальное посещение Кабула нам не грозило.
Из пятидесяти контрактников в нашем полку различным мелким бизнесом занимались меньше половины, и то многие от случая к случаю. Кто-то умудрялся продавать бензин, или трофейное оружие, но это был уже криминал, а с криминалом связываться мне не хотелось.
Мотаясь по Кабулу, нами обычно выбирались те районы, куда не заезжают наши патрули, а там можно было запросто получить нож в спину, или через пару суток оказаться в плену в Пакистане.
Частенько на улицах Кабула гремели взрывы, «духи» обычно устраивали теракты в самых людных местах города. Так что, у кого очко не держало, сидел себе в полку на свою зарплату и не высовывал оттуда носа. Ежемесячно каждый из нас получал 230 чеков на руки и плюс три оклада рублями на сберкнижку, получалось около 800 рублей в месяц, деньги для Союза тогда немалые. Кормежка в полку бесплатная, так что многие ни чего не делая могли за два года заработать примерно тысяч восемнадцать, а это уже были огромные деньги. Те же кто хотел большего крутились как могли.
Несколько дней подряд, я доставал пацанов, когда пойдем мой товар «сдавать»? Как вы помните, я привез из Союза кучу вещей, которые нужно было продать и начать свой бизнес. И вот однажды вечером Санек сказал:
– Завтра рано утром идем я, ты и Борик. Собирай сумку.
Рано утром мы, нырнув под колючку, минуя посты, и минные поля, мы быстрым шагом двинулись параллельно дороге, идущей из полка в штаб армии, укрываясь за небольшими холмами, и пройдя примерно два километра, остановились. Предстояло пересечь открытый участок между кишлаком и КПП штаба армии, чтобы добраться до ближайшего такси, которые с утра дежурили на дороге Дар-Уль – Амман или, как мы просто ее называли, Дарламан. Она упиралась как раз в бывший Шахский дворец. В такое раннее время обычно из частей отправлялись по одной – две машины в комендатуру для патрулирования Кабула и нужно было проскочить 500—600 метров, чтобы не попасться на глаза патрулю.
– Вперед! Под ноги смотри! – наконец-то, скомандовал Санек.
И мы почти бегом двинулись по дороге. Я бежал с тяжелой сумкой не отрывая взгляда от земли перепрыгивая каждый бугорок, мне казалось, что я бегу по минному полю и сейчас меня разорвет на куски. Мне потом много раз приходилось преодолевать этот участок, но больше такого яркого ощущения не было. Все превратилось в привычку, страха не было, тогда мне это все казалось какой-то детской игрой типа «Зарницы».
Проскочив благополучно, мы подошли к такси, которых, несмотря на такой ранний час, стояло примерно с десяток, и, поторговавшись, рванули в Спинзар (район Кабула).
После Афгана мне приходилось бывать во многих странах, но афганские таксисты – это нечто! Во-первых, прежде чем сесть в такси, нужно обязательно поторговаться, иначе при высадке они сдерут с вас на полную катушку. Во – вторых, насколько я помню, в Кабуле был всего один светофор, да и тот не работал, поэтому пересечение перекрестков напоминало «танковое сражение под Прохоровкой».
По дорогам двигались торговцы, толкавшие вручную свои тележки груженные товаром, мототакси, ослики с огромными тюками, велосипедисты. Правил дорожного движения там просто не существовало. Обгоняя друг друга то справа, то слева, при этом высунувшись в окно по пояс и орущие друг на друга, таксисты еще умудрялись поддерживать разговор с клиентом. Что же касается их автомобилей то это были какие-то монстры, собранные из запчастей и подручных материалов, иногда ездившие без капота, багажника, или дверей, приборов, внутри машин, у половины их просто не было. Тем не менее, серьезных аварий я там не видел.
Бесшабашные кабульские таксисты боялись только наших, еще более безбашенных водителей. За рулем военных автомобилей как правило сидели двадцатилетние советские пацаны которым было западло уступать вообще кому-либо дорогу.
Из общественного транспорта по Кабулу ходили автобусы и троллейбусы. На подножках их дверей в любую погоду гроздьями висели афганцы, умудрявшиеся при этом весело переговариваться и махать прохожим руками. Частенько можно было видеть легковые машины, в багажнике которых сидели женщины и дети, или домашний скот. Но особенно поражали воображение так называемые «бурбухайки» – это большегрузные грузовые автомобили разных марок, обычно их кабины разукрашивали бахромой и фотографиями индийских артистов, кузова были разрисованные различными сюжетами и сурами из Корана. Грузили их по полной программе, иногда высота груза достигала до пяти – семи метров, к тому же сверху груза умещалась еще куча всякого народа со своими манатками.
Самым дешевым средством передвижения по Кабулу, конечно, были мототакси – это такой симбиоз мотороллера и разукрашенной открытой будки с сиденьем на двоих – троих человек. Приятно с ветерком промчаться по кабульским улицам, попивая холодное пивко и помахивая рукой проезжавшим мимо патрулям.
По прибытии в район Спинзар мы прошли мимо одноименной гостиницы и, перейдя по мостику через реку Кабул, углубились в торговые ряды. В отличие от «советского» района, где дуканщики хорошо разговаривали по-русски, здесь его практически не знали, за исключением нескольких слов, поэтому пришлось объясняться на ломаном пушту. За неделю я выучил десятка два слов и счет, воспользовавшись военным словарем. Советские в тот район почти не заходят, рынок не нагружен нашими товарами, поэтому свой товар там мы сдали намного дороже.
Скажу честно, что первое впечатление было таково: вокруг одни бородатые душманы, все прохожие на тебя сурово смотрят, и вот-вот кто-нибудь из них достанет пистолет разрядет в тебя обойму патронов. Мы в своих джинсах, кроссовках и футболках выглядели среди остальных «белыми воронами», хотя афганская молодежь уже одевалась почти так же. Уже потом, попрактиковавшись с пацанами, я стал ездить в Кабул один или брать кого-нибудь, чтобы не было скучно. Не потому, что я такой крутой, просто на одного человека обращают гораздо меньше внимания, рассчитываешь только на себя и всегда легче затеряться в толпе при малейшей опасности. Патрули афганской армии – Царандой, или, как мы их называли «цырики», или «зеленые» – нас никогда не останавливали, или останавливали только для того, чтобы выклянчить пару сигарет. Основная их задача была наловить, как можно больше молодых афганцев и отправить их в армию, откуда большинство из них сразу же благополучно убегали, или в горные кишлаки к родственникам, или в банды к «духам».
