– Даже среди учителей не было никого, кто не светился бы восхищенной улыбкой, когда вы отбивали ритм на сцене, – так Андрей подвел итог своей хвалебной речи.

Казалось бы, просто слова. Но для Ростика, чье имя новый друг подрезал до короткого «Рос», они стали опорой, так необходимой ему в то время. Ведь он чувствовал себя таким уставшим, как никогда в жизни. Он впервые начал задумываться над тем, что дадут ему танцы в будущем. Сможет ли он обеспечивать себя, занимаясь только ими? А главное, что толку другим людям и миру в целом от его степа? Танцы никого не кормят и не одевают, не дают кров и уют, только развлекают. Разве не достаточно и без него увеселителей публики? Да, Рос всерьез задумывался о том, чтобы бросить танцы и заняться изучением чего-то более полезного. Вот только чего – все никак не мог придумать.

Слова Андрея развеяли его отчаянье. Если танец дает зрителям заряд энергии и позитива – разве этого мало? Это во многом больше и лучше, чем, к примеру, производство чипсов и алкоголя. Рос снова обрел твердую почву под ногами. Теперь он знал, ради чего делал то, что делал, знал, что это не лишено смысла. И он продолжил танцевать, все больше и больше наращивая обороты. Ему уже не было убийственно трудно. Он научился уделять отдыху достаточно времени. Научился высыпаться в автобусе и унимать мышечную боль нажатием специальных точек (последнее тоже благодаря Андрею). Он знал, что нет в мире чего-то более желанного для него, чем танец. До двадцати двух лет это была его единственная любовь и единственная страсть.

Девушки, обиженные отсутствием интереса к ним со стороны Роса, еще со средней школы приписывали ему нетрадиционную ориентацию. Парня это не раздражало, скорее забавляло. Он даже иногда подыгрывал им, нарочно изображая соответствующие повадки и голос. Но вот девушки из его танцевального коллектива были нормальными. Они росли и жили в таком же ритме, как он сам, поэтому знали, что такое нехватка времени и сил на любовные похождения. Казалось бы, идеальный вариант для танцора – встречаться с танцовщицей. Но такое и в голову никому из них не приходило. С ранних лет их хореограф – строгий, но невероятно талантливый Игорь Олегович – прививал им мысль о том, что танцевальная группа – это семья. Соответственно, они все друг для друга братья и сестры. И эндогамия в их семье недопустима.

То же самое было и в университете. Танцы – на первом месте. Все остальное/все остальные – на втором, пятом, десятом. Еще больше нагрузок, еще меньше времени. Выступления с разными группами, собственные постановки, как обязательная часть программы обучения на хореографа, поездки… Очень много поездок. Но даже в этом бешеном калейдоскопе, которым была его жизнь, он всегда выделял полчаса, чтобы позвонить матери. Они созванивались по утрам, и, как и прежде, разговаривали за завтраком. Рос кратко пересказывал самые интересные моменты минувших суток. А Людмила так же концентрированно говорила о своих новых ролях, мужчинах, путешествиях с этими мужчинами.

В студенческие годы Рос по-настоящему сдружился только с одним человеком – с Юти (Юлей Тисовой), которая училась в его академгруппе, плюс в общежитии они жили в соседних комнатах. Юти была симпатичной девушкой невысокого роста с заостренным личиком, которое обрамляли короткие пряди красных волос. В одной из тонких черных бровей поблескивал пирсинг, в ушах – несметное количество сережек. От левого уха до ногтей руки спускался замысловатый черный узор татуировки. Одевалась она чаще всего в джинсы (только брендовые), футболки, блузки, джемперы. У нее было два любимых джемпера – зеленый в мелкую клеточку и желтый – его она носила редко и только в осенние дни. Зимой – облегающие яркие свитера (ни в одном из них не было горловины), длинные полосатые шарфы (с которыми не расставалась даже в аудиториях) и митенки, которых, казалось, у нее не меньше сотни пар. Нет, Юти не принадлежала ни к одному из полчищ неформалов, просто любила эксперименты. Ее динамичный дух не терпел однообразности.

Росу тоже нравилось экспериментировать с внешностью. Свои светло-русые волосы он стал выбеливать еще в старших классах, потому как дарованный природой оттенок казался ему слишком тусклым, как будто землистым. Первую татуировку сделал, когда сдал школьные выпускные экзамены – руна Феху, увитая остролистым плющом, возле правой ключицы, последующие появлялись на его теле уже в студенческие годы. Рос не был сторонником пирсинга, он не проколол себе даже ухо, но у него имелась страсть к другим украшениям – кожаным браслетам. Широкие и узкие, черные, белые, темно-коричневые, бежевые, оранжевые, цельные, плетеные из тонких полосок… Начиная с пятнадцати лет, он одевал их каждый день, всегда тщательно комбинируя с одеждой. К своему гардеробу Рос тоже относился со всей внимательностью – он любил яркие цвета, нестандартный крой и только натуральные ткани.

Естественно, что двое настолько похожих людей, оказавшись в одной аудитории, мгновенно заприметили друг друга. Рыбак, рыбака… Нет, на самом деле это был противоположный случай. Рыбаки видят друг друга и обходят, а вот Рос, не задумываясь, на первой же лекции, подошел и спросил, свободно ли возле Юти. Она окинула его бесцеремонным взглядом, улыбнулась так, словно признала своего и подвинулась, убрав на подоконник огромную лиловую сумку.

Не закончилась и первая учебная неделя, как все, без исключения, однокурсники, приписали им роман. Рос и Юти только смеялись над этими слухами, но смеялись там, где никто их не видел и не слышал. А выходя на публику, продолжали играть – ходили, держась за руки, дурачились, гоняясь друг за другом по коридорам, иногда чмокались – по-детски, но, тем не менее. В общаге они практически жили в одной комнате. Сосед Роса – третьекурсник Виктор, встречался с соседкой Юти – второкурсницей Ляной и все свободное время проводил в ее комнате. Юти, соответственно, сходила к Росу. И Рос был только рад такой компании.

– Я тебе нравлюсь? – как-то решил спросить он, когда они по обыкновению после вечерних тренировок ужинали и смотрели какой-то фильм.

– Что за вопрос? Конечно нравишься! – лучезарно улыбнулась Юти.

– Я имею ввиду, как парень? Как представитель противоположного пола? – уточнил Рос.

– Хочешь со мной переспать? – лукаво усмехнулась девушка.

– Что? Ннет…, – опешил Рос. Он не думал, что Юти так все вывернет. Ему просто подумалось в тот вечер, во время танца, когда он смотрел на нее, задорно отбивающую ритм, что, возможно, вот она, любовь, которую он все никак не мог встретить. А то, что он ничего особого не чувствовал, кроме симпатии, совсем не важно. Тем более, ему не было известно, должно ли быть что-то больше этого, какое-то особое ощущение. Еще он подумал, что, опять же таки, возможно, Юти влюблена в него. Но, она хоть и не из робкого десятка, а все же девушка, поэтому первой этого сказать не может.

– Так значит, ты не хочешь со мной переспать? – наигранно разгневанным тоном возмутилась Юти.

– Хочу, – попытался исправиться Рос. Он чувствовал, что ужасно покраснел. И что совсем уже не соображает, что несет. – То есть, хотел бы, но ты же не…

– Но я же что? – Юти отложила вилку и смотрела на него издевающимся вопрошающим взглядом.

Ей определенно доставляло удовольствие видеть Роса таким.

– Ты бы не стала со мной…

– А почему бы нет? – в следующую минуту она неожиданно решила проявить милосердие и не заставлять его договаривать фразу. – Для этого ты мне достаточно нравишься. Тем более, мы уже достаточно давно друг друга знаем. Вместе проходили медосмотр – со здоровьем у нас все в порядке. Мы вообще все делаем вместе. По сути, вместе и живем, только почему-то все еще на разных кроватях.

Рос чувствовал, что у него горит огнем все лицо, и уши, и шея.

– Так почему бы нам не сдвинуть их сегодня? – завершила свои размышления Юти.

Как бы там ни было в фильме «Секс по дружбе» и ему подобных, но у этих друзей ничего не вышло. Рос сильно нервничал по поводу того, что это у него было (должно было быть) впервые, а вот Юти призналась, что у нее – нет. Никто из них не подозревал, что все получится настолько неловко, настолько смешно и, в итоге, просто ничего не получится. Около полуночи, оставив все попытки завести друг друга, они лежали обнаженные на сдвинутых кроватях, смотрели на оклеенный неоновыми звездочками потолок, и заливались смехом.