мог подумать, что когда-нибудь я буду хотеть есть именно с такой силой. Я сглотнул, а потом пошёл и

выпил сразу две кружки воды, чтобы хоть как-то заглушить стоны моего организма. Я знал, что сегодня

мы останемся без еды, но идея стоила того. Ева хочет душ - и я сделаю это для неё, перетерпев всё.

Сегодня ожидания были не такими долгими. Скоро я заметил характерное движение сбоку и тонкая

женская рука в чёрном быстрым боязливым движением просунула миску между прутьев. Ха! Они нас

тоже боятся! Не всё нам дрожать от страха!

Я взял миску, оценив содержимое. Наверно Всевышний одобряет наш план, подумал я, видя, что

сегодняшняя еда имеет консистенцию ближе к твердой. Теперь только осталось прилепить это на

камеры.

Сделать это было совсем не просто. Камеры были вмонтированы в потолок. Если бы они висели

снаружи, я бы давно свернул их. Но они были устроены так, что их трудно было повредить, оставалось

лишь замазать.

Я взял кусок размокшего хлеба в руки, подтянулся на одной руке на перекладине и прилепил его на

глазок камеры. Хлеб провисел с минуту, а потом оторвался, шлёпнувшись на пол. Я чертыхнулся.

Второй кусок я уже выжал между пальцев. Его консистенция была более удачной. Я снова подтянулся.

Дотянулся свободной рукой до камеры и прижал хлеб. Я прижимал его, пока мне хватило сил висеть на

одной руке. Потом я оторвался и спрыгнул. Минута… Вторая… Третья… Он держится!!! Я испытал

настоящий восторг.

Дело осталось за второй камерой. С ней было тяжелее – она висела у входа и была направлена

вглубь клетки. Как раз туда, где должна была стоять Ева. Конечно перегородка закрыла бы половину её

тела от их глаз. Но основной причиной, по которой я закрывал обзор, было не то, что её могут увидеть

обнажённой. В моих планах они вообще не должны были её увидеть. Они не должны знать, что всё это

затеялось ради неё. Пусть думают, что я просто захотел им отомстить, навредить, да всё, что угодно. Ева

останется не при чём. Я возьму всё на себя.

Я зацепился руками и попытался подняться по прутьям. Но вертикальные столбы были скользкими,

оттолкнуться мне было не обо что, а подтягиваться на одной руке было невозможно. Конечно, можно

было бы залезть при помощи двух рук, а потом взять миску у Евы, но тогда бы она неизбежно попала в

кадр, став моей соучастницей, а это было исключено.

23

Приложив все оставшиеся силы, я взялся одной рукой как можно выше, упёр колено в прут и

подтянулся, превозмогая боль в ноге от врезавшегося в колено металла. Нога предательски соскользнула,

и я опять оказался внизу. Моя затея грозила остаться безрезультатной. В душе закипала злость. Мне

нужна вторая рука.

И тут меня осенило. Я набил рот мокрым хлебом из миски. Поднялся с помощью обеих рук вверх,

а потом выплюнул его в ладонь, выжал и завершил своё дело. Хлеб держался! Руки тряслись. Но моя

душа пела.

В миске оставалось ещё немного еды. Я подошёл к Еве, лежащей на матрасе лицом к стене по моей

просьбе, и сказал, что у нас всё получилось. Она вскочила и бросилась ко мне, обняв за шею. Моё сердце

готово было выскочить из груди. Она была так близко, что я чувствовал её дыхание на своей шее. Мои

руки были грязные, я не мог её обнять в ответ. Так и стоял, прижимаясь щекой к её макушке и

испытывая самое настоящее счастье.

- Ева, нам пора. Они могут заметить, что мы сделали, - как тяжело было произносить эти слова. Я

хотел стоять рядом с ней вечно.

Ева отпустила руки. Встала передо мной.

- Ты молодец, Макс!

Я подбадривающе улыбнулся.

- Осталось ещё немного – поешь! – я протянул ей миску. Она замотала головой.

- Ева, ты понимаешь, что после нашей затеи нас на несколько дней могут вообще без еды оставить?

Надо есть.

- Давай пополам, - её грустный взгляд сводил меня с ума. Она взяла один из оставшихся кусков и

протянула мне.

Я ел с её рук. И мне странно нравилось это - быть приручённым именно ею.

Второй кусок съела Ева, закрыв глаза. Она никогда не сможет привыкнуть к этому вкусу, и я

понимал её.

Я зашёл за перегородку, вымыл руки и миску, набрал в неё воды. Обернулся, глядя на Еву. Она

стояла за моей спиной в нерешительности.

- Ева, надо торопиться.

Она подняла глаза на меня. В них было смятение и страх.

- Ты боишься меня?

Ева опустила взгляд.

- Мне просто стыдно.

Я обхватил её голову и прижал к себе.

- Я думал, мы преодолели это «стыдно» в первые дни. Разве не так?- мои губы почти касались её

лба, – Тем более, я видел уже всё, что можно было видеть, не забывай. Я бы мог закрыть глаза ради тебя,

но мне не будет видно, куда лить воду. Всё будет хорошо! Не бойся!

Она отступила на шаг, встав рядом с дырой. Я видел, как дрожащие пальцы расстёгивали пуговицы

на моей рубашке, как рубашка соскользнула с её плеч, я еле успел поймать её. Передо мной стояло

божество с нежной кожей, тонким станом, стыдливо прикрываясь ладонями. В этот момент ледяная вода

на голову нужна была мне.

24

- Она очень холодная, ты готова?- выдохнул я. Ева кивнула.

Первую порцию воды я начал лить на плечи. От прикосновения с ней у Евы перехватило дыхание.

Она закрыла трясущимися руками лицо. Её кожа сразу покрылась мурашками. Пальцы побелели от

холода. Я наклонился наполнить миску водой и увидел, как трясутся её ноги. Ева стояла с закрытыми

глазами не в силах шевелиться от сковавшего её холода. Я стал лить воду на её волосы, промывая их

свободной рукой. Мыл её как ребёнка, чтобы хотя бы от моих рук она чувствовала тепло. Я смотрел на

её узкие плечи, на капли воды, стекающие вниз по животу, на её грудь и это вызывало у меня

головокружение.

Я больше не мог смотреть на её муки и не мог терпеть свои. Откинул миску, стянул с себя майку и

прижал её к своему телу. Ева дрожала, содрогаясь всем телом. Я посмотрел на её лицо и понял, что по

нему течёт не вода, а слёзы. Всё её напряжение, копившееся столько дней, выходило наружу.

Взяв Еву на руки и прихватив вещи, я подошёл к матрасу. Поставил её на ноги, надел рубашку на

трясущееся мокрое тело. Обвязал свою майку вокруг её мокрых волос и обнял её, согревая.

- Успокойся, Ева, всё кончилось! Мы сделали это!

Она прошептала в ответ сквозь слёзы:

- Спасибо тебе, Макс! Спасибо за всё! Если бы тебя здесь не было, я не выжила бы.

Заснуть этой ночью было невероятно трудно. Я старался держаться как можно дальше от горячего

тела, лежащего рядом со мной, но всё равно ощущал дрожь, исходящую от Евы. Желание обнять её и

согреть было велико, но ещё сильнее был страх того, что близость её лишит меня разума. Слишком

свежи были воспоминания этого утра. Когда же мною завладел сон, то всю ночь меня преследовали

видения.

***

Это утро разбудило ярким лучом солнца сквозь окно. Макс сонно пощурился и повернул к Еве

голову. Она лежала на его руке, заботливо им обнимаемая, чувствуя себя снова маленькой в папиных

объятьях. Уткнувшись носом в его грудь, Ева втянула его запах. Запах, который вот уже несколько

недель нёс ей ощущение защищенности и силы.

- Ты как? – он заглянул ей в глаза, в очередной раз проникнув взглядом в самую глубину сознания.

Иногда ей казалось, что он видит её насквозь, настолько проницательным был его взгляд.

- Пока живая. Значит всё хорошо.

-Что-то ты совсем бледная, - Макс легонько потёр её щёку большим пальцем, – Сегодня я от тебя

ни одного куска не приму. А то вечно отдаёшь мне самые сладкие кусочки помоев.

Ева чуть улыбнулась шутке Макса. Он поднял брови, как будто увидел что-то совсем

необыкновенное.

- Что?- спросила она непонимающе.

- Знаешь, сейчас я в первый раз увидел, как ты улыбаешься. Первый раз за 125 дней я вижу