Замерло… Замерло. Затихло. Затаилось Все, что днем стремительным ключом В чаше жизни сумасшедшей билось, Солнце лампы заменив свечой. Ночь укрыла город до рассвета, Сбросив шелуху его сует. И как мелкую блестящую монету Я кручу в озябших пальцах свет. Старые ступени Кривые, щербатые, словно рояля Звучащие клавиши – свет с полутьмой, Ступени истертые вверх поднимали Куда-то в не здесь с ледяной мостовой. И свет от оконца, их медью залившего, Все только и мог – добавлял торжества, Маня за собою невольно ступившего В расставленный кем-то капкан волшебства. Ночь Чернильной кляксой ночь по небу растеклась. Померкли краски дня. Повсюду правит темень. С небесным ЖКХ стремлюсь наладить связь. В ответ моим потокам возмущений Фонарщик поднебесный, облаками хмурясь, Свой перекур закончив, над землей зажег Фонарь луны в плетеном веток абажуре О первых звезд дрожащий огонек. Старый абрикос Вроставший в землю, обветшалый дом Был куплен, чтоб его пустить под снос. Снесли его, и новый возведен, Но во дворе остался старый абрикос. Средь металлических лесов, в асфальт И мусор искривленный стан вонзая, Цветеньем буйным радость, и печаль В моей душе уставшей он рождает. Меня печалит то, что он в цвету Так неуместен средь строительных отходов. А радует, что эту красоту И через мусор донести смогла природа. Акварельная сирень Выводит кисти кисть, в кисти руки зажата. И нежных лепестков уж виден силуэт. Рисует человек цветов живых портрет. Цвет передан отлично, но вот запах… В листа навеки заключая полотно, Поймал прекрасное как птицу в клеть художник. Цветет сирень – искусства высшего заложник — Ей не дано увять… И пахнуть не дано… После грозы Тучи мчатся, свинцовые, грозные. А под ними как нежный зефир Белоснежный, сверкающий мир — Облака невесомыми гроздьями. Солнце вышло, умывшись грозой, И в порыве безудержной радости Расплескало огромную радугу Так, что в пору объять шар земной. В тот же миг ожило все кругом. Всюду стало прохладно и чисто. Лишь шумят возмущенные листья, Растревоженные ветерком. Капризы погоды Вчера была весна, а нынче пчел Слепяще-белых рой кружит, кусая. Весна – она капризная такая: То ясен день, то дождь, то снег пошел. Весна Это мой город, и нынче в нем бродит весна, Мутных витрин омывая усталые очи Первым дождем. И все ближе беспечные ночи, Те, под покровом которых совсем не до сна. Все еще серо, но повода плакаться нет. Видишь, на ветках меж капель набухшие почки. Скоро они оживут, обнажая листочки. Ну а иные, сначала распустятся в цвет, И аромат, разойдясь, опоит допьяна… Предвосхищая грядущие дивные ночи, Мутных витрин омывая усталые очи Первым дождем, в моем городе бродит весна… Весенний снег Сегодня с утра неожиданно снег закружил, И зимние пчелки порхали над садом в цвету. Карнизы ревели навзрыд. И их слез перестук (Не знаю зачем, от чего?), но, однако, был мил. Казалось, ведь плачут, страдают – сочувствуй. Ан, нет. Предчувствие солнца и временность снега — в них соль. И я, в ожидании чуда, не чувствую боль. Тем паче – чужую. Ну что мне дерев этих цвет? Зачем, опьянившись моментом, обжечься в мороз? Весна, как любовь. В ней обманы все чаще в чести. Уж лучше и вовсе тогда не любить, не цвести, Чем гибнуть под снегом под стук чьих-то искренних слез. Шло счастье по грани тонкой… Шло счастье по грани тонкой, И я наслаждалась моментом, Ворвавшимся в день спонтанно — Меня обнимало солнце, Вода кружевною лентой Вздымалась над чашей фонтана; Каштаны качали свечи В ветвей резном абажуре; Тюльпаны траве на плечи Клонили свои фигуры; И ветер в листве резвился В порыве сиюсекундном… И мир мне казался юным, Так, словно сейчас родился… В бело-зеленом В бело-зеленом бродит день в разливе трав, Качает колос в колыбели на ветру. И если в этот день, случится так, умру, То не замечу, и ладони распластав, (Точнее то, чем заменяет их душа) Шагну навстречу дню в желаньи слиться с ним И стать частицею его. Необъясним В глазах чужих, пожалуй, будет этот шаг. Что в нем такого, в этом дне, чтоб умирать? Я просто счастлива. Без всяческих преград. |
