«Я повис, распятый, на крестах…» Я повис, распятый, на крестах Это, видно, жизнь так замучила: То ли – отражение Христа То ли – в чистом поле кол, и чучело. То ли солнце выжжет мне глаза То ли воронье клюёт по темени… Кто-то, замогильно, вдруг, сказал: «Всё поймешь, по истеченьи времени». 11.02.1995 «Не говорите пышных фраз…» Не говорите пышных фраз Они не выражают сути. Уж лучше крохотный рассказ В одной уложенный минуте. Не дайте в пустоте упасть Словам любви на пол нечистый. Пусть упоительная власть Надежды возгорится искрой. Оставьте каторжную честь. Губить её едва ли надо Ведь чудаки такие есть Кому она дана в награду. Простите горе от ума Не нам дано судить друг друга. Пусть философские тома Свои пополнят закрома В сетях магического круга. 11.12.1994 Подражание Сергею Есенину Погадай мне на картах, цыганка Или хоть по руке погадай. Обмани за монету, смуглянка, Напророчь мне при жизни рай. Не тверди мне, что было когда-то Это знаю я сам давно Помню: ссорился в детстве с братом И по дурости сжёг гумно. Знаю сам, как кричал во дворе Наш драчливый и бойкий петух. Помню сам, как по росной заре Проезжал вдоль села пастух. Помню, сколько я девок щупал Скольких их по кустам зажимал. Помню как, принакрывшись тулупом, Под метель на печи засыпал. Помню, как мне за девок наших Посулили под ребра топор. Только, знать, родился в рубахе Коли щупаю до сих пор. Не тверди, что я в городе этом Перепил уже всё вино Что я стану, когда-то, поэтом. Я им стал уж давным-давно. Ты скажи-ка мне, чернобровая, Сколько буду ещё я в силе? И как скоро крестом кленовым Увенчают мою могилу? Ты скажи мне, как много строчек Я еще напишу, раззвоню? И ответь мне, промежду прочим, Скольких женщин ещё соблазню? Впрочем, нет. Не тверди, не надо, Сколько буду еще гореть. Знаешь, ну его, право, к ляду Пусть такая мне будет награда Не печаля бровей умереть. 24. 11. 1994 «Ты моя больная тема…» Ты моя больная тема. Это всё, что нам осталось. По стенам обрывки теней, Преждевременная старость. Сизый дым, хмельные мысли Смрад души, уродство тела. Мы с тобой отсюда вышли, И вернулись. Ты хотела. Ты хотела, не желая. Я устал тебе перечить. Как же ты, моя родная, Нас посмела искалечить? Как ты, любящая прежде, Нас смогла возненавидеть? Я тебя, когда-то нежный, Не желаю больше видеть. Ты моя больная тема Ты прелестна, до уродства… В том, что оба нынче немы, Поразительное сходство. 1996г. «В конце своей губительной дороги…» В конце своей губительной дороги Страстей мирских отринув суету От мудрости своей поверю в Бога И помолюсь распятому Христу. И поклонюсь церквам золотоглавым. Неполный кубок, тихо, на весу Несмелой веры, бережно и плавно, Я на алтарь священный принесу. И стану в ряд таких же покаянных Желающих с души отринуть грех. Бог нас простит, конечно, окаянных. Бог нас простит. Да вот беда, – не всех. Кого простит, – тот отрок во Вселенной Кто не прощён, – пополнит ада рать… Прощая всех, прощаясь с жизнью бренной Я под иконы лягу умирать. февраль, 1994г. «Я едва поднялся из пелёнок…» Я едва поднялся из пелёнок А уж слышал в день, по много раз Дескать, сукин сын и пострелёнок И великий мастер до проказ. И твердили мне во след соседи От натуги покривившись ртом «Ежели сейчас он непоседа Что с него получится потом?». Принимая дерзость за насмешку Добавляли, ядовито, вслед «Видно не подумав, в пьяной спешке Зачинал паскудника сосед». Но обиду проглотив с улыбкой Отвечал, не плача, всякий раз «Ну, и пусть! Могу прожить ошибкой И великим мастером проказ». И сейчас, когда расправив годы, Словно птица крылья за спиной Шут и хулиган, любой невзгоде Горожу забор стихов стеной. И уже (о, как же мир изменчив!) Мне твердят завистливо во след «Вот он, баловень судьбы и женщин Дерзкий и насмешливый сосед». Ну а я, считая за ошибку, В брови складку лёгшую браздой Говорю, по-прежнему с улыбкой «Под счастливой, знать, рождён звездой!». 11. 01. 1995 |
