Литмир - Электронная Библиотека

– Обряд необходимо совершить в Вальпургиеву ночь. В полночь. Вам, дорогая, придется пойти сначала на площадь Вогезов, а затем на бывшую Гревскую. Магия вершится только там, где в схватке борются рок судьбы и воля человека. – он перевел дыхание и продолжил.– Вогезская площадь была местом, где по нелепой случайности во время рыцарского турнира погиб король Генрих II. И невольным виновником его смерти был граф Монтгомери. А казнили графа впоследствии по приказу Екатерины Медичи именно на Гревской площади. И Вы должны под каждым из четырех фонтанов на площади Вогезов закопать приготовленное снадобье. Затем на Гревской площади Вы прочтете молитву и выпьете тринадцать капель зелья. А первого мая утром мы увидимся, и Вы передадите мне ровно одну шестую часть приготовленного.

Она слушала его внимательно, еле дыша. Несколько минут молчала, затем тихо произнесла:

– Я думала смогу сделать это гораздо раньше. Если бы Вы знали, как тяжко для меня ожидание. Но, право, я благодарна Вам, Себастиан. Если бы не Ваша помощь, – в ее глазах стояли слезы, – спасибо, милый друг.

Он улыбнулся в ответ горькой улыбкой.

– А теперь не томите и поведайте наконец рецептуру, – секунда, и она уже заговорчески улыбалась.

– Вы мне нравитесь все больше, – его губы растянулись в улыбке, а в глазах появилось волшебное озорное свечение. Изумрудно-зеленый свет с янтарными одуванчиками.

– Дорогой друг, как и Вы мне, – ответила она.

– Итак, рецептура, как и сам обряд, очень древние, я несколько сомневаюсь в точности перевода, но будем рассчитывать на правильность. Есть один нюанс: Вам понадобится кровь девственницы, – предупредил он.

– И как Вы себе это представляете? Где я возьму такую кровь? Где я вообще возьму кровь? – ее глаза округлились.

– Наверно там же где я взял это! – он достал из кармана крошечную бутылочку и пояснил, – кровь мужчины, вот сок африканского растения Betrayloneta Purpurra, – он указал на пузырек на столе, – и третьим ингредиентом будет кровь негрешившей женщины.

– Готова поспорить, что Вы не сумели найти безгрешного мужчину! – она вдруг захохотала.

– С трудом! Поэтому ее так мало! – он рассмеялся в ответ.

– И тем не менее вопрос остается открытым, – задумалась она, – Может быть Женевьева.. Вы помните ее?

Он вздрогнул, тело похолодело, и на лбу выступила испарина. Дрожавшей рукой он приложил платок к лицу. Но она ничего не заметила: так была погружена в размышления.

– Нет, не помню, – он совладал с собой.

– Странно, я часто вижу ее в Мадлен, она подолгу разговаривает с Вашим братом, и, кажется, влюблена в него, – пояснила она. От ее голоса воздух наполнился звоном холодного металла.

Только одна мысль теперь стучала в его голове: как спасти Женевьеву? Бескорыстную трепетную. Чистое юное создание. Такого исхода ситуации он не ожидал. Не подозревал, что ее выбор падет на нее. Невинная девушка не должна пострадать из-за страстей и похотей другой. Он желал быстрей закончить разговор и подумать:

– Позвольте, я продолжу. Итак, вы смешаете все три составляющих и добавите семена вот этого растения. Сделать это следует в полнолуние, именно в полночь. Затем подогреете до пятидесяти градусов и перельете в пузырек. Пойдете и закопаете его на площади Вогезов, в середине. Остальные ингредиенты необходимо прямо сегодня положить под подушку, а в ту же ночь залить стаканом кипятка до утра и затем процедить. Бутылочку с этой жидкостью до семи утра первого мая передадите мне. Вы запомнили?

– Да-да, – растерянно ответила она, поглощенная своими мыслями.

Выйдя из «Красной мельницы», они молча разошлись в разные стороны. Себастиан после расставания с ней жаждал чистого воздуха. Торопливо, тяжело дыша, зашагал к Сене, жадно вдыхая порывы ветра. На улице было свежо. Была та самая временная граница, когда ты еще в плену у ночи, с ее волшебным ощущением всевластия, покорности всего мира тебе и только тебе, его готовности потакать всем твоим прихотям, но рассвет уже стоит около запертой двери и начинает звенеть ключами, отбирая эту силу, бесцеремонно демонстрируя, что ты песчинка в космосе, безропотная и безвольная, гонимая отовсюду всяким дуновением. И все едва заметно просыпается, небо чуть светлеет, и звуки становятся звонче, наглее. И магия растворяется, перед тобой возникает реальность нового дня.

Он остановился на мосту Каррузель и уставился в темные воды Сены. Переводил взгляд на небо, потом на громадину на площади Этуаль, опять на воду. И думал: «Необходимо или предупредить Женевьеву, или спрятать ее где-то, или сразу достать другую кровь».

….С первой же секунды он понимал меня с полуслова, будто был моей душой и разумом в прошлой жизни, а в этой – станет смыслом и вдохновением. Пытаюсь, но не могу уравнять на внутренних весах мои чувства к нему и к мужу. Силюсь найти баланс, но понимаю насколько безумна и бессмысленна эта затея. Теперь я люблю его, теперь я не люблю мужа. И я обманываю Олега. Но я настолько счастлива сейчас, сегодня, в эту секунду, что эта проснувшаяся энергия усыпляет совесть. Пока.

Олег пришел вечером и усадил меня за стол:

– Дорогая, я знаю, что ты сейчас пьешь лекарства, и я помню про даты, которые рассчитаны для благоприятного зачатия, но, к сожалению, – я напряглась, а он продолжал, глубоко вдохнув, – я должен уехать в Барселону на месяц, партнеры организуют для нас командировку по обмену опытом, и…

Я не дала ему закончить и закричала:

– Рожать – это тебе не фрикасе жрать!!!

Он смотрел на меня растерянным взглядом, дыхание его остановилась.

– Что ты молчишь? – я не унималась, – для тебя важнее ресторан, обмен опытом! Мы шесть лет пытаемся, и я, а не ты, потребляю горы гормонов, заполняя ими каждую клетку!

Мне не хватало воздуха. Я была зла, растеряна, оглушена. Значит, все было насмарку, значит и сейчас мне не удастся даже попытаться стать мамой. Я выбежала из кухни, схватила платок и пальто. Надев первые попавшиеся сапоги, выскочила из квартиры и понеслась вниз. Слезы катились как будто из заранее наполненных резервуаров. Лицо обжег холодный ветер. От чего я обезумела: от того, что Олег пренебрег нашими планами или от этого сильного желания иметь ребенка? Но я больше неверна Олегу, я изменила ему, а сейчас я эгоистично кричала, забыв, что виновата перед ним гораздо больше. Я попирала мораль, совесть, но защищала свою правду.

Я брела, я бежала, я неслась, и я плелась, не замечая, как глотаю обжигающий холодный воздух. Мысли спутались в моток разноцветных ниток, разнофактурных и сумасшедших. Я понимала, как в один день изменилась моя жизнь: совершив поворот, она тут же пнула меня под гору или отбросила вверх, в свободный полет? Дойдя до первой открытой кофейни, зашла внутрь. Хотелось окунуться с головой в теплую-теплую воду, чтобы забыть обо всем, оказаться защищенной и свободной как в утробе матери. Олег не звонил. Не звонил, потому что обижен моим эгоизмом? Не звонил, потому что дает мне время остыть? Ощущения были противоречивые. Было противно и радостно одновременно. Сладко и горько. Я влюбилась. И я предала. Стало стыдно от ощущения счастья. Противно, нелепо, эгоистично. Я достала телефон и позвонила:

– Приезжай, скорее, пожалуйста, – и назвала адрес.

Часы прилежно отсчитывали секунды, слагающие мучительные минуты ожидания. Горячий кофе с молоком приятно согревал, хотя я продолжала дрожать. Звон чашек в кофейне, шипение машин для варки кофе, голоса посетителей, возгласы барменов, шум машин за стеклом слились воедино. Раз, два, три… Где же ты?

За стеклянными дверями я узнала знакомые очертания и занервничала.

– Марьяна, что случилось? – он вопросительно смотрел на меня.

– Извини, что выдернула тебя из дома. Разговор предстоит тяжелый и долгий: лучше сразу попроси кофе, – вымученно улыбнулась я.

– Конечно, – он улыбнулся в ответ и поцеловал меня в щеку.

Когда вернулся, я сглотнула и шепотом заговорила:

– Прошу выслушай и не перебивай меня, – я повернула голову в сторону улицы и уставилась на зеленый фонарь за окном. Это была исповедь счастливой и, одновременно, несчастной женщины.

3
{"b":"535430","o":1}