Стихиатрия рифмованные истории Александра Сашнева © Александра Сашнева, 2015 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero «Небесная овца по кругу ходит…» Небесная овца по кругу ходит Бог перед ней несет свечу И напевает сладкую мелодию, А я… Молчу. «Если свет упадет на золотую песчинку…» Если свет упадет на золотую песчинку, То она вспыхнет и будет сиять радостью. Но сколько не свети на глухую глину — Из нее ни света, ни счастья не достать. «Колокольный звон…» Колокольный звон День-деледон-дон… О войне и пожаре всегда он. Медь гудит в пустоте времен День-деледон… Да-да-да-деледон. «Луна без курса…» Луна без курса, У меня нет ресурса Слушать твои припадки Купи себе шоколадку. Понимаю, тебе грустно, Было тщетно твое искусство, День без вкуса — Луна без курса. Ты – Гертруда, Вина не пьешь ты, Хотя и жажда, Ты ждешь Когда же придет однажды, И в том однажды Ты тихо скажешь — Ну вот. Вы умерли, Я права же. Ты ищешь в каждой Фразе точку Опоры – оставить якорь, Воткнуть заточку. «Я снесла в ломбард…» Я снесла в ломбард Тот золотой браслет, Что ты подарил Мне назад много лет. И теперь запястье Мое стало легким И немного пустым, След – как от веревки. Почему-то рефлексы Не проходят быстро, Есть наверно польза В этом. И какой-то смысл. Чем дольше память, Тем глубже познания, Вопрос лишь в том, А нужны ли? Заранее Все равно, не подстелишь соломки, Ничего у Бога не выдуришь, Этот след – будто от веревки, Почему говорят мне: «Хорошо выглядишь?» «Я – носитель языка…» Я – носитель языка, Несу язык свой огромный, распухший От разных там жаргонизмов, Будто он занимается лихорадочно онанизмом, Везу его на тележке – будто мешок с картошкой, Тушу барана, груду металлолома! Еще немного – и я дома. Я замолчу наконец, и язык спрячу В стакан со льдом положу его, Оберну маской успокаивающей. И буду лежать на диване безъязыко. Вот кайф-то! «Она ослепила его бусами, что на юных ключицах…»
Она ослепила его бусами, что на юных ключицах, Она вязала на спицах тафту его сладких снов. Намеком своей улыбки она повергала отряды Красивых, богатых удачливых… А он один обладал ей – вот задача! Как же ему удалось? Он шел вслед за нею ослепший — Питался ее сиянием, Как будто гармониус Воннегута. Никто их не понимал — Что же держит их вместе? Весь мир рядом с ней померкнул — И не могло ни одно зеркало Ее отразить во всем великолепии. А он был смешным и нелепым. Он думал – ее красоты на двоих им хватает. Он думал: ну пусть она там, в небе летает. Ослик упрямый. Внезапно упал он. Внезапно упал он. «Папа и мама – малыши, потерявшиеся в огромном мире…» Папа и мама – малыши, потерявшиеся в огромном мире. Только кажется, что они большие – потому что тесно в квартире. Хорошо, что есть государство, которое платит им пенсию. Как бы они жили, если бы знали только одну пионерскую песню, В которой поется о том, что люди чисты и прекрасны, О том, что грядет коммунизм – это ясно! Куда же еще ведет нас великий Кормчий? Как это прекрасно – быть колхозницей и рабочим. От чистых идей рождаются чистые дети, Дети бесплотные – точно ангелы или йетти. И смотрят на вас, мама-папа, ваши родные дети И думают – как угораздило нам уродиться у этих Беспомощных и наивных сирот, Почему же на всей планете У этих двоих малышей родились мы – такие циничные йетти. «Бегу как по льдинам —…» Бегу как по льдинам — от города к городу. Всюду хранится то, что мне дорого. Дом мой – дорога, Мой дом дорога. А я – недотрога. Не трогай. Читай меня в книгах, Мне надо немного. Я ускользаю, точно мелодия, Точно неуловимое воспоминание. Я поцелую тебя на прощание. Губы твои, что тронуты холодом Осени ранней. Я сладкие раны, Нежные раны оставлю на память. Знаешь. Меня не исправить. Не спрятать. Останусь я — Отзвуком зыбким — Но я не ошибка. Я – открытка от Бога. Я прихожу, остаюсь, чтобы строчки Бисерной нитью – на тонком запястье. Будут хранить они тебя от напастей. Счастье. Посмотришь на бисер И вспомнишь, что счастье — Это наука слышать в обыденном новую рифму. |
