Гневное добро Древний мир Инна Фидянина-Зубкова © Инна Фидянина-Зубкова, 2018 ISBN 978-5-4474-4832-5 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Глава 1. Древний мир Личный варвар Личный варвар молча ходит, постучится в дверь серьёзно. Личный варвар не находит слов, конечно, очень грозных. Личный варвар неприлично мысль подкинет и умолкнет. Я его не укусила. Укусила бы, что толку? Ведь на то и варвар этот, чтоб терпеть обиды света, рассуждать в бору о главном: кость ребёнку или маме? Этот варвар непокорный мне на ушко что-то шепчет (расстоянье – километры, расстояние – три века). Смотрит варвар, улыбаясь, думая, что жив сейчас. Светлый варвар точно знает, что придёт победы час! Я ему пишу письмо: «Всё в порядке, но лицо постарело как-то ночью, видно в век твой очень хочет.» Варвар пишет мне в ответ: «Я сегодня на обед написал тебе сонату, и теперь ты виновата, что по свету зазвучит старый, древний колорит.» * Личный варвар мой хороший, он сто тридцать песен сложит. И я буду знать сама: виновата в этом я! От сестры и до войны Сестра брата ругала, почём свет костерила, почём зря материла, кости мыла, пилила: «Да и что тебе мало, чего не хватало? Сапоги с рукавами, пироги с запчастями! Али света всё нету, или лето без ветру? Может, низко тебе не кланяются, либо медные деньги не нравятся; толь смертей тебе мало, коль добра не видала твоя душа-душонка? Горе ты – не мальчонка!» Ой, не слушал брат сестру, а подарил ей платок и метлу, да пошёл за Родину биться: – Уж лучше в бою материться, чем с бабой дурною спорить! «Ну да, на войне ж тя не будут неволить!» Последняя песнь Владимира Старицкого То не крепости турецкие разгорались, то святая Русь в огне, дыму. Русь крестьянская, деревянная, самим царём Грозным оболганная. А у князя москвича рать в опричнину пошла, рать в опричнину пошла да у Владимира. Ей-ей не робей, не кем Москву защищати, от татара злага оберегати. Гори не горюй, князья наши не воюй: князья наши по губерниям сидят, воевати и не могут, не хотят. Хмурься, Владимир, не хмурься, а на Грозного ты не дуйся, ведь он по рукам твоим вдарит да по краю родному ударит, ударит – не пожалеет: то не Новгород горит, а кровь алеет. Ну а ежели народец свой же бьют, значит, ворогу помогут, подсобют: берите пашни наши и рожи, а нам не любы, не гожи родные земли! Что, князь, не дремлешь, удумал с царём тягаться? Тебе ли, смерд, баловаться! Кто с мордой царскою спорит, тому лежать гордо в поле. Такое во веки веков ещё будет, а кто забудет о том, того и не будет. Ой ты, князь Михаил
Ой, Михаил ты великий, взял посох и взгляд не дикий, шелом уже не оденешь, не веришь, что ещё больше земель тебе надо: родные просторы – отрада. Время выпало тебе золотое: ни Мамая, ни боя, лишь пиры да похвальбы. Похвальба, похвальба, похвальбище, шум, молва и гульбище! На спор можно и море Чёрное переплыть. Чему быть, тому и не быть, а море перебежать – не шутка! Но не промах наш княже Мишутка: прыг на чёрны корабли и плыви, плыви, плыви… На то Михаил и великий! / А лик твой ликий кто-нибудь намалюет да нам подсунет: любуйтесь, люди, таких красивых больше не будет во власти. / Песнь свою пела Настасья, домой ожидая героя. Пой сорок лет, на дне моря твой муж Михаил великий. Вышивай крестом его лики. Мечты косаря Разошлась с косой рука могучая по лугу да по полю! Мурава колючая застилает тело, глаза ест. Я скошу её косой в благовест. Нет на мне изъяна да и сам не дурак. Почему ж дивчине всё не так? Да и возраст у меня уже большой. Вот скошу её косу своей косой! А и батька у Марьяны чи дурак? Эх и мамка у Марьяны – железо` кулак. Что ж вы дочечку храните, для кого? Перезрела ваша баба, брызжет молоко! Ой пойду, косою закошу весь свет, надоело тут махать в пересвет! А по лугу да по полю – не вода, а по лугу да по полю – блеск-роса. И трава-мурава вдаль манит. Брошу всё, уйду в леса, да небрит зарасту своей волоснёй, а кикимора и водяной станут мне роднёй. Превращусь я сам в Лешака, украду Марьяну, будет моя! Зарастёт и невеста волоснёй, станет паклею трясти, а не косой. Не посмотрит на неё бар, купец. Стану детям я её – строг отец. Побегут ребятки по полю! А свою семью я сам отмою, заплету всем косы, сбрею морды, и прям к тёще ко двору: – Мам, дверь откройте, вот ваш зять-молодец, вот ваши внуки! «Где ж были вы?» – Ай, в лесу не знали скуки! — и пойдёт плясать жена, да спляшет тёща, ну а тесть-холодец и того хлеще! * * * Вишь, бог Перун, где счастье-то бывает, когда из леса Чёрт тебе моргает. А ты коси, косец, не зная горя. Постучись-ка в дверь, авось откроют! |
