Уж сколько лет прошло

И снова вместе мы,

И ждёт вино, разлитое в бокалы,

Торжественной минуты

Волнительного тоста

В честь славной нашей Alma Mater,

Которой нет уже,

Как нет и Грузии моей,

И нашего прекрасного Союза.

– Где ж Грузия твоя? – Она

Под башмаком позорного банкира.

– А где ж прекрасный наш Союз?

– Союз разрушен нашими руками

Под радостные визги супостата.

Жаль только жить в том прекрасном

Союзе не довелось нашим

Детям и внукам, прекрасным.

– Ах! Что мы наделали?!

– Вскричали друзья.

– Ошибку давно нам исправить пора!

Поднимем бокалы

За встречу, капралы!

Содвинем их разом,

Ошибку исправим!

Да здравствуют Музы!

Да здравствует Разум!

Наш славный институт, в котором мне довелось учиться в годы его высшего расцвета, претерпел много различных названий, хотя по возрасту его можно называть скорее молодым вузом, чем старым, невзирая на его славу. Он возник всего в конце XIX века под названием МТУ (Московское Техническое Училище) в статусе техникума – по советским меркам – или колледжа – по западной моде. Незадолго до Революции он получил статус вуза с названием МВТУ. После Революции в память о революционных событиях на улицах этого района ему было присвоено почётное наименование МВТУ им. Н. Э. Баумана. Затем с целью подчеркнуть его роль в создании заводов-первенцов советского машиностроения, что было отмечено орденом, он стал наименоваться КМММИ им. Н. Э. Баумана (Краснознамённый Московский Механико-Машиностроительный Институт). Но это громоздкое название не прижилось и после Войны в связи с награждением ещё одним орденом ему вернули старое название с новым полным звучанием: Московское ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени Высшее Техническое Училище им. Баумана. Это название и указано в моём дипломе. Разумеется никому и в голову не могло прийти, что это наименование, под которым наш институт известен во всём мире, вновь подвергнется изменениям. Увы, западное поветрие не обошло стороной и наше славное Училище.

Переименование институтов в университеты несомненно имеет под собой идеологическую почву. (Несмотря на вопли о деидеологизации!). Какую? Можно объяснить. Дело в том, что задачей институтов является подготовка специалистов по разным отраслям знаний с целью созидания в направлении этих знаний, а задача университетов заключается лишь в распространении знаний. Следовательно, без институтов невозможно развитие человеческого сообщества. Правильным обществом, способным на прогрессивное развитие, может быть только сообщество созидателей. Таким образом, упразднение институтов обрекает человечество на застой, на прекращение развития. Результат же этих пагубных явлений уже очевиден.

Жили-были папа и мама в красивом приморском городе. И был у них мальчик, которого все любили. И звали его Зелёная Шапочка. Так его звали потому, что он любил носить зелёную шапочку, которую связала ему его бабушка.

Однажды мама напекла пирожков и позвала:

– Зелёная шапочка, иди сюда.

Мальчик быстренько прибежал и мама сказала ему:

– Зелёная шапочка, я испекла пирожки, а ты отнеси их бабушке.

– Хорошо, мама! – ответил мальчик, взял корзинку с пирожками и выбежал во двор.

– Смотри не заблудись! – крикнула мама с балкона ему вдогонку.

– Нет, я дорогу хорошо знаю!

И мальчик смело отправился в знакомый путь.

Дорога шла вдоль моря и Зелёная Шапочка весело бежал по песчаному берегу. Морские ласковые волны хотели лизнут его загорелые ноги, но он, играя, увёртывался от них, радуясь своей ловкости. Сетило солнце и в голубом небе мелькали юркие чайки.

Очень скоро Зелёная Шапочка подошёл к заливу, на другой стороне которого и жила бабушка. В этот раз мальчик решил не обходить залив, а переплыть его. Ведь он уже научился плавать, в этом помог ему папа. И смелый мальчик быстро соорудил плотик из камыша, сложил на него одёжку и поставил крзинку; стащил плотик в воду и, толкая его перед собой, поплыл к противоположному берегу.

Вдруг небо покрылось тучами, подул резкий ветер и потемневшее море покрылось крутыми волнами. Но юный мореплаватель крепче ухватился за плотик и, напрягая силы, упрямо плыл к знакомой песчаной косе, где они часто купались с папой, когда приходили в гости к бабушке.

Неожиданно сильный порыв ветра вырвал плотик у мальчика из рук, а набежавшая волна унесла мальчика в открытое море. Зелёная Шапочка из последних сил боролся с волнами, но волны всё чаще прокатывались над его головой и вот уже нет боьше сил. И тут мальчик почувствовал, как кто-то толкнул его снизу.

Придя в себя, он увидел вокруг попрежнему бушующее море, однако теперь ни одна волна не могла достать до его головы, потому что он сидел верхом на дельфине и нежно обнимал его плавник. Умный дельфин стремительно мчался к берегу. Скоро Зелёная Шапочка смог разглядеть рыбацкие домики и парусные шаланды, спешно причаливающие к берегу.

Подплыв к одной из шаланд, дельфин нырнул и скрылся в море, а Зелёную Шапочку подхватили сильные руки рыбаков.

Мальчик и дельфин крепко подружились и самую вкусную рыбку, какую двала ему бабушка, он приносил своему другу.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был принц. Это был красивый мальчик очень серьёзный и вдумчивый. Предаваться же размышлениям ему удавалось редко, потому что жил он в очень бурном, суетливом королевстве, где постоянно происходили то ассамблеи, то симпозиумы, то запуски змеев, то балы. Причём все эти церемонии каждый раз походили на соответствующую прошлогоднюю, как одна капля воды походит на другую.

Собственно в достижении этой похожести и заключался смысл всей подготовки к каждой церемонии, которой были заняты все служители и обитатели двора. Не разрешалось нарушить ни одну из мельчайших деталей церемонии. За этим тщательно следили специально назначенные королём вельможи, которые сличали подготавливаемую церемонию с прошедшей накануне по специальным записям и восковым отпечаткам на специальных дискетах.

Эти записи и отпечатки делали специальные, очень профессиональные люди, тоже назначаемые королём. И называли этих людей летокорниками. Летокорники не принимали участия в церемонии, так как они только записывали, снимали отпечатки, подсчитывали; подсчитывали всё, вплоть до числа шагов каждого участника церемонии и числа маковых зёрен на заключительном бублике.

После каждой церемонии чрезвычайная комиссия тщательно сравнивала состоявшуюся церемонию с предыдущей и докладывала королю. Если комиссия не обнаруживала различий, то король раздавал вельможам, а иногда и служителям двора, высокие награды. При обнаружении разницы виновные сурово наказывались и снимались с должности. А занимаемой должностью в этом королевстве очень дорожили. Вот почему генеральный конструктор змеев так старательно копировал каждый раз прошлогодний чертёж, готовя чертежи змея к очередной церемонии запуска. Конечно можно было бы отдать в коллегию умельцев старый чертёж, но генеральный конструктор был очень честный и не хотел даром получать своё жалованье.