Упади лицом на колени,

Наслажденье ртом подари.

И не думай ты об измене:

И по-прежнему мужа люби.

Извращенье мое не безумье:

Наслажденье и радость для губ.

Был всегда и везде я умным,

Иногда, даже чуточку груб.

Я не трону руками колени,

Не посмею раздеть до конца.

И не будет бурных мгновений.

Будет только касанье лица.

Твои губы всегда наслажденье.

Их касанье до страсти остро,

Словно сон или забвенье,

И мне очень всегда хорошо.

Задыхаться, конечно, не станешь,

Но порывистость налицо.

Возбужденье мое не обманешь,

Потому что мне хорошо.

Я старанье твое обожаю,

Только ты мне такое даешь,

Продолжаешь – не возражаю.

Ожидаю – не подведешь.

Старушка ненормальная,

Желания полна,

Большая аномалия,

Но любит до конца.

Знакомится на улице,

Ведет к себе домой

И чуточку волнуется

Любовник молодой.

В постель сама бросается

И тело на себя,

Губами прикасается

До жаркого огня.

Сгореть ему не хочется

От жуткого стыда,

Старушки в нутро мочится,

Но вытащить нельзя.

«Еще» – кричит уверенно

Старушка ясным днем.

До ночи все проверено:

Гори оно огнем.

Замрет в изнеможении

Любовник молодой.

Но видя глаз презрения,

Доволен не собой.

Крушение жизни семейной:

Крушение корабля.

И взгляд твой коварно надменный,

И яростные глаза.

За что, почему ты на рельсы

Сложила остатки любви?

Кому-то достанется меньше,

Кому-то лишь звук в ночи.

Проносится с грохотом поезд.

Направо, налево, вперед.

Не сдержит остатки пояс

Обтянутый поперек.

Я жизнью всегда был доволен

К вершине стремился с тобой.

Любовью к тебе был болен,

Поэтому стала женой.

Стучали на стыках колеса,

Бежали по рельсам года.

Влюбился в объятиях плеса,

Но мозг остужала вода.

Крушение жизни свершилось,

Рассыпались облака.

Измена в наш брак влюбилась.

Такая, видно, судьба.

Раздолбай большой семьи,

Человек не с улицы.

Я родился в день весны

Рядом с гнездом курицы.

Не молчала тишина:

Хрюкал поросенок.

Пеленала вся страна:

Непростой ребенок.

Рос талантливым всегда:

Восхищалась Родина.

Не молчала тишина,

Зрела леса родинка.

Призывался не как все,

Дрался с офицерами

И валялся на земле

С пьяными глазами.

А служил я хорошо:

Рушилась Япония.

На душе легко, светло.

Не ждала Эстония.

Возвратился не домой.

Отделилась раненой.

А прикрылась лишь ботвой

Свеклы ранней, пареной.

Нелюбимая ты, нелюбимая.

Может быть, я тебя полюблю.

Голосистая и красивая.

Может быть, тебя замуж возьму.

Возмущаешься ты, возмущаешься.

Восхищаться тобой не хочу.

По-хорошему не прощаешься.

Я по-тихому ухожу.

И торопятся дни, и торопятся,

А разлука уже тяжела.

И обиды на сердце копятся,

И чернеет цвет лица.

Встретил вечером, встретил вечером.

Только мимо ты прошла.

Не замечен я, не замечен я.

Стою тихо, как стена.

И торопятся годы, торопятся,

И уже на висках седина.

А на сердце рубцы все копятся,

И потухли мои глаза.

Нелюбимая ты, нелюбимая.

Видно, я тебя не люблю.

Голосистая и красивая.

Только замуж тебя не возьму.

Сидит напротив женщина:

«Скотина» невоспитанная.

Сидит напротив женщина:

Всем телом неупитанная.

Глаза шальные, пьяные,

Раскосые глаза.

А взгляды очень рьяные

И состоят из зла.

Рванет словами тайными,

И грохнет тишина.

И будут рядом крайними,

И согрешит душа.

Нельзя бороться с пьяными.

Нельзя их победить.

Ловить их надо ямами,

Чтобы спокойно жить.

Россия – страна пьяная,

И пьяницы кругом.

Напротив стерва пьяная

С пропитым всем лицом.

Простить ее убогую,

Наверно, надо всем.

В России длинноногую

Измажут краской стен.