Снежная буря терзает

Сердце мое и твое.

Только никто не узнает.

Кто тебя бьет в лицо?

Может быть, это любимый.

Может быть, это злодей,

Или ветер незримый,

Или нахал из людей.

Спрашивать я не буду:

Тайна твоя – не моя.

Но синяки, – не забуду,

Видно, уже никогда.

Хочется искренне верить,

Что не нарушен закон.

Только нельзя проверить,

Даже когда слышен стон.

То ли от боли стонала,

То ли душа больна,

Или от злости рыдала,

Лежа поперек стола.

Снежная буря смеется

Не над тобой – надо мной.

Радость уже не вернется

Талой водой голубой.

Узнайте радость неподдельную,

Внесите в жизнь мою печаль

И скиньте обувь немодельную,

Сорвите черную вуаль.

Нельзя расстроиться от взгляда,

Нельзя волненье передать,

Всем видом показать: не рада,

И всей душою все понять.

Но я от ваших глаз немею,

Волнуюсь, словно юноша,

Пунцово-красным рдею

И понимаю: очень хороша.

Но, что мне сделать в перепалке взглядов?

Как холодность величья растопить?

Не удивляться новизне нарядов

И продолжать по-прежнему любить и жить.

Дыханье леса и дыханье сада

Мне не расскажут о движенье тел.

И вижу я: береза очень рада

И тополь встречи захотел.

Природа горечь исторгает гнилью,

Траву зеленую присыпала землей

И угостила вечером ванилью

Туман над голубой волной.

Она: Голубую комнату разврата

Ты оставил только для меня,

Не хочу я к прошлому возврата,

Не люблю давно уже тебя.

Он: От души тебе я предлагаю

Голубой мечты моей жилье.

Без тебя я тяжело страдаю

И покрыто влагою лицо.

Она: Видеть хочешь ты меня рабыней,

Чтоб лежала ночью я у ног,

Чтобы мыла вместе с тетей Зиной

Твоей комнаты стальной порог.

Он: Кто тебе сказал такую глупость?

За слова его я накажу.

Никогда прощать не буду тупость

Никому, поверь мне, никому.

Она: Говоришь от сердца: мне приятно.

Говоришь хорошие слова.

Вроде, ясно и понятно.

Но тебе нет веры у меня.

Он: Голубая комната желанья:

О великом хочется мне петь.

Вечно не иссякнет обожанье.

Только на желанье ты ответь.

Любила влюбленная пара

Стоять у подножия гор.

Ждала их жестокая кара

Под толщью бетонных опор.

Но это нескоро все будет.

Все это еще впереди.

Любовь их дыханье разбудит

Великой священной любви.

И нежность, и ласка, и буря

Великих страстей до утра.

А резкое, дерзкое: «ДУРА!»

Подбросит вверх облака.

И стон сокрушительной болью

Пронзит их нагие тела.

Одежды изъедены молью.

Их образ забыт навсегда.

Но было великое, было.

И скорбь над могилой дымит.

Такое Россия забыла.

Такое Россию знобит.

И вечность, разбавив веками,

Взорвется торжественный звон,

Раздвинув бездну руками,

Посадит царицей на трон.

Снежный ураган расстроил

Волшебное море зимы.

Любовный корабль построил

Великий вождь страны.

Рождались счастливые дети:

Разносится детский смех.

Лучший на белом свете

Белый искристый снег.

Родные весенние ночи,

Любимый весенний рассвет.

Любили вождя не очень:

Держали за то ответ.

Сибирь поглотила много

Заблудших сонных душ:

Не верили глупые в Бога,

Попав в ледяной душ.

Прощенья не попросили,

Терпели удар судьбы,

Грехи не замолили

Чужие и свои.

Надежда жила недолго:

Бросали тела в поток.

Великая река Волга.

Сибирский студеный проток.

Разрушен мой чудесный дом:

Разрушена страна.

Ударил кто-то молотком:

Пробита голова.

Мой дом построен стариком:

Прадедом моей мамы.

Он был солдатом, был бойцом,

Отцом прекрасной дамы.

А дама выросла в саду

Среди цветов вульгарных,

Любила очень красоту

Парней во всем бездарных.

Влюблялась часто без причин,

Влюблялась без ума.

Немолодой – серьезный чин,

Ему и верная жена.

Сто лет прошло, разрушен дом,

Разрушена страна.

Я стал от страха дураком,

Но умная жена

Меня с постели подняла,

Отправила в поход,

Чтобы война взяла меня,

Но, не пустив в расход.