Ещё раз замечу, из этого короткого отрывка видно не только духовное родство казаков из городков Сиротин и Гребни с Русью, но и противопоставление их мусульманскому миру «агарян», то есть потомков библейской Агари и её сына Измаила – арабов, к которым на Руси причисляли всех мусульман. Из этого следует, что казаки должны быть не только православными, но и ближайшими союзниками России.
Третье требование: этнос прародитель донской вольницы должен был вести кочевой или полукочевой образ жизни и не заниматься земледелием. Возможно ли совместить все эти три требования и найти в глубине веков казачьи корни? Совместить казалось бы несовместимое. Но так ли это? Многие историки считают таким этносом половцев, говоря о том, что эти кочевники приняли православие. Ведь известно, что в Подонье была даже учреждена православная епархия и в русских летописях упоминаются православные монастыри в верховьях Дона, Медведицы и Хопра. Правда эти историки, говоря о принятии половцами христианства, не уточняют, что его приняла лишь половецкая аристократия. Основная же масса половцев продолжала исповедовать языческий культ Тэнгре. О чём пишут Карамзин и Ключевской.
Так же ни когда не было духовно-религиозного родства между русскими и половцами, как не было и прочных союзнических отношений. Половцы регулярно вторгались в русские княжества, уводя тысячи пленников в свои кочевья. Именно эти пленники и являлись основными прихожанами Сарско-Подонской епархии. На основании этих выводов, половцев можно исключить из списка прародителей казачества.
Так кто же этот загадочный прародитель? Здесь нужно вспомнить о сравнительно малочисленных тюркских племенах, ведших полу кочевой образ жизни в Приднепровье, Поросье и в районе Курска. Вытесненные своими более многочисленными сородичами на окраины степи, они находились в вассальной зависимости от русских князей, предоставивших им свои земли для кочёвок и защищавших их от притеснений половцев-куманов, булгар и других степняков. Это торки, берендеи и чегниговские ковуи. В «Слове о полку Игореве» мы находими других тюрок союзников русских князей: татраны, шильберы, топчаки, ревуги, альберы. Все эти малые народы, по словам Карамзина, более известны в русских летописях как Чёрные клобуки или Черкасы. Все эти торки, берендеи, чёрные клобуки и черкасы, к 13 веку приняли православие и в значительной степени ославянились. Их воины входили в так называемые младшие дружины как киевского князя, так и в дружины других князей. Они были самыми верными союзниками руссов, так как находились в конфронтации с более крупными тюркскими народами и только у русских князей они могли найти защиту и покровительство.
Точно так же, «черкасами», в 15 – 18 веках называли запорожских казаков. Совпадение, случайность? Навряд ли. А что собственно обозначает слово «черкас» или «черкес»? Быть может, мы, ответив на этот вопрос, продвинемся в разрешении основного вопроса, о происхождении казачества. Во всех тюркских языках корень «чер», означает воина, вооружённого человека или разбойника. Так турки называли «черкесами» все многочисленные и воинственные народы Кавказа, вне зависимости от того, кто они абхазы, кабардинцы, адыги или собственно черкесы. Слово это обозначало собой в понимании турка разбойника и грабителя, так как вся жизнь этих народов представляла собой бесконечную череду взаимных набегов и грабежей
Возьмём теперь турецкое слово «янычар», так оно пишется и звучит в русской транскрипции. В турецком языке это слово произносится несколько иначе: «енни чери», что переводится как «молодые воины». Всё это позволило называть русским, своих тюркских союзников: торков, берендеев и чёрных клобуков черкасами – воинами. Так же впоследствии русские называли «черкасами» и все горские народы Кавказа. Так что вполне возможно, что Ригельман, записывая историю донского казачества, допустил ошибку и вместо общеупотребительного в России «черкас», написал «черкес», что впрочем не влияет на суть вопроса. А быть может он не видел принципиальной разницы в их различном написании.
И так, часть первой легенды, записанной генералом Ригельманом, вполне подтверждается нашими лингвистическими изысканиями. Она говорит нам о том, что казаки произошли одной своей частью от черкас – ославянившихся православных тюрках: торков, берендеев и чёрных клобуков, состоявших на русской службе. Хотя первоначально отношения между ними и русскими князьями складывались далеко не гладкими. Впервые торки в русских летописях упоминаются как союзники россиян, при Великом князе Владимире крестителе Руси. Тогда они вместе с князем выступили в поход против волжских булгар. Однако торки, верные своим обычаям, время от времени продолжали свои набеги на русские земли, за что и поплатились при Владимире Мономахе. Князь изгнал часть торков из Приднепровских приделов. Другая их часть, верная союзу с киевским князем, так и осталась кочевать по реке Рось и её окрестностям.
Впрочем и в последствии случались эксцессы. Так оскорблённый Святославом князь берендеев Кавтундей, отошёл к половцам и долго грабил земли киевского княжества. Пока Святослав, не раскаявшись в содеянном, не примирился с берендейским владетелем и не дал ему в качестве компенсации городок Древен, на берегах реки Роси. Не смотря на все эти трения, отношения между русскими и торками, а так же прочими мелкими тюркскими племенами в корне отличались от отношений их с половцами. Они рассматривались не как подданные или враги Руси, а как союзники. Пожалуй с этих времён и можно вести древнейшую историю казачества, вольных всадников «молодшей» княжеской дружины.
Торки, берендеи и чёрные клобуки стали его первым кирпичом. Они постепенно ославянивались, смешанные браки укрепляли их связь с Русью. Этому немало способствовало принятиями ими православия. Так при Ростиславе Рюриковиче, по словам летописцев, торки и берендеи стали грозой варваров половцев. Не будь даже других свидетельств о принятии ими крещения, только это упоминание уже говорит о их православии, они для русичей уже «свои», в отличие от «варваров» половцев. Выдержали эти порубежники черкасы и удар монгольских туменов.
Отброшенные в лесные дебри северных княжеств, они постепенно стали возвращаться на берега Днепра, так как в разорённых южных русских княжествах, с новой силой вспыхнули между усобицы. Отсюда часть из них очевидно ушла на Дон и Северский Донец, расселяясь по берегам рек и островам, постепенно обрастая уцелевшими в боях дружинниками русских князей, не покорившимися монголам половцами, хазарами и печенегами. Очевидно единственным критерием отбора в первые казачьи общества было владение оружием, чтобы не быть обузой.
Осталось вторая ещё часть легенды записанной Ригельманом, в которой говориться, что казаки произошли от неких горских народов, а как она собственно состыкуется с первой? Всё объясняется довольно просто. Для заполнения этого пробела совершим ещё один экскурс в историю Киевской Руси. Вспомним князя Святослава, его походы на хазар и захват им Причерноморья. В том числе таких крепостей как Саркел, названной русами Белой Вежой и Тматархи – Тмуторокани. На этой территории было основано новое русское княжество – Тмутороканское.
После вторжения в Причерноморье половцев-куманов в начале 12 века, упоминание о Тмуторокани и Белой Веже, в русских летописях исчезают. Так как тем удалось захватить эти русские твердыни. Но сгинуло ли в кровавом урагане нашествия многотысячное православное население княжества? Нет, «беловежцы» неоднократно упоминаются русскими летописцами. Хотя некоторые из них подразумевают под беловежцами хазар иудеев. Однако, на мой взгляд поспешный вывод, хотя среди них, вполне вероятно и были хазары. Часть из них, оставив руины своих городов и селений, вернулись на Русь, где по великокняжескому повелению осели в 120 верстах от Чернигова, основав новую Белую Вежу.
Впоследствии этот город был разрушен до основания вторгнувшимися монголами. Здесь нужно отметить, что местные жители уже не считали этих возвратившихся на родину потомков святославовых дружинников русскими. Они именовали этот весьма отюреченный, но православный народ хазарами или беловежцами. Именно они укрывшись в непролазных и дремучих лесах, на границе Руси и Польши, во время монгольского нашествия, и дали им названия Беловежской пущи.
