Подорожник Я – подорожник! Вдруг споткнешься ты, Разбив колено, на пути тернистом, Прохладной, гладкой, жилистой спиной Я вытяну тебя из боли и страданий… Пока же, не заметна для других, Я прорастаю рядом вдоль дороги, Тебя ведущей, словно поводырь Слепого… Я прорастаю с мыслью о тебе сквозь камни Даже там, где прорасти нет силы, Не требуя ни платы, ни вниманья… Я – недоразуменье на обочине — Свое присутствие обозначаю стрелкой, Как указателем, мол, здесь возможна помощь… К душе… Ты не покинь, душа моя, Мое скудеющее тело! Хочу, чтоб не было предела Мне на изломах бытия! Пусть бедер крутизна и плеч Цвет белый, шелковистость кожи Лишатся прелести, так что же, Хочу, чтоб было больше встреч С детьми, чтоб в сердце сохранить Ту нить, что связь времен являет, Что неизменно заставляет Себя и этот мир ценить; С друзьями в полуночном цуге С хмельною чашей круговой, Чтоб песни слушать, а не вой Рыдающей над кем-то вьюги! И чтобы хоть кого-нибудь Мое дыхание согрело, Ты не покинь, душа моя, Мое скудеющее тело! Оловянные солдатики Вновь тихо плачет на экране чья-то мать, Сквозь зала мрак горят неярко свечи, И вздрагивают худенькие плечи — Их больше некому теперь обнять! Сменился кадр, уже другая мать Льет слезы на другом конце планеты! И мне, как ей, вдруг хочется кричать: Мой сын, вернись! Мой мальчик, где ты?! А мой четырехлетний генерал, Увидев слезы, не поймет, в чем дело. Солдат игрушечных в строю ровняет смело И злится, если кто-то вдруг упал! Я на вопросы отвечаю невпопад, Я неумелые над ним пою молитвы… Вся наша жизнь – сплошное поле битвы, А мы – бойцы на грудах баррикад! Безумие Мы все сошли с ума! Все чаще нас зовут Страной ублюдков и страной юродивых. И вот уж приготовлена сума Для той, что мы когда-то звали: Родина. Наш дом разрушен и тому виной Наш рабский дух, живой с времен татарских, Великорусской гордости запой И смерд, провозгласивший смердов царство. Наш хлеб насущный застит нам глаза И взгляд наш не встречает взгляды ближних, И дети наши как на образа С недоумением глядят на нас, униженных. Как объяснить им нашей жизни суть?! Что есть добро, что зло, и в чем удача? Куда нас выведет неверный зыбкий путь, И отчего так часто дети плачут? Мы все сошли с ума, Все чаще нас зовут Страной ублюдков и страной юродивых… Быть может, дети наши прорастут В иную Русь душой, признав ее как Родину?! Битва суздальцев (икона) В душной келье седой богомаз Трет желток, напевая молитву, Держит долу он пристальный глаз, отправляя героев на битву. Звон оружия, ржанье коней, Копья в небо святое впились, За гордыню удельных князей рати в грешном порыве слились. Стены крепки и рвы глубоки, Рвутся кони горячие вскач, Только с берега Леты реки Все мне чудится чей-то плач… Нет, не лжет богомаз! На доске Облак светл, не потуск голубец, Божья матерь взирает в тоске На заблудших в безверье овец. Скорбь вселенская, трепетный лик! Было все! повторяется вновь Бабий вой и истошный крик И, как реки, людская кровь… Но не держим мы долу глаза, И России святой голубец, Сохранившийся на образах, Не сулит ее скорый конец! Мы – зеки Есть англичане, турки, греки — Народов – тьма, их все не перечислить! Мы ж не татары и не русские, мы – зеки, Порою не способны даже мыслить! Глаза потухшие, взгляни на наши лица: В них жизни свет лишь теплится едва, И прорастают новые слова Сквозь проволоку колкую традиций! Неверие – основа бытия! Нам даже в друге видится предатель, Коль смог он выбраться из забытья. У каждого внутри – свой надзиратель! Мы не умеем и боимся жить, Любой делец-пройдоха нас обманет, Есть камень на душе и фиг в кармане, И Гамлета вопрос «быть иль не быть?» Порой нас мучит и краснеют веки От слез, невыплаканных за века, Но к тяжкой милостыне тянется рука И спины гнутся… Все мы – зеки! Я обожаю милого Я обожаю милого за то, Что любит он меня любую: И в модном кашемировом пальто, И во хмелю, когда я унитаз целую! Когда несу невыносимый бред, Когда во гневе бью посуду, Когда спустя другой десяток лет, как юная, вновь предаюсь я блуду! Я обожаю милого за взгляд То мудреца, то юного повесы, За то, что уже много лет подряд Уже седого, но все треплют бесы! Его люблю неистово, до слез, Как часть себя, как сердца половину! Не лгу себе и думаю всерьез: Вот он уйдет, и я навеки сгину… |
