Не ангел больше я Неженские стихи Татьяна Анатольевна Репина © Татьяна Анатольевна Репина, 2016 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Татьяна Репина – мало известная широкой публике автор стихов и рассказов из Томска. Впрочем, это не делает её произведения недостойными внимания читателя, любящего вдумчивые и одновременно лёгкие для восприятия тексты. Автору свойственны и мягкий лиризм, и ироничный взгляд на мир, и тонкий юмор, и обострённое чувство несправедливости, и вполне осязаемая гражданская позиция. Её лирические герои стремятся стать для читателя задушевными собеседниками. Им это удаётся легко, а значит, получится и у вас. Беременная женщина Беременная женщина, Как яблоко живот, Сама с собою венчана, Богаче всех живёт! Утиная походочка И руки – два крыла Сплелись упругой лодочкой Чтоб жизнь не уплыла. В неведомое, дальнее В безбрежные края, Где мир всего реальнее: «Там только ты да я, Мой миленький, мой маленький, На ветке тонкой почка, Ты – мой цветочек аленький, Сыночек мой иль дочка! Я всё смогу, всё выдержу, И ты покинешь лоно Моё, когда тебя рожу Под радостные стоны. Услышу крик отчаянный: «Вот я! Уже родился (Иль родилась)!«Не чаю я Чтоб этот миг случился… Мой миленький, мой маленький, На ветке тонкой почка, Ещё чуть-чуть побудь во мне, Сыночек мой иль дочка!» Беременная женщина, Пред будущим чиста, Когда-нибудь в надежду нам Вновь явишь в мир Христа… Пахнет палой листвою… Пахнет палой листвою, как на погребенье, Упокой душу лето, златом вышит покров, Обнаженных берез бесконечно томленье, На рябинах – застывшая каплями кровь. Ни медовый, ни яблочный спас будто не был, Не услышишь в ночи серенад соловья, Свечи голых берез скорбно тянутся к небу, Луч последний прощальный ветвями ловя. Слезы льют небеса по ушедшему лету, Никнут травы к земле, журавлей косяки Крик последний отчаянный носят по свету Молчаливости скорбных берез вопреки. Вопреки небесам, рвущим тучи уныло, Приближающим осени стылый исход, Я с улыбкой подумаю: лето ведь было… Значит, стоит надеяться – снова придет! Солнечное утро
Занавеска беременна утром, На сносях осторожно ступает За порог, где под солнышком мудрым Сумрак ночи торжественно тает. Разродившись волшебными снами В золотую под солнцем прохладу, Опадёт кружевными волнами И замрёт, утру раннему рада. Вздрогнет, крик услыхав петушиный, Складкой мягкою улыбнётся И, расправив узор старинный, Белым парусом вдруг обернётся. Нет, не парусом, а лебединым С белым взмахом крылом упругим. Или облаком… Всё едино! Ночь минУла, поёт утро гимн Дню грядущему, дальним далям, Кораблям облаков в поднебесье, Новым радостям и печалям, Тем, которые встретим вместе. Голгофа На Голгофу вели Христа, В лицах, душах – испуг и смятенье… Только совесть Иуды чиста, Он в толпе стоит скорбной тенью. Из двенадцати он один Знал, что делал и видел дальше Своей совести: «Господин Мой! Ты верил фальши Тех, кто истово лез в глаза, Славословил Тебя и Бога! Не спасет их Твоя слеза, Не научит Твоя дорога!» Сын пред казнью о чаше молил. Смерть манила вечною славой. Никого ни о чем не просил Взявший грех на себя кровавый. Он стоял в толпе бесноватой От апостолов в стороне Перед миром всем виноватый И великий в своей вине. Презираемый и гонимый он пройдет еще сквозь толпу, Ненавидимый, нелюбимый, Не к кресту пригвожденный, к столбу! В мир Святое придет Воскресенье, День Великих Страстей пережив! Лишь Иуде не будет прощенья, Но, как прежде, он в каждом жив! Прокаженного гонят повсюду, Услыхав колокольчика звон. Не отмечен звоном Иуда: Ты иль я, как узнать, кто он? Пусть священники машут кадилом У подножья Святого Креста, Лишь Иуда будет мерилом Всеобъемлющей сути Христа! Воды иордана Примите меня, воды Иордана, В тени прохладной вековых олив! Одежды белые крестильные не стану Менять на мирные, слезами окропив! Воздену руки к небу Назарета И лягу на поверхность водной глади, Проникнусь духом Ветхого Завета И воспарю, на мир земной не глядя! Подхватят ангелы меня и серафимы и понесут над миром невесомо. И я с небес увижу вас, любимых, В краях далеких, некогда знакомых. Дадут мне ощутить блаженство Рая И вновь вернут на воды Иордана. И я с небес вернусь совсем другая, Почувствую: не кровоточат раны И не болит душа, не ломит тело, И жить хочу, других не отягщая… На мир гляжу и ласково, и смело — Я там была, перед вратами Рая! А коль беда, рассудок помутив, Придёт, я об одном молить лишь стану: В тени прохладной вековых олив Примите меня, воды Иордана! |
