Хотя когда-то давно я не думал об этом и был счастлив. Просто потому, что меньше знал и понимал. Блаженное детское неведение. Зачем я всему учился и все узнавал?

Нам с Давидом достались соседние места, чему я обрадовался. Его личность вызывала во мне любопытство, и хотелось познакомиться с ним поближе. Во время приготовлений ко взлету и набора высоты я незаметно наблюдал за ним. Он привычными движениями застегнул ремень безопасности, взял у стюардессы сосательную конфету и, освободив ее от фантика, отправил в рот. Поиграл с фантиком. Потом неожиданно закрыл глаза и словно «отключился»: сидел, не шелохнувшись (даже перестал сосать конфету), почти не дыша. Точно так же «включился» минут через пятнадцать. Как ни в чем ни бывало принялся снова сосать конфету, открыл глаза.

– Вы давно читаете лекции? – Наконец спросил я.

– Лекции? Я не читаю лекций, – усмехнулся Давид, – так, иногда, когда друзья попросят, соберемся, поговорим. Я вообще слова, теорию не очень люблю…

– То, что вы говорили тогда в «Дубраве» про бессмертие и переселение душ – это индуизм?

– Идея бессмертия и переселения душ в том или ином виде присутствует в каждой религии. Но я действительно в основном рассуждал в рамках индуистского мировоззрения.

– Где вы сами этому всему учились?

– Иван, просьба: давай на «ты». Так привычнее, – улыбнувшись, он слегка похлопал меня по руке. Я пожал плечами и улыбнулся в ответ.

– А учился я много чему и много где, начиная с биологического факультета, который, правда, так и не закончил.

– Вы… – я запнулся. – Ты где-нибудь работаешь?

– Сейчас нет. Меня наследство кормит…

Он не пояснил, какое и чье наследство. Расспрашивать об этом я посчитал бестактным. Давид продолжал улыбаться, и я подумал, что первый раз в жизни встречаю человека, способного на протяжении такого долгого времени (практически постоянно!) находиться в приподнятом состоянии духа и одаривать мир добродушной улыбкой.

Стюардессы повезли по проходу шкафчики с едой. Одна из них сразу подошла к Давиду:

– Извините, вы заказывали спешиал меню?

– Да, вери спешиал, – усмехнулся он.

Стюардесса принесла ему поднос. Сверху на упаковочной пленке был приклеен желтый листок с надписью «SMVM».

– Классно быть вегетарианцем: еду тебе первому приносят, – весело посмотрел на меня Давид, распаковывая обед.

– SMVM – это «Special menu, vegetarian menu1»? – Спросил я.

– Vegetarian meal2, – поправил он.

– Ты давно вегетарианец?

– Не помню… Лет двадцать.

– Не сложно?

– Сложно. – Рассмеялся он, – особенно в Москве. Фруктов и овощей мало, и они дорогие. Не то, что в Индии…

– Ты был в Индии? – Ухватился я за ниточку, ведшую к интересовавшему меня прошлому Давида.

– Жил там некоторое время…

– По работе?

– Не совсем. Занимался йогой.

– Здорово… Долго?

– Нет. – Давид снисходительно махнул рукой. – Лет восемь, с перерывами. Но это тоже давно было.

Цепочка расспросов о прошлом Давида опять прервалась. Мы молча ели: я – говяжье жаркое с пюре, он – грибы с горохом.

– Ты вегетарианец по каким-то убеждениям? – Я пытался нащупать новую тропинку в его внутренний мир.

– Совсем нет. Просто йога в свое время приучила.

– Сейчас ты еще продолжаешь заниматься йогой?

– Каждый из нас в определенной мере занимается йогой. – Пожал плечами Давид. – Если ты работаешь – это карма-йога. Стараешься не грешить – значит, занимаешься ниямой. Размышляешь о строении мира – погружен в джняна-йогу. Ровно дышишь – практикуешь пранаяму. Так что когда тебе кто-нибудь говорит «дыши ровно» – значит, перед тобой гуру, желающий посвятить тебя в безграничный мир йоги.

Мы рассмеялись.

– Я плохо понимаю в йоге, – продолжил расспросы я, – но в ней ведь есть какие-то измерения прогресса, духовного роста? Как ты, например, оцениваешь себя и других, кто более продвинутый в йоге – по каким показателям?

Давид задумался, потом проговорил:

– В свое время – давно – от первой жены ушел я, ну а потом – позже – вторая жена уже сама ушла от меня. Думаю, в этом явно есть определенный показатель прогресса и духовного роста, – снова рассмеялся он.

Улыбнувшись, я подумал, что с этим человеком невозможно говорить о чем-то серьезно.

Мы закончили трапезу.

– Спать не хочешь? – Спросил меня Давид.

– Нет.

– А я посплю, – он как будто демонстративно натянул до носа плед и закрыл маской глаза.

Я переглянулся с Виталиком, сидящим вместе с Сергеем через проход от нас. Они играли в маленькие походные шахматы. Я достал журнал Esquire, который взял с собой в дорогу, и открыл на середине. Но неожиданно для себя через несколько секунд заснул.

– Вам колу, спрайт или минеральную воду? – Спросила стюардесса.

Я попросил «спрайт». Через несколько минут самолет начал заходить на посадку. Давид не спал и читал книгу. Наклонившись – словно поправляя кроссовки – я прочитал на обложке «Зенон Косидовский «Сказания Евангелистов».

– Погружаешься в тему? – Кивнул я на книгу.

– Фрагментарно, – улыбнулся Давид, повернувшись ко мне, – но пишут в основном всякую фигню… Как поспал?

– Классно, – пожал я плечами.

– Тебе нужно больше спать.

– Почему? – Я бросил на него настороженный взгляд.

– Недоспал ты в своей жизни, – он продолжал с улыбкой смотреть на меня.

Это было правдой. Но мне всегда очень не нравилось, когда кто-то мог так легко прочитывать мое внутреннее состояние и мое прошлое:

– С чего ты взял?

– Аура у тебя сонная, – рассмеялся Давид.

– Нет, серьезно?

Он неопределенно развел руками:

– Мне кажется, у супермоделей такой образ жизни, что им приходится не высыпаться…

Мне было нечего добавить или возразить, но внутри остался неприятный осадок.

Шасси самолета соприкоснулось с бетонным покрытием посадочной полосы. Салон сильно затрясло, но по мере торможения тряска ослабла. Кто-то из пассажиров захлопал в ладоши, вслед за ним и остальные одарили команду экипажа аплодисментами.

– Чего они хлопают? – Неодобрительно покачал головой Виталик.

– Рады, что еще немного поживут, – улыбнулся Давид, тоже хлопнув несколько раз.

Мы неторопливо собрали вещи и направились к выходу из самолета. Вежливо попрощались со стюардессами и ступили на мягкий ковролан аэропортового рукава. Обернувшись, я увидел, как шедший последним Сергей перекрестился.

В здании аэропорта нас встретила девушка в синей униформе с табличкой «VIP. Давид Михайловский». Давид с удивлением обернулся к нам:

– Приятный сюрприз…

Мы проследовали за девушкой в комнату с мягкими креслами и кабинкой паспортного контроля. Молодой казах-пограничник проверил наши документы и пожелал приятного пребывания в Казахстане.

– Ты раньше уже был в Алма-Ате? – Спросил Виталик у Давида.

– Бывал – когда еще проводил тренинги. Последний раз в 2006-м, если мне не изменяет память. А ты?

– Никогда не был, – Виталик убрал паспорт в рюкзак и направился к выходу из VIP-зала.

За дверью нас (точнее, Давида) ждали две красавицы: высокая, со спортивной фигурой, светлокожая казашка с большими светло-карими глазами и длинными черными волосами, и русская девушка с соломенными волосами, ростом чуть меньше, с высокой грудью, с миловидными, хотя и немного грубоватыми, «деревенскими» чертами лица. «Словно с эскорт-сервиса», – мелькнуло у меня в голове, – «может, Давид действительно, чтобы пустить нам пыль в глаза, заказал услуги VIP-встречи и девушек из эскорт-сервиса?»

– Давидка! – Радостно крикнула казашка и бросилась ему на шею. Вслед за ней и блондинка подбежала к Давиду и обняла его с другой стороны.

– Давидуська, – с улыбкой повторяла первая. Русская же молча прижалась к нему, закрыла глаза и замерла в каком-то внутреннем экстазе.