— Стивену всего девятнадцать лет, — сказала она. — Но он уже мужчина. Я думаю, что и твои и мои дети взрослеют очень быстро. Он был мужчиной со времени своего переходного возраста. И все-таки он еще молод. Ты превратишь его в животное, если будешь использовать как Исаака.

— Исааку было всего пятнадцать, когда я привел ему первую женщину, — ответил Доро.

— Но до пятнадцати лет он был твоим ребенком. А Стивен будет для тебя точно таким же представителем дикого племени, как и я.

Доро согласно кивнул.

— Для меня лучше получать их еще до наступления переходного возраста. А что еще ты можешь дать мне, Энинву?

Она повернулась и с удивлением взглянула на него. Уж не предлагает ли он ей сделку? Раньше он никогда не торговался. Он сообщал, чего от нее хочет, и лишь позволял узнать, что сделает с ней или с ее детьми, если она откажется подчиняться.

Так что же, он действительно сейчас торговался, или просто играл с нею? Что она теряет в том случае, если он говорит вполне серьезно?

— Приведи Стивену женщину, — сказала она. — Но только одну женщину. Когда он будет постарше, возможно, появятся и другие.

— Ты воображаешь, что сейчас у него нет ни одной?

— Разумеется, я так не думаю, но этот выбор он делает сам. Я не заставляю его быть просто производителем. И я не посылаю к нему женщин.

— А он нравится женщинам?

Она удивилась сама себе, заметив, что слегка улыбается.

— Некоторым. Разумеется, нельзя сказать, что они вполне ему подходят. Здесь есть одна вдова, которая уделяет ему много внимания. Она знает, что делает. Оставаясь один, он со временем найдет себе здесь хорошую жену, когда ему надоест бегать по округе.

— Возможно, я мог бы сделать так, чтобы ему не приходилось так сильно утомляться.

— Я уже говорила тебе — если ты не остановишься, то превратишь его в животное! — сказала она. — Разве ты не видел мужчин-рабов, которых в этой стране используют как производителей? Им никогда не дозволяется знать, что такое быть настоящим мужчиной. Они лишены возможности заботиться о своих детях. Среди моего народа дети считаются самой большой ценностью, они дороже денег, дороже всего. Но для этих мужчин, развращенных и распущенных своими хозяевами, дети не значат почти ничего. Они лишь хвастаются ими перед другими мужчинами. Они любят демонстрировать перед другими свое превосходство, бахвалясь количеством детей. И при этом явно преувеличивают количество женщин, которые этих детей родили, никогда не делая для них ничего, что должен делать нормальный отец. А хозяин, который совершенно равнодушно продает этих коричневых детей, смеется и говорит при этом: «Вот видишь? Эти ниггеры, они почти как животные!» Местные рабовладельцы откроют кому угодно глаза на это, Доро. Так как же я могу пожелать подобной жизни для собственного сына?

Наступила тишина. Он встал и с интересом прошелся по большой комнате, разглядывая лампы, вазы и портрет красивой темноволосой белой женщины с торжественным выражением лица.

— Это была твоя жена? — спросил он.

Ей хотелось встряхнуть его. Она хотела использовать всю свою силу, чтобы заставить его выдать свои намерения.

— Да, — вместо этого прошептала она.

— И как, понравилось тебе это — быть мужчиной, иметь жену?

— Доро!..

— Ну так как, понравилось? — Его нельзя было торопить. Он наслаждался сам собой.

— Она была хорошей женщиной, и мы были довольны друг другом.

— Она знала, кто ты есть на самом деле?

— Да. Она и сама была несколько необычной. Она видела призраков.

— Энинву! — едва не с отвращением выкрикнул он, разочарованный и огорченный.

Не обращая внимания на его тон, она продолжала смотреть на картину.

— Ей было всего шестнадцать лет, когда я с ней соединилась. Если бы я не женилась на ней, мне кажется, она в конце концов кончила бы свою жизнь в приюте. Люди говорили о ней как раз таким тоном, каким только что ты произнес мое имя.

— Я не упрекаю их.

— Напрасно. Многие верят, что жизнь продолжается даже после того, как тело умирает. Существует множество всяких историй о призраках. И даже люди, считающие себя весьма искушенными, чтобы опасаться подобных вещей, не защищены от их влияния. Поговори с пятью разными людьми, и по крайней мере трое из них скажут, что они уверены, будто видели призрака, или знают других людей, которые видели. Но Денис видела их на самом деле. Она была очень чувствительна. Она могла видеть даже тогда, когда уже никто ничего не мог видеть. А поскольку никто не мог, ее считали сумасшедшей. Я думаю, у нее была одна из разновидностей переходного возраста.

— И благодаря этому она получила возможность заглядывать в потусторонний мир.

Энинву покачала головой.

— Тебе не следует так скептически к этому относиться. В конце концов, ты и сам являешься одним из призраков. Разве в тебе есть хоть что-то, к чему можно прикоснуться?

— Я уже слышал об этом раньше.

— Разумеется. — Какое-то время она молчала. — Доро, я расскажу тебе о Денис, я расскажу тебе о ком угодно, и о чем угодно, но прежде всего ты должен сказать мне, что ты задумал сделать с моим сыном.

— Я как раз думаю об этом. Я думаю и о тебе — как о человеке, который представляет для меня большую потенциальную ценность. Я пришел сюда, чтобы покончить с тобой и забрать твоих детей в одно из моих поселений. Еще ни разу никто не проделывал со мной того, на что ты осмелилась.

— Я убежала от тебя и жила. Другие тоже так поступали.

— Только потому, что я сам сделал подобный выбор, позволяя им жить. Но они имели всего несколько дней такой свободы. А затем я ловил их. Ты хорошо знаешь об этом.

— Да, — сказала она с неохотой.

— И вот сейчас, спустя почти столетие после того, как я тебя потерял, я вновь нашел тебя — молодой и здоровой, и ты встречаешь меня так, будто мы виделись только вчера. Я нашел тебя, и оказалось, что ты соревнуешься со мной, создавая собственных колдунов.

— Нет никакого соревнования.

— Тогда почему ты окружаешь себя людьми, за которыми я охочусь? Почему ты плодишь от них детей?

— Они нуждаются во мне… все эти люди. — Она смолчала о том, что происходило с некоторыми из них, прежде чем она их отыскала. — Они нуждаются в ком-то, кто может им помочь. Ты не желаешь им помогать, ты хочешь только пользоваться ими. Я же могу помочь.

— Почему ты должна делать это?

— Потому что я спаситель, Доро.

— Это не ответ. Ты выбрала этот путь. То, кем ты являешься на самом деле, в этой части страны называют словом «оборотень».

— Я вижу, ты поговорил с моими соседями.

— Да, поговорил. И они правы, ты ведь это знаешь.

— Если следовать легендам, оборотни убивают. Я же не убивала никогда, кроме как в целях самозащиты. Я спаситель, и я лекарь.

— Но большинство… лекарей не обзаводятся детьми от своих пациентов.

— Большинство лекарей поступает так, как им нравится. Мои пациенты любят меня гораздо больше, чем кто-либо из числа других людей. Так почему я не могу себе позволить найти среди них пару для себя?

Доро улыбнулся.

— Так что же, ответ всегда найдется? Но это не имеет значения. Расскажи мне лучше о Денис и о ее призраках.

Она глубоко вздохнула, а затем медленно выдохнула воздух, стараясь успокоиться.

— Денис видела то, что люди оставляют после себя. Когда она заходила в дом, она видела людей, живших здесь до ее появления. Если в этом доме кто-то страдал или умер, она видела их еще более отчетливо. От этого ее охватывал ужас. Иногда, входя в дом, она видела бегущего ей навстречу ребенка в пылающей одежде, хотя никакого ребенка здесь в данный момент не было. Но два года, десять или двадцать лет назад там действительно погиб в огне ребенок. Она видела грабителей, пробиравшихся в этот дом несколько дней или несколько лет назад. Она видела истязания рабов, издевательства над женщинами, больных, трясущихся в лихорадке или покрытых оспой. Но она не чувствовала ничего, что обычно чувствуют люди в период кризисов переходного возраста. Она просто видела все это. Но она не могла знать, происходило ли все увиденное в действительности, или это были просто ее фантазии. Медленно, но неотвратимо она сходила с ума. Однажды ее родители устраивали прием, на котором в числе приглашенных оказалась и я. В то время я была в облике молодого и красивого, богатого мужчины — вполне подходящая перспектива для семьи, где пять дочерей. Однажды я стояла с отцом Денис, рассказывая ему небылицы о своем происхождении, когда сама Денис проскользнула мимо нас. Она слегка задела меня, понимаешь? Она могла видеть прошлое людей, когда дотрагивалась до них, точно так же как могла видеть прошлое камня или дерева. И она увидела, что я собой представляю, лишь слегка ко мне прикоснувшись… и потеряла сознание. Я не помню, что произошло потом, пока она сама не пришла ко мне через несколько дней. Я была единственным человеком, кого она считала еще более странным, чем саму себя. Она узнала обо мне все, еще до нашей женитьбы.