Вика Так долго были мы с тобою незнакомы, что снег – растаяв – вновь ложился в срок, весной, сбегая вниз по влажным склонам, старательно твердил заученный урок. И капли всех дождей – так падали на крыши, а ветер по утрам распахивал окно, что даже в тишине казалось не расслышать твой голос из – полузабытого кино. И даже сны мои – собою не тревожа, не провожая от любви в ночной туман, ни чем, ни на кого – оставшись непохожей, не изменив ни разу личным адресам. Влечешь неизъяснимо, словом точным, стремительностью яркого сарказма, и будучи сама не беспорочной, неуязвима и красива словно плазма. Юности моей Живопись Ирины Овсянниковой Сентябрьский день Золотистой листвою окрасится мой день Рожденья! Наступившая осень остудит, зари приближенье, и закружится сердце, услышав твой голос знакомый, и отправится в путь, под окно незабытого дома. Пересек я орбиту, где юность моя расцветает, моя взрослая жизнь создала мне другую обитель. Я прошу об одном, разреши мне во сне тебя видеть, и шепни про себя: «Одинокий, влюбленный мечтатель…» Я тебя не обижу, ни мыслью, ни словом, ни делом. Параллельны пути – твой и мой – в свете черном и белом. Только августа ночь подкрадется на мягоньких лапах, южный ветер в бокалы плеснет твой чарующий запах. Протяни мне ладони, свои хрупкие, нежные пальцы. Я дыханьем согрею, не решаясь губами касаться. Напиши мне два слова; про дождь и туман, про паром на реке, про созвездие Девы, о снах, и про песню в ночном далеке. Всплеск Что ты мечешься, душа, памяти вдогонку. Все минуло. Но спешат сны про ту девчонку. Что ждала меня тогда, у тенистой речки. И, взволнованный, иду полем бесконечным. Мятный запах, и реки плавное теченье, паровозные гудки, смутное влеченье. Только раз я целовал, дрогнувшие губы. Ни она, ни я не знал; сладостней – не будет. Помню только ее смех, тени на дорожке, легкость рук взлетевших вверх, солнце – сквозь ладошки. Полеты речные песчаные косы… как эхо далекого детства и – снова бегу я с откоса мальчишкой босым – невесомо купаться в прозрачной прохладе, где каждая ива знакома, не зная о том, что мгновенье – бесценней любого наследства… Одноклассница
Мы с ней сидели за одною партой, кружились листья за сырым окном, а на доске, прикрыв ее, висела карта с – туманно-влажной Англии – пятном. А я лишь видел профиль наклоненный, и на тетради – тонкая рука, и, Боже мой! – Как я смотрел влюбленно на пальцы, что касаются виска. И путались в сознании – эпохи, даты, и названия столиц – когда в сердечной жаркой суматохе я замирал на кончиках ресниц; пушистые и медленные тени, порхали, словно бабочки у глаз… Непостижимые и гладкие колени, с ума сводили в неурочный час. Навсегда Сколько вод утекло, сколько минуло лет, я пытаюсь найти затерявшийся след, той далекой, единственной встречи с тобой, на замшелом мосту над блестящей рекой. Где ты ныне сейчас, не узнаю о том, помню только слова — «Мы с тобой проживем очень счастливо, правда, мой милый?» – «Да, да!» И казалось обоим, что так навсегда, навсегда и навеки, над этой рекой, над морозною дымкой, под бледной луной, над весенним разливом, в дыхании зноя, и в осенних дождях, навсегда лишь с тобою. «Навсегда! Дорогая моя, навсегда!» Только мост, только снег, ледяная вода… Жди Дымилось кофе одиноко. А за окном кружился снег. Вся в ожидании глубоком, что продлевается навек. Навек разлуки и свиданья, и телефонные звонки, и бесконечность расстоянья и дальних окон огоньки. Все так. Безумно мир устроен. И вряд – ли нужно горевать. Взгляни, как белый день спокоен. Мечтай. Так легче ожидать. Сказка То был ранний и летний восход. Осторожно ступая по дну, ты спешила за мной через брод, в золотистом рассветном дыму. – Ты устала? Позволь, понесу! Чтобы ножек твоих не мочить! В заповедном росистом лесу, поцелуем тебя не будить. С драгоценною ношей в руках – через рощи, ручьи и поля! Заблудившись с тобою в веках несравненная прелесть моя! На заре – Не смотри! Я – за водою прибежала на заре, и прохладою умоюсь, чтобы нравиться тебе… Стан твой, лепет твой волшебный, и кувшин в твоих руках, расправляют мои крылья над тобою, в облаках. |
