– Инспектор, я вас покидаю, мне необходимо срочно вернуться на виллу. Вы не возражаете, если я пришлю человека с вещами для Димитроса: ему необходимо привести себя в порядок и переодеться перед свиданием с невестой.

– Никаких возражений, – энергично закивал инспектор. – Полностью с вами согласен. Я вот здесь набросал, как вы мне рекомендовали, список оборудования для лаборатории, – смущенно продолжил он приглушенным тоном, подойдя ближе к Алексу. И, после небольшой паузы, помявшись, закончил: – Я хотел это с вами обсудить сразу после допроса, но если вы уже уходите…

– Прекрасно, давайте список, сегодня же он уйдет в афинское бюро Интерпола. Как я и обещал, я приложу все усилия, – бодро заверил инспектора Смолев. – Не сомневайтесь!

Лицо инспектора расцвело радостной улыбкой ребенка, которому посулили вожделенную и долгожданную игрушку. Поклонившись инспектору и подмигнув Димитросу, Алекс поспешил в отель. Ему было необходимо проверить одну теорию, которая неожиданно сложилась у него в голове.

Поднявшись на галерею к своему номеру, Алекс увидел спешащего ему навстречу синьора Карлоса Мойю.

У хирурга были закатаны рукава белоснежной рубашки, в руках был небольшой тазик, где, после того, как испанец приблизился, Алекс заметил несколько шприцев, ампулы, пакеты с физраствором и все необходимое для капельницы. Мужчины тепло поприветствовали друг друга. Заметив, что хирург был в медицинских перчатках, Алекс не стал предлагать руку для рукопожатия, ограничился лишь поклоном.

– Как дела у Димитроса? – поинтересовался испанец. – Это обвинение в его адрес просто смехотворно.

– Пока не все так просто, – ответил Алекс. – Я надеюсь добиться для него изменения меры пресечения. Мне кажется, что я сумел заронить сомнение в голову инспектора, он уже не так уверен в том, что Константиноса убил младший Аманатидис.

– Это замечательная новость! – просиял синьор Карлос. – Мне пришлось ставить капельницу его невесте, Марии, но думаю, что лучше всяких медикаментов ей помогли бы добрые вести.

– Да, но все зависит от того, сможем ли мы убедить полицейское начальство в Афинах, – сказал задумчиво Алекс, пожав плечами. – Захотят ли они отказаться от простого и быстрого решения в пользу долгого и кропотливого следствия с непредсказуемым исходом. К сожалению, – добавил он, вздохнув, – мой опыт общения с полицейским бюрократическим аппаратом различных стран часто говорил об обратном.

– И что могло бы их убедить в полной невиновности нашего друга Димитроса? – задал вопрос хирург.

– Раскрытое преступление и пойманный убийца. Мне уже дали это понять мои коллеги из Интерпола. Но, как минимум, мне удалось добиться для Марии свидания с женихом.

– Я вас понял, – задумчиво произнес синьор Карлос. – Что ж, видимо, так и должно быть. Новость насчет свидания немедленно поставит ее на ноги, сообщите ей ее скорее.

– Я зайду к ней, обязательно. Как чувствует себя Ирини?

– Возраст, мой друг, возраст. А тут еще такое потрясение! Сначала муж, теперь вот – сын… Но что поделаешь. Кстати, – добавил он, иронично улыбнувшись. – Чета Файер ухаживает за ней. Мне показалось, что они ее даже чем-то лечат. На мой прямой вопрос они сразу оглохли. Но Ирини им полностью доверяет, да и, к слову сказать, сегодня ей гораздо лучше, чем вчера. Не думаю, что дело исключительно в моих капельницах. Будем надеяться, они знают, что делают.

Несмотря на бодрый тон хирурга, Смолев заметил, что испанец сам глубоко измотан, хоть и не показывает виду. Ему даже в какой-то миг показалось, что хирург пошатнулся. Он быстро сделал шаг к нему и участливо спросил:

– А как ваше самочувствие, друг мой, мне кажется, вы несколько устали? Может быть, мне проводить вас в ваш номер?

– Чепуха! – после небольшой паузы, поборов видимую слабость, ответил испанец. – С некоторого времени я чувствую себя превосходно! Я много лет не чувствовал себя так хорошо. Спасибо, мой друг, не беспокойтесь. Если вдруг я вам понадоблюсь, я буду у себя.

Испанец поклонился и, неестественно выпрямившись, зашагал в сторону своего номера. Смолев внимательно смотрел ему вслед. Какая-то мысль пришла ему в голову во время разговора. Мелькнула и пропала, вытесненная беспокойством Алекса о здоровье синьора Карлоса. А ведь было что-то важное, имевшее отношение к делу, но что?

В задумчивости он дошел до ярко-синей двери с металлической цифрой «5» и постучал.

Открыла Катерина. Увидев Алекса, она тихо вскрикнула от радости:

– Это вы, босс! Ну наконец-то! – и посторонилась, пропуская его. – Проходите, доктор Мойя только что ушел. Он сделал Марии капельницу, вроде ей стало лучше.

Мария лежала на кровати и, жалобно глядя на Алекса, силилась улыбнуться.

– Ну, босс, новости есть? Ну? Не томите! – спросила Катерина, пройдя в комнату вслед за Алексом.

– Итак, девушки, – бодро скомандовал Алекс. – Слушайте мою команду! Катерина! Немедленно соберите для Димитроса все принадлежности для бритья, полотенце, белье, чистую сорочку, – и бегом в полицейский участок! Инспектор предупрежден, он передаст все это нашему другу. Мария, собирайтесь и спокойно следуйте туда же, дайте вашему жениху время привести себя в порядок. Свидание вам согласовано. По времени не ограничено. Возможно, завтра мы переведем его на виллу.

Девчонки, не сговариваясь, издали громкий радостный крик. Мария вскочила, – и они обе повисли на шее у Алекса, целуя его в обе щеки. Потом итальянка случайно взглянула на себя в зеркало и в ужасе начала метаться по номеру с отчаянными криками на родном языке: «Боже мой, как я выгляжу, какой кошмар! У меня грязная голова, а глаза, глаза опухли! Где моя косметичка, боже, куда я ее подевала, все, я в душ!».

Как был прав испанец, подумал Алекс. И никаких капельниц не надо.

– Катя, вот что еще, – подойдя к письменному столу, добавил Смолев по-русски. – Соберите этой парочке поесть: Димитрос постится уже сутки, да и Мария, думаю, тоже голодна. Так что пусть на кухне соберут все, что нужно. И возьмите, я разрешаю, – в конце концов, управляющий я или нет! – бутылочку вина из тех запасов, что угощал нас Димитрос накануне, и положите им в корзинку вместе со штопором. В этом номере есть штопор?

– Да, босс, но у меня есть в кармане лишний, – преданно глядя на Смолева влюбленными глазами, сообщила горничная. – Ребята из шестого номера, видимо, с вечера оставили на веранде.

– А им он не пригодится? – внимательно разглядывая письменный набор на столе, уточнил Алекс.

– Нет, они съехали сегодня утром, – покачала головой Катерина.

Алекс в это время внимательно изучал нож для конвертов, стоящий в подставке на письменном столе. И вдруг он издал тихий вопль, схватил нож в руки и начал крутить перед глазами.

– Катерина, во всех номерах виллы вот именно такие ножи для писем? Они везде одинаковые?

– Ну да, разумеется, босс. Это из новой партии, что Димитрос закупал на новый сезон. Они везде одинаковые, ведь наборы менялись целиком. А почему вы спрашиваете?

– Потому, что я осел, – невпопад ответил Алекс и хлопнул себя по лбу. – Где были мои глаза? Так, мне надо срочно попасть… В каком номере жил убитый? Во втором? У кого ключи? Срочно неси мне ключи! И вот еще что: ключи от всех номеров, откуда съехали постояльцы. И захвати мне дюжину полиэтиленовых пакетов среднего размера, найдутся у нас такие?

– Да, есть, на кухонном складе.

– Все, немедленно, я жду тебя в своем номере. Судя по всему, – прислушиваясь к плеску в душе, – полчаса у тебя точно есть. Ты все успеешь.

– Хорошо, босс! Одна нога… Нет – обе ноги там! – и Катерина стремительно покинула номер.

Алекс завернул нож, изъятый им со стола Марии, в белоснежный платок и, в свою очередь покинув ее комнату, отправился к себе. Там он на письменном столе расстелил платок. Справа, чтобы не перепутать, положил на него нож из пятого номера, слева – тот, что лежал в подставке на его письменном столе.

Ножи были абсолютно идентичны. Через пять минут в дверь постучали: запыхавшаяся Катерина принесла ему связки ключей с номерками от свободных комнат, ключ от комнаты Константиноса и небольшой рулон полиэтиленовых пакетов, стянутых резинкой. Отдав все это Алексу, она так же стремительно исчезла выполнять его распоряжение насчет Димитроса.