Читать

Вход

Войти на сайт

Я забыл пароль
Регистрация

Регистрация

Литмир - Электронная Библиотека > Тот Джулия > Обо всём > Стр.3

Сохранить

Настройки

Однажды

Жизнь такова – однажды станет все ненужным:

мечты несбывшиеся, ожиданий свет,

что выживать и верить заставляли годы долгие, —

все потеряет смысл, все превратится в пустоту,

которой тоже – нет…

Жизнь такова – однажды просто прошлым

все обернется, – даже зеркала

вдруг станут лгать, отчаянно показывая

то отражение, что сохранили

годы многие назад…

Жизнь такова – однажды лишь воспоминаниями

заставит жить, – без будущего, просто – каждым днем, —

без права на мечты, – за их ненужностью,

любя лишь то, что есть и что подарено нам было

коротким слишком и – нелепым, часто, – сном…

Черепаха

Снова солнце в упаковках золотистых,

одинаковых, – нам лето раздает…

и – в саду запущенном – проснулась черепаха,

потерялась в зарослях – и бродит по нему, —

суетливыми кругами выход ищет —

из приюта зимнего спешит туда, —

где деревья апельсиновые в цвете,

где свободно и где жизнь – не пустота, —

зимняя, засохшая, слепая..

Суетливыми нелепыми кругами

черепаха ищет путь в тот мир,

где придется от ежей под панцирем скрываться,

за камнями прятаться от змей,

где не знает – утром суждено ль проснуться —

иль – последним станет будущий рассвет,

пусть опасен мир там, за плющом садовым —

но – его роднее сердцу черепахи – нет,

и – не будет: каждый год в то время,

когда солнце в упаковках золотистых,

одинаковых нам лето раздает —

черепаха суетливо мир свой ищет —

пусть – со змеями, ежами, но – ее…

У меня все по-прежнему, папа

У меня все по-прежнему, папа, —

я все также тебя не люблю,

и день за днем перелистывая, —

нОшу, что дал мне – тяну…

Я больше не виню тебя во всем, что было,

и в том что есть – никто не виноват,

вид делаю, что все давно простила, —

но, – доказать пытаясь, как ты был не прав, —

не зная, там, где ты сейчас —

способен слышать чувства?

и радоваться? – или ты там просто – есть..

и – все с такой же ненавистью смотришь

на бытие мое, не признавая права – жить, —

мое, – и право быть счастливой, —

лишь потому, что я не та, кем быть должна,

и потому, что я не тех любила,

не с теми говорила иль – жила…

и потому, что для тебя была я глупой,

никчемной и – ненужной никому.. —

ты убеждал меня, хотя и знал – неправда,

ты рушил жизнь, ломал судьбу мою..

Но – больше не виню тебя за все, что было,

жалею лишь, что я – по – прежнему – раба

твоих изысканных ошибками учений,

противиться которым не смогла,

надеясь, что когда-нибудь, однажды,

ты просто станешь папой – хоть на миг —

меня обняв, не будешь требовать удачи

во всем и – совершенства – на двоих…

«…отчего есть – будущность и нет – прошлости?..»

…отчего есть – будущность и нет – прошлости?..

…отчего смех чужой все чаще звучит – пошлостью?..

почему уже не радует закат, – красносочный,

словно – лопнувший от зрелости гранат?

оттого, что – годы – и – уже не стать поэтом,

музыкантом, и художником – не стать:

в жизни так бывает – все завяло и – уныло,

когда сушит жаждой новое, – но —

без возможности – начать,

когда звезды улыбаются ван-гогово —

а не с неба темного загадками чужими,

и – милее тишина становится, —

заменяя радость быть с родными…

но – не подавайте беспощаде лет —

пусть богата будет судьбами иными, —

будущность граната все же есть —

наслаждением раскрасить чью-то,

столь беззвездную и серую унылость…

На древний мяч похожий камень

На пляже, все еще зимой опустошенном,

средь миллионов серых и безликих, – как и он, —

скучал – на древний мяч похожий – камень —

обточенный до совершенной круглости, – волной…

Он – в грусти – времена листал: когда скалой зубастой

пугающей всех тех, кто покорить ее желал, —

жил, на обычный мир взирая – с высока и – гордо,

камней, чьи судьбы были там, внизу – не замечал…

Во времена далекие все было просто:

он жил величием своим, не думал, что земля,

однажды и его состарить сможет,

где – трещины послав на лик его, где – языки огня…

Он вспомнил день, когда от гордости очнулся:

волной холодной омываем, где- то – в глубине морской,

не видя ни вершины собственной, зубастой,

ни леса, ни столетиями окружавших мелких гор…

Состарившись, он превратился в просто камень,

такой, как все: что жив еще, но – не способен ни на что,

лишь вспоминать величие былое,

грустить, рассказы глупых слушая вокруг него…

Он с каждым годом становился меньше,

все ближе – к берегу, и об одном мечтал:

однажды, наконец, – исчезнуть, —

волной быть сточенным в ничто, пропасть…

Но, выброшен на пляж волной капризной,

средь миллионов серых и безликих, – как и он, —

скучал – на древний мяч похожий – камень,

когда рук человеческих почувствовал тепло…

Забыв о прошлом, камень удивленно

смотрел на шумность, и людей – вокруг,

пока его несли куда-то человеческие руки,

но, оказавшись в доме человека, понял он – замкнулся круг:

на полку водружен, он гордо слушал,

сколь совершенны формы и цвета его,

хотел поправить говорящего – таким не Богом создан, —

но, – передумал тайны раскрывать былого своего…

Он снова величаво – с полки —

смотрел на мир внизу, когда вдруг снова загрустил:

ведь не узнают никогда те серые и глупые

на пляже камни – кем снова стал и где живет он,

гордиться же – без этого – на древний мяч похожий камень, —

как не пытался, но – причин не находил…

Грустил на полке книжной старый камень,

что некогда зубастой неприступной был скалой:

мечтал на пляж вернуться к столь же серым и безликим,

им рассказать, что столь он совершенен,

что даже человек его забрал в свой дом…

Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница

Войти на сайт

Регистрация