Отдых на веранде Мир, размягчённый градусом — искажённая призма времени. Я плыву словно в лодке с парусом без проблем, суеты и бремени. Кратковременен миг достоинства: завтра снова в пучину слабостей. Как велик, всё же, круг ничтожества; как же мал свет душевных благостей. Покидание
На память в связи с крушением в зрелом возрасте Трагический апофеоз: сон резко оборвал мороз… Как сладко-гОрька кинопанорама, в которой мы живём вразнос. Живём и исчезаем сходу как мотыльки за снежною стеной. Там дней обрыв; оттуда нет возврата. Там вечный и седой покой. Покидание Последствие Мы – Че-ло-ве-чес-тво! Это нам кажется. Это мы себе всё придумали. Есть существа, языками шумящие, в млечных путях божеством обманУтые. Власть от богатства бежать не пытается; чернь от бедности в радость живёт; свЯтой водой окропляется лоб. Так вот блажим в суматохе и сУете. Сами не можем на что-то влиять. Всему будет конец без распятий, но в ужасе. Это как глазом с соринкой моргать. Похоронка Не надо громких слов; и заковыристых. Не надо сладких нот и, даже, милостивых. Нужна лишь пойма благоденствий через пути срединных действий. Но некому центральный мяч водить. Ведь проще кол в кишки забить. И править в молчаливой тени дня. Как хороша на кладбище весна! Правильный путь Я брёл по чаще; вышел на поляну и, посмотрев на лес зелёно-голубой, услышал пенье ангелов на небесах, чуть справа, а через мгновение — над самой головой. И опустилась радость на дУшу во страданье, и отошёл от сердца поганый волчий вой. Я понял, что стою на доброты изъянах. Я понял, что иду по правильной кривой. Правильный путь Пробуждение Думать смертью, чтобы жить! Еду в поезде жизни под сердечный стук и прошу я небо умереть без мук, может быть, под утро, чуть прикрыв глаза; сделав неглубокий выдох из себя. Пусть все будут дома: ведь моя душа их должна увидеть раз и навсегда. Пустозвоны Это не депрессия, а трезвый взгляд на реалии и ирония, прежде всего, к самому себе Кто мы в забытом этом мире? Мешки с костями на узле. Воображаем себя лирой, а сами – в собственной слюне. Жуём, что бог подаст к обедне; трясём болтливым языком, не зная, что кружИт над всеми; что будет завтра и потом. Сорняки Вселенной Люди, словно сорняки, всюду лезут из темноты. Как-то неловко ненужной быть частью в обще-космическом лике Земли. Сорняки Вселенной Спасает грудь! Под лёгким кайфом вновь один сижу я на террасе. Читаю книгу про людей, которых умертвили в массе. И понял, что интеллигент овцой не блеет в хоре. Всего дороже быть ему свободным в своей доле. Душа не выдержала строк и пяткой оголилась. И в завершении сего в грудь женщин превратилась. Любовь всегда есть у людей и в трудные минуты спасает их от упырей со взглядом трезво-мутным. Спасает грудь! Среди своих Я между небом и землёй, кружась в тумане грозовом, невозвратимо погружаюсь в пучину вечности немой. Там Пастернак стихи читает и Бродский ритуал свой вьёт. Там Растропович вдохновляет, а Шпиллер арии поёт. И я привстану на ступеньку культурного наследия страны и всем в-открытую прочту свои открытые стихи. Я Бога нашёл! Я Бога нашёл! Он собой представляет громадную массу микробов Земли. Они – невидимки – овеществляют всё то, что по жизни исследуем мы. Из них проросли современные люди; они управляют балансом всего; они – символ вечности и суть пропитанья; они знаменуют зло и добро. Огромная масса шевелится, брОдит; решает вопросы своих перспектив. А мы – неустанные — гордимся всезнаньем и падаем ниц перед ликом святых. |
