Зряшность Без вариантов День выливает в день своё подобье; от серости до серости лишь шаг. Вся жизнь вмещается в надгробье — бессмысленный и пустотелый знак. Смерть – обретение покоя; уход от всяких передряг — всё ж, не заменит мир Живого, в котором солнце – не пустяк. Без вариантов
В гостях у марсиан Сквозь призму глаз лежит цветастый мир. Он множится, растёт и загнивает. А есть ли он вообще? Быть может, антимир уже давно всем этим заправляет? Мир-антимир вращается мячом в галактиках небесно-бесконечных; клубок противоречий, змей земной, гость-временщик у марсиан беспечных. В гостях у марсиан Жизнеход Лежит бутылка на столе; лежит бутылка. И в ней уж пусто на заре; совсем уж пусто. Лишь муха копошится в слизком дне; хозяин пребывает в крепком сне и громогласным храпом давит ухо. Жизнеход Их нет! Живу сквозь сон своих начинаний. Дышу поверхностно, через нос. И прёт из меня букет излияний, рождённый душою как вечный вопрос. Но людям нужны не вопросы. Ответы. Простые, как капля дождя на щеке. Время летит, а их, громко, нету. Всё изменилось, а их, просто, нету. Их не бывает вообще. Карамболь Шли вдвоём, вели беседу. Солнце, улица, весна. Вдруг машина на дороге. Визг, сирена, тормоза. Происшествие с подругой: отлетела голова… В мир глаза полуоткрыты; губы еле шелестят; произносят чуть заметно: «Что случилось? Где же я?». И, укрыв её собою, в липко-кровяной земле, прошептал, что всё в порядке: вечно счастье на Земле! Карамболь Метафора Тела влюблённых днём и в ночи, как свежие калачи: в черноте развалюхи-печи рождЁнные, огнём ее укреплЁнные, собой удивлЁнные. Метафора Мешкотность Облака белёсые, иногда и серые (могут быть и чёрными) летят издалека. Шапками мохнатыми застилают землю; стелятся туманами. Значит, ждать дождя. Нет идеи в этом, а писАть то хочется: не даёт покоя больная голова. Утро зачинается; пустота хлопочится. Вот и бредит облаком сонная душа. Мешкотность Накануне Старое пройдено, новое грянет. Пусть наводняет собой, обжигает. Ягоды спелой цвета «бордО» кровью впекается в снежное зло! Мы – не железо, не гайки, не роботы. Мы – биотело с оргазмом на проводе. Нам бы взорваться силою дня, чтоб не гудела в ушах тишина; чтобы глаза посмотрели в глаза. Чтобы хрусталь заскрипел на ладонях от неизбежности новых подъёмов! Невесёлое веселье Почему-то невесело мне, а ведь все в круг танцуют и пляшут. Почему торжество в этом дне, а назавтра всё будет иначе? Нить судьбы протяжённостью в жизнь прошивает собою скелеты. Пьём вино, говорим и кричим — все равно нас, по-сущности, нету. Неотвратимое Ушёл из жизни человек, раскрыв собой её поспешность. Земля дарует миг тепла души, окутав позже в холодность и вечность. И в свете дня горбОм чернеем мы, венком прикрыв в заснеженной пылИ родную горсточку судьбы, как знак чудовищной игры, в которой силы не равнЫ, но правит, всё же, человечность. Освобождение Живу и не живу как-будто, в себе миксуя явь и сон. Осталось долго ль видеть в цвете сквозь хрусталя зрачок небесный небосклон? А он, то солнцем залит ярко, то ватным облаком укрыт. В надежде буду пребывать я, что прах мой птицей полетит! Туда, туда, за горизонты, где есть свободно-добрый мир и где не надо думать больше: живёшь ты или раньше жил. |
